Джен Коруна - Год багульника. Кровавая луна
Чутье не обмануло воинов Сиэлл-Ахэль. В какое-то мгновение тьма, черным покрывалом укрывшая прибрежные холмы, всколыхнулась и словно ожила, из ее чрева лавиной ринулись огромные черные волки. На миг эльфы замерли на месте от ужаса — многим из них этот миг стоил жизни. Словно обезумев, сулунги бросались прямо на копья ирилай — первые из них погибали, пронзенные остриями, и тем самым прокладывали путь остальным. Их огромные туши легко перемахивали через заслон из щитов, всем весом обрушиваясь прямо среди строя. Слаженное построение эльфов смешалось, в смятых сулунгами рядах началась неразбериха, то тут, то там раздавались крики раненых, их перекрывало хриплое волчье рычание. Неповоротливые ирилай не успевали отражать стремительные нападения сулунгов, войско Инкра редело на глазах. Краантль бросились было им на помощь, но тут же вынуждены были отступить — при виде хищников кони храпели, шарахались от страха в стороны, норовя сбросить седоков.
Казалось, что инкрийская фаланга обречена, однако затем ситуация круто изменилась: темнота вновь расступилась, из нее огромными прыжками стали появляться звериные силуэты, быстрые, точно призраки самой ночи. Отчаянье, охватившее эльфов, сменилось криками радости — это были не сулунги! Серая рысь, ведущая стаи, подала клич, похожий на рычание разъяренной собаки, и, оскалившись, бросилась на горло ближайшего волка. Это стало сигналом для остальных — подоспевшие хэуры ринулись на своих давних врагов, жалобный визг и хруст наполнил воздух. Рыча и сверкая глазами, огромные кошки бросались на сулунгов, распарывая когтями голые черные животы, переламывая шеи. Избранная хэурами тактика действовала безотказно — несколько рысей окружали одного волка и, набрасываясь с разных сторон, валили на землю.
Ведущий свой клан Сигарт сражался отчаянно и беспощадно; давно забытый вкус свежей крови опьянял его, вливаясь в звериное тело, застилал разум, оставляя лишь безумное желание убивать, рвать на части, впиваться клыками в жесткие шеи врагов… В кровавом исступлении он потерял счет времени — жуткие пасти сулунгов мелькали перед его глазами, он едва успевал отражать нападения. Неожиданно в этот смертельный водоворот ворвались странные крики, заставив Сигарта оторваться от жестокой расправы. Уложив очередного противника, он поднял окровавленную морду и оглянулся по сторонам. Его взяла холодная оторопь: в самом центре сражения появился большой отряд — он как будто материализовался из воздуха! На этот раз это было нечто пострашнее волков: утомленные воины с ужасом смотрели, как прямо перед ними возникают странные, словно закутанные в паутину фигуры. Сигарт вздрогнул — снова серые маги! По невидимому знаку они быстро образовали строй в виде квадрата — в этот же миг ближайшие к ним эльфы без звука упали замертво. Остальные попятились в замешательстве. Оцепенение прервал появившийся отряд краантль — галопирующие лошади с силой ворвались прямо в серый строй, на мгновение смешав ряды. В скачущем на острие клина всаднике все узнали Кравоя: тинскраан бешено извивался в его руке, снопы искр сыпались на магов Моррога. Стараясь держаться прямо за ним, краантль отчаянно теснили врага. Воспрянув духом, остальные эльфы попытались было помочь им, но отпрянули обратно — от жара, идущего от тинскраанов, они не могли даже приблизиться к месту боя, а пущенные стрелы сгорали прямо в воздухе.
Через несколько мгновений Сигарт уже был у места происшествия — замерев рядом с остальными, он наблюдал, как серое кольцо смыкается вокруг конницы, поглощая ее, точно болотная вода. Не в силах помочь Кравою, он в отчаянии стискивал зубы, жгучая боль то и дело пробегала через его тело — это металась кейна! На глазах у него гибла последняя надежда на спасение Моав… Сигарт несколько раз бросался вперед, пытаясь добраться до врагов, но каждый раз вынужден был отступить. Он молил о помощи всех богов и богинь, которые только могли услышать его просьбу! И помощь пришла. Неожиданно — и как всегда к месту, возле сражающихся появились росх-хэуры: они подошли как раз вовремя, чтобы помочь краантль. Приблизившись к врагу, но не подходя вплотную, они, точно по команде, приняли двуногое обличье — не зверям же сражаться с высокими магами… Воздух вскипел от бросаемых заклятий — Сигарт понял, что даже не представлял себе, насколько сильны черные рыси! Столько лет он жил с ними бок о бок, теперь же он смотрел на росх-хэуров словно впервые…
Сраженные рысьими заклятиями, серые маги падали, извиваясь в страшных судорогах, их строй быстро редел. Щурясь от жара, росх-хэуры теснили его, сокращая расстояние, разделявшее их с краантль. В самой гуще потасовки Сигарт заметил знакомую плечистую фигуру; сердце его радостно забилось — Барет! Он едва смог узнать друга — из сонной рыси тот превратился в само воплощение силы Сиэлл-Ахэль, настоящий комок из воли и ненависти! Однако радость Сигарта сменилась недоумением — в самый разгар потасовки Барет покачнулся, не успев бросить очередное заклинание, сделал несколько неуверенных шагов назад и стал медленно опускаться на колени… Сигарт застыл, не в силах поверить в самое страшное, но сомнений быть не могло — его друг был ранен, ранен одним из черных заклятий, о которых боялись даже говорить. Забыв об опасности и не замечая жара, Сигарт ворвался в гущу сражающихся, подбежал к Барету и подхватил его, взвалив себе на плечо; второй рукой он прикрывал лицо от раскаленного воздуха. Вскоре они были за пределами боя. Сигарт тяжело опустил росх-хэура на землю.
