Книжные черви 3 - Фаусто Грин
Онегин закончил и сел. И они выпили.
***
К полуночи квартиру привели в порядок. В зале сидели Герасим и Муму. Рядом с Герасимом стояли два городских рюкзака. Василий сидел на диване и курил. «На дорожку».
Онегин принёс в зал ожерелье и передал Чичикову.
– Не надо прощаний, – сказал Тёркин. – Это просто ещё одно приключение. И, может быть, никакого чуда не будет, а Паша просто потеряет силу.
– Если бы только её, – пробормотал тот.
Чацкий похлопал Некроманта по плечу.
– Я помню: кремировать и развеять над океаном, – улыбнулся Саша. – Но давай, не растворяйся.
– Ну что, Паша коснётся ожерелья, а вы держитесь за цацку. Надеюсь, всё получится, а не как обычно, – сказал Кирсанов.
Муму почти не открывала глаза, она засыпала и различала всех по запахам. Герасим поднял её на руки, взялся ожерелье, Василий накинул рюкзак и тоже стиснул жемчужины в кулаке. Наконец и Чичиков дотронулся до артефакта и ещё раз обвёл всех взглядом. Тёркин улыбнулся.
– Поехали! – сказал он.
– Хочу, чтобы ожерелье вместе с Муму, Герасимом и Василием Тёркиным отправилось в мир своего хозяина. Забери мои силы. И пусть магия окончательно уйдёт из этого мира.
Яркая вспышка озарила комнату. На руке Некроманта теперь красовался ожог, отдалённо напоминающий цветок чертополоха. Символ Калиостро.
Это было подтверждением того, что ожерелье вернулось к своему хозяину. А Муму, Тёркин и Герасим находились в мире лучшем, чем этот.
Январь 2020
Мэл вошла в небольшую однокомнатную квартиру. Напротив неё стоял Онегин, в шортах и майке. Он пытался совладать с поклейкой обоев, но пока получалось с трудом.
Мэл улыбнулась.
– Дай помогу. Хоть отдохну от писанины.
Девушка разулась и принялась за работу.
– Что, Паша замучил совсем? – понимающе поинтересовался Евгений.
– Он хочет, чтобы я сдала экзамены на высший балл. Что для Литинститута, что для ВГИКа – везде нужно.
– Ну, у тебя есть год ещё, – оптимистически заметил Онегин.
– А писать когда? Ты за меня напишешь? – возмутилась девушка.
– Я издам, – улыбнулся Онегин и пошёл за газировкой на кухню.
– Саша там вовсю путешествует. Фотки из Чехии прислал. Все кабаки местные обошёл, – с лёгкой завистью сообщила Маша.
– Да, я видел. Некромант хороший комментарий написал.
– Да, Павлу же сейчас ох как нехорошо, сессии же…
– Тебя тоже это ждёт.
– Ждёт… – Мэл поникла.
– Ты думаешь о том, что случилось в Политехе? – спросил Онегин.
– Нет. Это, знаешь ли, мотивирует делать всё быстрее и не смотреть назад. Если то, что я займусь книжками, поможет живым… То я буду думать о живых. К тому же, знаешь, про скольких мне нужно рассказать?! Они там тоже живые. И умирать нельзя. Кто у них есть, кроме меня?
Онегин кивнул.
После поклейки обоев Мэл пришла на кухню и протянула Евгению блокнот в кожаном переплёте.
– Я закончила рукопись, – сказала Мэл. – Посмотришь?
– Ну, если она не в стихах… – сказал Онегин и бережно принял текст.
Эпилог
Январь 2020
Бывший граф сидел на одной из каменных лавочек позади церкви Сент-Этьен-дю-Мон, задумчиво разглядывая птиц и проходящих мимо людей. Улицы Парижа пахли шоколадом и хлебом. К графу, поедая на ходу мини-багет и запивая кофе, спешил светловолосый молодой человек с лёгкой бородкой и голубыми глазами, одетый в клетчатую рубашку и джинсы.
– Алёша, ты опоздал, впрочем, как всегда, – улыбнулся мужчина, отбирая у юноши хлеб.
– Я хотел позавтракать, затем пошёл на мессу, а после – второй завтрак… Ну и вот, – с улыбкой развёл руками Алексей. – Лучше скажите, кто тот человек, с которым вы хотите познакомить меня, граф?
– Один профессор. Он преподаёт в Сорбонне теологию и философию. Очень интересный человек. Из наших, естественно.
Они прошли в здание университета и спросили охранника, на каком этаже находится кафедра теологии, на что им тут же вручили карту территории и отправили вверх по лестнице.
Граф вместе с молодым человеком вошли в самую дальнюю аудиторию, из которой выходили девушки, с восторгом обсуждающие «профессора харизму». Вскоре Алексей увидел стройного мужчину, ростом выше среднего, на вид за тридцать пять, с глубокими мимическими морщинами, выразительными тёмными глазами, густыми бровями, украшающими высокий лоб, и чёрными волосами. Тот сразу заметил гостей.
– Атос, входи, я ждал твоего визита. – Профессор жестом пригласил посетителей войти и добавил, глядя на оставшихся студентов, которые неспешно собирали вещи: – Сейчас выгоню этих оболтусов и буду готов к беседе.
Через минуту мужчина стоял возле новоприбывших и с интересом рассматривал Алёшу, словно пытался уловить в нём знакомые черты.
– А это и есть ваш русский друг – богослов?
– Алексей Карамазов, – представился юноша.
– Клод Фролло. – Затем он указал визитёрам на первый ряд, и те сели, словно собирались слушать тайную лекцию профессора.
Двери распахнулись, и в комнату вошла экстравагантной внешности девушка, на вид лет девятнадцати, смуглая и зеленоглазая, одетая в белый кружевной топ с широкими рукавами, джинсовые шорты и чёрные чулки с кошачьими мордами чуть выше колена. В пупке её блестело золотое кольцо пирсинга. Молодая особа с ходу прыгнула Клоду на шею и страстно поцеловала его в губы.
– Старушка Эсми, всё молодишься! – бодро отреагировал на это появление Атос, но девушка лишь показала ему язык, всем своим видом предлагая завидовать молча. Затем, заметив молодого священника, с интересом посмотрела на него.
– Это Алексей Карамазов. Дон Кихот нашёл его в Галисии
