Книжные черви 3 - Фаусто Грин

***

Такси с Червями остановилось возле подъезда «сталинки», где уже стояла машина Тёркина.

– Ну что, зачаровываю консьержку или соседей, и вламываемся к нему? – будничным тоном предложил Чацкий.

Но в этот момент у Тёркина зазвонил мобильный.

– Да, – привычно отозвался Солдат.

– Чёрный Человек… Наши смерти нужны для какого-то риту… ала, – хрипел в трубке Печорин.

– Где ты? – бледнея, быстро спросил Тёркин.

– В парке, на Добролюбова… Не успеешь. Слушай…

– В парк! – скомандовал Тёркин и побежал, прикладывая мобильный к уху.

– Ожерелье – враньё. Наши смерти меняют не только книги… Наши смерти меняют… реальность… не будет чего-то хорошего… Не… будет историй… Первый ритуал…Политех… там…

***

Григорий сидел, прислонившись к стволу дерева, и смотрел на то, как замысловато стекала его кровь на землю, смешиваясь с дождевой водой.

Тёркин бежал впереди остальных. В парке все четверо разделились, разыскивая Печорина. Вскоре Васю окрикнул Онегин.

– Опять вы разводите излишнюю деятельность. – Искуситель слабо улыбнулся подбежавшим Червям.

– Нужно остановить кровотечение. Вася, помогите мне! – быстро сориентировался Стрелок.

Тёркин, ничего не ответив, посмотрел Грише в глаза. Всё было понятно.

– Не теряйте времени. Дальше… без меня. Не дайте никому умереть. Забудьте месть. Мы это породили – нам вместе и заканчивать… В центре ищите. – Печорин протянул записную книжку, которая лежала в кармане пиджака.

– Ключи от дома. На компе… тоже…

– Прекрати! – закричал Онегин. – Ты не умрёшь здесь!

– Никого не убивайте… Больше никого… никого… не убивайте!..

– Спасибо тебе. Тебе и Осе, – замогильным голосом сказал Солдат. – Прости нас, что сомневались в тебе.

– Это… было… весе…

Договорить Печорин не смог. Взгляд Григория стал неподвижным. Вася опустился перед ним на колено и закрыл его веки. К ним приближались какие-то люди, но Саша скомандовал, чтобы все проходили мимо и ничего не замечали. Мэл не плакала.

Онегин обыскал Гришу, взял его ключи и саблю. Тёркин достал из кармана маленький рубин, который тут же засветился, и тело Григория Печорина растворилось в холодном ноябрьском дожде.

***

Белая шкатулка, стоящая в подземельях Политехнического музея, задрожала и приоткрылась. Несколько теней, не имеющих формы, проскользнули в мир.

***

Лаборант Уханьского института вирусологии выругался.

Разгерметизация контейнера.

Пока никто из руководителей не видел, он поспешил устранить утечку. В конце концов, это обычная исследовательская лаборатория. Вирусы, которые они здесь изучают, неопасны. А это просто…

Случайность.

Глава 40

Владимир начал очередное утро с того, что принёс домой небольшой торт-сметанник, нарёк его завтраком и, налив чай в огромную кружку, принялся есть. Павел Петрович чувствовал себя максимально неуютно со своими тостами и зеленью. На работе Кирсанов взял больничный, а свою женщину попросил не беспокоиться. Говорить о том, что он, скорее всего, погибнет в ближайшее время, Павел ей, конечно же, не стал.

– Печорин не объявлялся? – поинтересовался Кирсанов, добавляя молоко в чай.

Ленский развёл руками.

– Я написал Ване. Может быть, он в курсе.

Словно его подслушивали, телефон завибрировал. Владимир воткнул ложку в десерт и повернул экран смартфона к своему соседу. Там высветилось лишь одно слово: «мы».

– То есть, Печорин пошёл выполнять приказ Барыни, но Мери оказалась проворнее… – пробормотал себе под нос Павел Петрович. – Ты решил не говорить Княжне, что на неё «заказ»?

– Ирландец, не начинай, – взмолился Ленский. – Мне нужно было время для размышления. Я пытался доверять Карамазову, но то, что он сделал…

– Да, но Мери…

– В любом случае, всё закончилось хорошо.

– Не совсем, – нахмурился Павел Петрович. – Вот, слили Печорина. Кого-то из Червей. Нас становится всё меньше. Происходит ровно то, о чём я говорил. Наш двухмерный «друг» всех «убирает». Ведь ты же звал его вчера вечером, но он не явился.

Владимир Ленский продолжил варварское поедание сладкого, но теперь уже с менее жизнерадостным выражением на лице.

– Выкладывай, что ты предлагаешь, – вздохнул Шутце.

– Либо уехать, либо… – Кирсанов многозначительно замолчал, глядя Ленскому прямо в глаза.

– О, нет! Я понимаю, что ты имеешь ввиду, но я в этом не участвую. Я хочу жить, Паша.

– А за пятьдесят лет ты разве не понял, что это не жизнь? – уныло поинтересовался Кирсанов у своего собеседника. В интонации Павла слышалась обречённость.

– Если ты так настаиваешь, я потороплю Ивана и Мери, чтобы они уезжали. Ты же можешь делать всё, что пожелаешь, какими бы идиотскими твои затеи не были. А я… Я вообще в это вписываться не собираюсь.

– Он разменяет и тебя, – разочарованно произнёс Павел Петрович.

– Это мы ещё посмотрим. Битва бессмертных – очень поэтично звучит, знаешь ли. А ты, потерявший силу, лучше бы вообще в это не лез.

– Именно потому, что я потерял способности, меня и выслушают, – уверенно возразил Кирсанов.

Ленский убрал остатки торта в холодильник, а после нырнул в свою спальню, захлопнув за собой дверь. Павел Петрович остался на кухне один. Какое-то время он угрюмо ел тосты и салат, а затем всё же написал своей даме сердца: «Лилия, вроде бы, именно вы курируете школьников, которые находятся на домашнем обучении…». А пока, в ожидании ответа, он быстро набрал на экране ещё одно сообщение.

***

Когда Княжна проснулась, Ивана не было в кровати, а из кабинета доносился шум. Завернувшись в одеяло, она вышла к нему. На полу валялись вместительный походный рюкзак, одежда, бумаги. Мери непонимающе посмотрела на Инквизитора.

– Ты куда собрался?

– Мы, – не отвлекаясь от сбора вещей, поправил Иван. – «Мы», а не «я». Мы с тобой немедленно уезжаем на адвент в Мюнхен. Дальше в ход уже пойдут мои связи. У тебя много вещей?

– Мы попались на убийстве?! – в ужасе воскликнула Мери. – А как… он же…

– Нет, мы не попались, но это не отменяет того, что мы уезжаем, – поспешил успокоить её Инквизитор.

– Я же говорила, что не могу просто так взять и сорваться, Ваня. Мы с родителями обсуждали, им будет сложно…

– Мери, благодаря бабкам Курагиных мы с тобой и твоей роднёй можем жить