В плену лживого солнца - Борис Токур
На подгибающихся ногах Эд приблизился к берегу, выпустил из руки пистолет и буквально рухнул ничком на сырой галечник. Он окунул лицо в холодную воду и замер от непередаваемых ощущений. Испытанное наслаждение не поддавалось сравнению. Нехотя он разогнул спину и сел на пятки. С головы на грудь, змеясь, сбегали тонкие струйки воды.
ВОДЫ!!!
Рядом громко лакала дворняга.
Полностью осознав произошедшее, Росс не сумел сдержать дико-восторженного вопля и помотал головой, разметая брызги. Он торопливо смыл грязь с ладоней, зачерпнул пригоршню воды и принялся с жадностью пить. Кое-как заставив себя оторваться, перевёл дыхание и услышал далёкий зов Севера. В голосе товарища слышалось нешуточное беспокойство. Отскочив от воды, Табо разразилась звонким лаем.
– Мы з-д-е-е-с-ь… – испытывая в душе огромное облегчение, Эд рассмеялся.
Затем убрал пистолет в кобуру и кое-как поднялся на ноги. На тело навалилась неподъёмная тяжесть. Хотелось упасть и отлежаться часа два-три или больше. И он опять рухнул на галечник.
В туннеле заскакали лучи фонарей, и в пещеру вошла остальная команда. С изумлёнными восклицаниями парни кинулись к озеру.
…
Четверть часа спустя Север растянулся на берегу рядом с Эдом.
– Росс, везунчик ты хренов, как ты смог?!
– Это всё Табо.
Они обернулись на лежащую неподалёку дворнягу. Свесив язык, та часто дышала и довольно жмурилась.
– Я говорил, они воду чуют! – разулыбался напарник. – Надо было её в первый же день озадачить.
Эд усмехнулся и сел, сложив руки на согнутых коленях.
– Я её видел, – сказал он и серьёзно посмотрел на друга.
– Кого? – нахмурился тот.
– Богиню Неросфет.
Север тоже сел, подобрал плоский камешек и зашвырнул в озерко.
– Росс, ну ты чудила! А если это морок? Забыл, что рассказывал этот парнишка Мунаш? Вот увела б она тебя…
– Нет. Я чувствую, она что-то другое.
Неодобрительно мотнув подбородком, товарищ повернулся к бойцам. Те скребли камнями кожу, смывая пятидневный слой грязи.
От озера, шурша галечником, отошёл Буру.
– Нужно бы сегодня ещё воды принести, – поставил он на землю полную запотевшую бутыль. – И остальные, наверное, тоже захотят освежиться?
– Приведём, – зевнул Север и лениво потянулся за одеждой. – Всех приведём. Но только отложим прогулку на завтра, а за водой парней сейчас же сгоняем.
– Оставь ещё, – попросила Лин, когда Эд попытался забрать у неё фляжку. – Я потерплю, не бойся. Просто хочу умыться.
Он разжал пальцы и встал с корточек.
– А ты можешь отвести меня на это озеро? – спросила она ослабевшим голосом.
– Завтра туда пойдёт любой, кто захочет. Это недалеко отсюда.
Девушка глянула на окно. Сквозь щели виднелось багровое вечернее зарево.
– Отдыхай, – сказал он и вышел из каморки.
Лин с грустью проводила спину Росса и опять легла.
– Не знаю, насколько это важно, – прозвучал его голос в соседней комнате.
– Спасибо, – ответила Марго. – Нам важна любая мелочь, вы же знаете.
С лестницы проник взволнованный голос второго агента. По коридору протопали твёрдые шаги.
– Хасану совсем хреново.
– Что с ним?
Вместо Севера ответила Марго:
– Мы сделали всё, что могли, но ему бы в больницу. Надеюсь, обойдётся, но восстановится он нескоро. Если бы с нами был Макс…
Ланская замолчала. В соседнем помещении установилась тишина. Либо Алина больше ничего не услышала. Её утянул сон.
Отправленные за водой парни вернулись уже в синеве вечера. С их приходом в доме поднялось оживление. Из-за стен нет-нет да прилетало гоготание повеселевшей команды. Буру с Мунашем развели во дворе костёр. Под навесом гремели посудой Марго и Алина. За столом, готовые к трапезе, вели какой-то очередной спор археологи и Степной.
– И где мы по-вашему? – спросил Ситник.
Геодезист пожал плечами:
– В изменённой Джахи.
– Изменённой? Это как?
– Ну смотрите, реальность образуют пространство и время, и наш мир подчиняется строгим законам. Но представьте слом любой из констант… – Степной замолчал.
– И вот мы в другой реальности, – закончил за него профессор.
– Именно так, Борис.
Подслушав их беседу, Росс с Севером молча обменялись взглядами. Они в это время сидели в джипе с открытыми дверями.
Угум… – качнул головой Эд.
– Так просто? – с недоверием спросил Ситник.
Лебедев развёл руками:
– Все вопросы разрешит только наука будущего. Она же займётся открытием новых законов. Мы уже на пороге её появления, а пока имеем то, что умеем.
– Ой да бросьте, проф, – отмахнулся молодой археолог, и обхватив колено, принялся раскачиваться. На дворовой стене замаячила долговязая длинноносая тень. – Причём тут наука будущего? Если судить по свидетельствам познания мира протоцивилизациями, древние мудрецы были куда смышлёнее нас. Всё давно придумано. Но почему-то многие из находок до сих пор не поддаются объяснению. Мы что, ослепли?
– Так сразу и не скажешь, – опять заговорил Степной. – Мы можем только предполагать. Но что, если на каком-то этапе своего развития, сменяясь от цивилизации к цивилизации, человечество в поисках ответа на свой главный вопрос – вопрос о своём предназначении – всего лишь сменило фокус зрения и переместилось в другую систему координат? Поверьте, когда земляне научатся видеть по-настоящему, мир вокруг нас изменится неузнаваемо.
Под Севером скрипнуло сиденье.
– Мы уже куда только не влетали, – заговорил он, откидываясь на спинку, – но в такую заваруху я попадаю впервые. И вот теперь нас никто не видит, и мы тоже угол зрения поменяли.
К ночи его настроение, приподнятое после удачной прогулки в поисках воды, опять пошло на спад. Уложив затылок на подголовник, он сунул руки под мышки и закрыл глаза.
Глядя в сторону навеса и вполуха прислушиваясь к речам учёных, Росс
