Дебора Блейк - Безумно опасна (ЛП)
“У Лиама есть жена. Не бывшая жена. А жена!”
То, что Лиам был так же поражен, увидев эту женщину, как и Баба, было небольшой компенсацией. Его лицо было бледно-зеленым, как стены позади него, а его большие ладони были сжаты в кулаки. Она видела насколько напряжены его мышцы на шее и плечах, будто мягкая человеческая плоть была заменена на плохо обработанный мрамор.
Одна ее часть желала подойти и стать позади него, поддержать его осторожным прикосновением. Другая же, хотела убить на месте и закопать расчлененное тело, где никто и никогда его не найдет. Будучи неуверенной, какая часть победит, если она пошевелится, она просто стояла и смотрела, как рушится его мир.
Рот Лиама открылся и закрылся, как будто он пытается подобрать нужные слова, но отвергает все подходящие варианты. В результате он просто прямо спросил:
— Что ты здесь делаешь, Мелисса?
Плечи рыжеволосой были тоже напряжены, и румянец окрасил ее бледные щеки. В любом случае, чтобы здесь не происходило, это не походило на счастливое воссоединение. Но это знание не сделало Бабу ни на йоту счастливее. Ее желудок сжался в предчувствии беды, было ощущение, что осколки стекла впились в ее душу.
— Я услышала о том, что случилось, — тихо сказала Мелисса, но каким-то образом ее было слышно и на другом конце комнаты. — Я должна была прийти.
Тишина была оглушающей, все стояли и смотрели на разворачивающуюся драму. Там где стояла Баба, она могла видеть Майю, сидящую за столом офицера, — та откинулась на спинку стула, скрестив стройные ноги, а на ее лице играла легкая, довольная улыбка, как будто она наблюдала за представлением сидя на удобном, мягком троне. Тревожные колокольчики зазвонили в голове Бабы, но она чувствовала, что бессильна что-либо сделать, только наблюдать с остальными за тем, что произойдет. Что бы это ни было, если Майя улыбалась как крокодил, значит Бабе это точно не понравится.
— Услышала о чем? — спросил Лиам и у него меж бровей залегли две параллельные линии. — Каким образом? Где ты вообще была все это время, Мелисса?
Раздражение соперничало с беспокойством в его голосе. Как и Баба, он четко осознавал, что неизбежное вот-вот произойдет. К тому же, он сейчас стоял лицом к лицу со своей давно потерянной женой. Мелисса с грустью покачала головой.
— А я и не уходила слишком далеко, только достаточно для того, чтобы чувствовать себя в безопасности и справиться со своими проблемами. И я всегда была в курсе того, что происходило в округе Клируотер.
Она обвела взглядом комнату и тех людей, которых знала, даря каждому маленькую улыбку, будто говоря: “я скучала по тебе больше всех”.
Можно было услышать, как Нина тихо выругалась, но остальные нерешительно ей улыбались, как бы отвечая женщине, которую они знали и любили еще до трагедии, которая превратила ее в дикую и всеми жалеемую незнакомку.
— Тогда зачем ты вернулась сейчас? — жестко спросил Лиам. — Почему именно сейчас, а не в любой другой момент за последние два года?
— Потому что ты не оставил мне выбора, — сказала Мелисса, смахивая слезу своей белой, трясущейся рукой. — Мне пришлось прийти сюда, и неважно как я напугана, я просто не смогу с этим жить, если кого-то еще обвинят за то, что сделал ты.
Она робко улыбнулась Питеру Каллахану, который приобнял ее за плечи, как будто защищая от чего-то. Рядом с этим высоким мужчиной Мелисса казалась крошечной, уязвимой и хрупкой, создавалось ощущение, что ее может сдуть малейшим ветерком.
— Я связалась с Мистером Каллаханом, потому что он не местный, и не будет сразу предрасположен к тебе, Лиам. К тому же я подумала, что он достаточно влиятельный, чтобы защитить меня.
Лиам нахмурился и скрестил руки.
— И о чем, скажи на милость, ты говоришь, Мелисса? Защитить тебя от чего? Ты что, все еще употребляешь наркотики? Потому что, если это так, то мы можем положить тебя на реабилитацию, но прямо сейчас у меня очень важные дела, которые не могут ждать.
Она моргнула, глядя на него своими большими зелеными глазами, будто бы поражаясь его притворству, что не понимает о чем она говорит.
— Лиам, я знаю что ты сделал. Я продолжала твердить себе, что это не ты, потому как если бы это и вправду был ты, то сам бы прекратил это. Признаю, я была трусихой, и не смогла прийти раньше.
Мелисса повернулась и посмотрела на Клайва Мэттьюса и тем, кто собрался возле него, включая нескольких офицеров.
