Путь безнадежного - Степной Аркадий
Лицо молодого виконта покрылось красными пятнами. Изо всех сил сдерживая язвительность, он спросил:
– И куда же мы повернем, если со всех сторон эльфы?
Генерал на мгновение потерял вновь обретенную невозмутимость и растерянно нахмурился. Действительно, куда? За сегодняшний день они уже два раза натыкались на эльфов и меняли направление движения. Куда же повернуть теперь? Генерал рассеянно оглянулся, взгляд наткнулся на синеющий вдали лес и прояснился.
– Проводник!
Пожилой крестьянин на чалой лошадке поспешил подъехать поближе. Генерал указал ему плетью и спросил:
– Что за деревья?
– Лингенский лес, ваша милость, – поспешно ответил проводник.
– Дорога есть? – Барон уже справился с растерянностью, вопрос прозвучал значительно и властно.
Крестьянин оробел, замолчал, в задумчивости почесывая затылок. Генерал грозно нахмурился, у проводника от страха задрожали руки, но тут же лицо его осветилось, и он радостно воскликнул:
– Есть! Есть дорога!
– Хорошая? – спросил генерал.
– Хорошая, ваша милость, как есть хорошая! И как это у меня из головы-то вылетело, я ведь прошлой осенью и сам по ней ездил. Куму капустки решил отвезти да картошки маленько, капустка тогда знатно уродила…
Барон снова нахмурился, и вспомнивший, где он находится, крестьянин испуганно осекся на полуслове.
– Покажешь, – с властной небрежностью бросил ему барон. Настроение его улучшилось, дорога нашлась, к тому же явный страх, испытываемый перед ним проводником, приятно льстил его самолюбию. Генерал повернулся к виконту и, довольно улыбнувшись, сказал: – Вот видите, как все хорошо складывается. Такого маневра враг от нас точно не ждет. Что же, пусть это станет для него неприятным сюрпризом.
Виконт хмуро прикусил губу и промолчал. Но генерал и не ждал от него ответа.
– Поворачиваем на запад, – приказал он своему помощнику, – и пошлите за безнадежными, пусть пока выстроятся здесь и присматривают за этим эльфом. Когда войско отойдет шагов на двести… нет, лучше на триста, тогда могут догнать колонну и занять свое место. Но не раньше, слышите, Лапен, не раньше. – Барон многозначительно покачал пальцем перед лицом своего штабного офицера и горделиво подбоченился в седле. Солнце сверкнуло в золотом кружеве на его доспехах, разноцветные перья на шлеме закачались под порывом ветра, окончательно придавая барону сходство с надувшимся петухом. Внешний блеск, как ни странно, только подчеркнул убогость внутреннего содержания.
«Надо же, и этот человек казался мне героем», – горестно подумал виконт и развернул своего коня.
Выстроившиеся безнадежные опасливо косились на эльфийского лучника, застывшего в наглой позе, и с тоской поглядывали вслед уходящим коронным полкам. Краснощекий капитан, запуганный Лапеном, добросовестно отсчитывал шаги. Временами он посматривал на эльфа, и, несмотря на расстояние, лицо его морщилось от страха, а руки судорожно сжимали поводья. «Доблестный» вояка еще помнил мальвинскую мясорубку, и сердце его сжималось в холодном ужасе при мысли, что из-за пригорка в любое мгновение могут выскочить злые товарищи этого наглого лучника и лишить его драгоценной жизни.
Лучник дернул себя за мочку остроконечного уха и презрительно усмехнулся. Люди потеряли голову от страха после первого же сражения. Достаточно было показаться одному солдату, и целое войско разворачивается и покорно меняет направление.
Ничтожные трусы! Вон как дрожат копья у целого полка при взгляде на его одинокую фигуру. Эльф довольно улыбнулся и окинул взглядом выстроившихся копейщиков. Ему даже показалось, что он чувствует запах едкого страха, разъедавшего их ряды. Глаза его скользнули по жалким людишкам и недоуменно застыли. В первой шеренге нашлись солдаты, не крутившие растерянно головой, не рыскавшие по округе ошалевшим взглядом и не испытывавшие беспричинного страха. Около тридцати копейщиков застыло в четком едином строю. Упершись большими щитами в землю, ощетинившись начищенными жалами копий, эти люди сильно отличались от окружавшего их человеческого стада.