— Ночка, ты как?! — тревожно вопрошал он, заглядывая в лицо Барета — оно выглядело непривычно бледным, с жутким, мертвенным оттенком.
Раненый с трудом остановил взгляд на нем, попытался улыбнуться.
— Вот видишь, Окунек, даже у черных рысей бывают промашки. Была темная ночка, да вся вышла… Теперь мне крышка!
— Вздор, лунные знахари и не таких выхаживают! — вскричал Сигарт. — Подумаешь, заклятие попало!..
Барет снова улыбнулся.
— Ты знаешь, что это за заклятие? От него не выздоравливают — скоро моя кровь начнет застывать, а потом остановится вообще… Скажи, славно придумали эти гарвы!
Он приподнялся и ухватил Сигарта за рукав.
— Слушай, Окунь, подсоби другу — не хочу лежать и подыхать, как скотина какая-то! Зря я, что ли, тебе столько помогал?!
Сигарт в ужасе отшатнулся.
— Ты что, с ума сошел! Говорю ж тебе, вылечат тебя — вот только добраться бы до знахарей…
— Простота ты, одно слово — гарвийские заклятия не лечатся! Да и не хочу я, чтобы меня спасали — дальше ведь все равно ничего интересного не будет. Вот только помереть бы от меча, а не от этой гарвийской дряни…
Сигарт вытаращился на него в изумлении — слишком уж его слова были похожи на бред.
— Чего ты на меня так пялишься?.. — с трудом приподнимаясь, усмехнулся Барет. — Я всю жизнь только о том и мечтал, чтоб дожить до Великой битвы, перебить как можно больше гарвов и погибнуть, как подобает рыси. Тебе этого, наверное, не понять — ты успел слишком сильно полюбить жизнь… А вот, как по мне, так все складывается просто отлично. Умереть от самой Полночной Молнии — мне такое и присниться не могло!..
Сигарт неуверенно взглянул в его лицо. В нем было ни тени отчаянья, оно было спокойным, даже радостным. Сигарт опустил глаза.
— Я рад, что в Цитадели есть по крайней мере один настоящий хэур, — тихо сказал он.
Барет бросил на него благодарный взгляд.
— Надеюсь, все-таки не один, а два. Только давай быстрее — я уже начинаю замерзать, кровь совсем не греет…
Сигарт медленно поднял лежащий рядом на земле Нар-Исталь, встал с колен и взял его лезвием вниз.
— Мор андарт… — глухо проговорил он, замахиваясь над широкой грудью Барета.
Росх-хэур не издал ни звука, лишь вздрогнул всем телом и замер. Сигарт несколько мгновений стоял, глядя на неподвижно лежащего товарища. Прощай, Барет, прощай, Темная Ночка!.. Скрепя сердце, он поднял голову и осмотрелся — несмотря на смерть одного из лучших магов Сиэлл-Ахэль, битва продолжалась: война погибших не считает… Черные рыси, наконец, соединились с окруженными краантль и теперь вместе громили облаченных в паутину врагов. Однако особого перевеса союзным силам это не принесло — вдохновленные появлением серых магов, гарвы с новыми силами кинулись в бой, звон копий смешался с шипением тинскраанов и звериным визгом сулунгов. Объединив свои силы, войско Моррога в последнем рывке нещадно теснило противников к морю, шаг за шагом отвоевывая берег.
Вернувшись к стае, Сигарт вновь принял командование. Постепенно на землю ложилась ночь. На низком сером небе зажглись первые звезды, в воздухе зазвенел легкий морозец. Выдыхая клубы пара, эльфы, люди, хэуры все еще отражали атаки черной орды, но гарвы казались бессмертными. Кроме того, уже давала о себе знать накопившаяся усталость: даже сильфы — и те все чаще попадались на гарвийские копья! С растущей тревогой взглядывал новый Хэур-Тал на поле боя, и в сердце его холодной змеей закрадывалось отчаянье — хватит ли их сил, чтобы продержаться до назначенного часа?.. Взгляд Сигарта уловил тусклый свет, осветивший острые верхушки скал — из-за Бурых гор гордо вставала полная луна… Быстро приняв человечье обличье, он развернулся и глянул в сторону моря: острова Непробуждаемых теперь были четкими как никогда, на них темнели неподвижные фигуры. Сигарт понял — время настало! То, ради чего тысячи воинов пришли сюда, ради чего погибла Моав, наконец, свершалось! Не зря же так неистовствовал Моррог!.. Он заметил, как к самому краю мыса начинают стягиваться веллары. Лагд был уже там. Совсем недалеко от него, почти у самого берега, качались острова — в бледном сиянии луны фигуры Непробуждаемых были похожи на призраков, пришедших полюбоваться на битву. Маги Рас-Сильвана не медлили — прямо на глазах у Сигарта лунный свет начал сгущаться вокруг них, пока не стал таким густым, что в нем нельзя было разобрать отдельные фигуры. Сигарт не успел понять, что произошло — он лишь увидел, как между берегом, где стоял Лагд, и ближайшим островом протянулся мерцающий призрачный мост, а сам остров стал искривляться, точно в неверном зеркале. Теперь оставалось только ждать. Ждать и сражаться, так как не сражался никто и никогда! Сражаться, чтобы выиграть время — вот только на этот раз оно, похоже, было не на стороне Эллар…