— Лиам убил нашу малышку три года назад. — сказала она, выделяя каждое слово — И сказал, что это был Синдром внезапной детской смерти. Я испугалась, поэтому прикрыла его, но потеря моей бедной маленькой Ханны, и осознание того, что человек, за которым я замужем, сотворил подобное, в общем, мне стыдно об этом говорить, но это заставило меня начать употреблять алкоголь и наркотики.
Баба почувствовала, как покачнулась комната, оглушенная таким известием. А может это только она, а другие просто спокойно стояли пока мир закрутился вокруг нее.
— Сейчас я не употребляю, и я обрела Господа. Я знаю, мне нужно сказать правду, и открыть всем этот ужасный секрет, ничего не утаивая.
Рыжеволосая миниатюрная женщина умоляюще посмотрела на Лиама, тонкие ручейки соленой воды сверкали на ее совершенных скулах.
— Я все еще твоя жена, и не имеет значение что ты сделал, но я не могу позволить чтобы это все продолжалось. Ты болен, Лиам. Тебе нужна помощь. Когда ты убил нашу малышку, тряся ее, чтобы она перестала плакать, это был несчастный случай. Убийство всех этих детей не вернет нашу малышку. Ты должен признаться и очистить свою душу. И ты должен перестать обвинять эту бедную, невинную женщину в тех преступлениях, которые совершил ты.
***
Лиам сжал губы в тонкую линию и сказал:
— Мелисса, ты же знаешь что это неправда.
У него было такое ощущение, что его переехал грузовик, он был ошарашен ложью, которая очень походила на правду, и все это было сказано человеком, которого он ожидал увидеть меньше всего, и уж точно не при таких обстоятельствах.
Он не понимал, почему она говорит то, что говорит. Или как, ради всего святого, она была во всем этом замешана. Слова роились возле его ушей как комары, назойливые и бессмысленные, до тех пор, пока одно предложение настолько не зацепило его, что привлекло все его внимание.
— Я что? — спросил он у Клайва Мэттьюса.
Мэттьюс подошел и стал перед ним, у него за спиной стояла его группа поддержки из его дружков из совета.
— Ты отстранен, — повторил Мэттьюс, — до завершения расследования этих очень серьезных заявлений.
Его круглое лицо было красным и имело жирный блеск из-за пота, так как старое помещение было недостаточно хорошо проветриваемым.
— Мне уже давно бросалось в глаза отсутствие прогресса по этому делу, поэтому мы очень серьезно рассмотрим твои действия по двум твоим текущим делам и смерть твоего ребенка три года назад.
Глава совета протер лоб салфеткой, которая была в его нагрудном кармане, и торжественно добавил:
— Вам, наверное, следует позвонить адвокату.
Холод пробежал по позвоночнику Лиама, буквально вгрызаясь в него. Даже язык онемел и еле ворочался.
— Мне не нужен адвокат, — сказал он, как будто высекая слова из кусков льда и выбрасывая их во враждебную среду. — Я не сделал ничего плохого.
Нина и Молли подошли и стали рядом с ним, обе смотрели на членов совета словно львицы, защищающие своего детеныша.
Молли нерешительно произнесла:
— Шериф, вы уверены? Только то, что вы невиновны, еще не значит что вам не нужен адвокат. Вам нужно защитить себя от этих нелепых обвинений.
Сузив глаза, она посмотрела на Мелиссу, как будто говоря ей "посмей сказать еще хоть одну гадость".
Лиаму уже было все равно. Ущерб был нанесен. Он огляделся, замечая лица, полные сомнения, неуверенности и недоверия, и это от тех людей, которые уже должны были его знать хорошо.
Он отказывался защищать себя. Его репутация и поступки за все эти годы должны говорить о том, какой он человек. И если эти люди так этого и не поняли, то чтобы он не сказал сейчас, это ничего не изменит. Кроме того, может это было своего рода такое странное правосудие — таким образом, вселенная наказывала его за то, что он подвел своего ребенка, а затем и жену. Он был невиновен в тех вещах, о которых она говорила, но он все равно был виновен. А еще он очень очень устал. Слишком устал, чтобы сражаться с этим неожиданным противником.
— Нет, — сказал он Молли. — Со мной все будет нормально. Не нужно адвоката. Пусть расследуют. Нечего искать, и вы это знаете.
— Ну конечно знаю, — колко сказала она, уперев руки в бока. — Но тысячи невиновных людей сидят в тюремных камерах, которые, вероятно, говорили тоже самое.
Лиам пожал плечами, он был слишком ошеломлен, чтобы думать о чем-то, кроме того, как пережить этот совершенно безумный момент своей жизни. Со всем остальным он разберется позже, когда у него появиться возможность вспомнить каково это — сделать глубокий вздох.