Лучник невольно нахмурился, почувствовав в них равного себе противника, но взгляд его снова перескочил на дрожащие копья и неряшливый вид остальных солдат, и лицо эльфа разгладилось. Тридцать бойцов погоды не сделают. Да и какие из них бойцы? Умение ровно держать строй и опрятный вид еще ни о чем не говорят. Эльф слегка повернул голову. За пригорком, как и предполагал барон Глинбор, были и другие эльфы. Вот только было их всего трое, и остановить его войско у них при всем желании не получилось бы.
– Передайте капитану, – приказал стоявший на пригорке эльф краешком рта, – добыча идет прямо в расставленный капкан.
Один из эльфов кивнул и растворился в высокой траве. Стоявший на пригорке лучник довольно улыбнулся и решил немного поразвлечься. Натянул лук и сделал вид, что прицеливается. По рядам копейщиков прошла испуганная волна. Дородный капитан настолько испугался, что чуть было не упал с лошади. Лучник опустил лук и беззвучно рассмеялся, ему было весело.
– Эх, жалко, что у нас нет парочки гоблинских арбалетов, – с сожалением пробурчал гоблин Джинаро. – Я бы живо отучил эту остроухую обезьяну скалиться.
Стоящие позади них безнадежные из второй сотни испуганно на него посмотрели. Они боялись, что эльфийский лучник услышит его слова и наказание последует незамедлительно. Страх царил в душах этих людей, страх царил в душах их предводителей, смелые слова «смертника» из первой шеренги ввергли их в ступор.
И только солдаты рустамовского пула одобрительно зашумели и засмеялись в ответ на браваду своего товарища. Они еще ни разу не участвовали в настоящем бою и тоже боялись смерти, но каждодневные жесткие и изнурительные тренировки выбили из них дурь и придали им уверенности в своих силах. Когда знаешь, что делать, и уверен в тех, кто рядом, страх отходит на второй план, уступая место готовности к действию.
Боевой настрой его подопечных порадовал Гарта, и тем не менее он не преминул рявкнуть:
– Молчать! Вы в строю или где?!
Шум затих как по мановению волшебной палочки. Гарт оглядел застывший ряд и удовлетворенно усмехнулся. Для копейного строя дисциплина – главный залог выживания и победы. И похоже, время было потрачено не зря, солдаты уяснили этот принцип намертво.
Гарт повернулся к Рустаму и громко сказал:
– Порядок восстановлен, господин сержант, – затем понизил голос и едва слышно добавил: – Ребята готовы к бою, сержант, и, похоже, долго ждать им его не придется. Нас загоняют, как овец на бойню.
Рустам повернулся к нему и еле заметно кивнул, соглашаясь с его мнением. Гарт пристально всмотрелся в его глаза и понял: слова, сказанные в деревне, были не просто словами. Сержант больше не побежит.
«Ну что же, – подумал Гарт и горько улыбнулся про себя, – сегодняшний день для смерти подойдет не хуже, чем любой другой. А раз так, значит, постараемся провести его достойно».
Первый капрал грозно тряхнул головой и, помимо воли зловеще усмехнувшись, оценивающе посмотрел на эльфийского наглеца. Лучник, словно почувствовав его взгляд, зябко поежился. Это не ускользнуло от внимательных глаз, и капрал Дайлин еле слышно пробормотал:
– А Джинаро был прав, черт возьми! Пара хороших арбалетов заставили бы эту эльфийскую вонючку прижаться к земле и больше не отсвечивать.
Солдаты из его десятка если и услышали его слова, то не показали виду: уроки капрала Гарта ни для кого из них не прошли даром.
– Не пойдет! – заорал гномий унтер и стукнул тяжелым кулаком по столу. – Ишь чего надумали, союзнички. Облапошить нас вздумали? Не выйдет!
Новый удар потряс деревянный стол и расстеленную на нем карту. Фигурки, обозначавшие собой сотни, полки и пулы, полетели на землю. Капитан эльфийских лучников Ангейро лишь недовольно сморщился и стряхнул пылинку со своего рукава.
Его первый унтер молчать не стал.
