Солнце и Крест (СИ) - Багрянцев Владлен Борисович

     — Вечер добрый, падре! Присоединяйтесь к нам!

     — Прошу прощения, но я здесь не за этим, — смиренно отвечал отец Леодегар, перебирая четки. — Я прослышал, что вы захватили в плен знатную татарскую графиню…

     — Слухи разносятся быстро, — усмехнулся Альберт фон Хаузер.

     — И будто бы она родом из германских земель, — продолжал священник. — Мне хотелось бы поговорить с ней.

     — Я провожу вас, падре, — кивнул Бруно фон Кислинг. — Заодно подменю Августа, бедняга до сих пор не поужинал.

<a name="TOC_id20228117" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a>

<a name="TOC_id20228119"></a>Х Х Х

     Некоторое время спустя отец Леодегар оказался лицом к лицу с татарской пленницей, которая встретила его крайне презрительным взглядом — точно таким же, каким она смотрела на своих тевтонских пленителей.

     — А! понимаю, — сказала она. — Ты один из тех христианских попов, о которых рассказывала мне мать…

     — Именно поэтому я здесь, — кивнул священник. — Мы не враги тебе, потому что ты одна из нашего народа. Не по своей воле ты оказалась в царстве тьмы, вдали от родных земель. Полагаю, что в плену языческого гарема у тебя не было возможности открыть свое сердце Господу нашему Иисусу Христу. Но теперь, когда ты очутилась среди нас, я вижу в этом знак небес и перст Божий! Теперь ты сможешь вернуться в лоно матери нашей католической церкви…

     — И что потом? — насмешливо поинтересовалась сибирская принцесса. — Мне придется влачить жалкое существование в одном из ваших монастырей и замаливать свои грехи, которые я вовсе не считаю грехами? Или стать женой скучного старика вроде тебя? Ты напрасно тратишь время. Пусть я говорю на вашем языке, но я не одна из вас! Я уже говорила твоим железным болванам, кто я такая. Валия-Бакира аль Кабир, защитница Богдыхана и командир его армий! Ступай прочь, глупый старик. Меня не интересуют ни твои проповеди, ни твои боги.

     — Ты напрасно гонишь меня, дитя мое, — укоризненно покачал головой отец Леодегар. — Знаешь ли ты, какая судьба ждет тебя, если ты продолжишь упорствовать в своих заблуждениях? Будь ты обычной язычницей, тебе бы просто отрубили голову. Но поскольку ты говоришь на нашем языке, к тебе отнесутся как к католичке, которая совершила немыслимое — отвернулась от Господа нашего и предала свою веру! Поэтому тебя сожгут на костре, как злостную еретичку. Как ведьму, которая носила мужскую одежду. Как изменницу…

     При этих словах татарка заметно побледнела, но голос ее оставался тверд:

     — Ты не только глуп, но и туговат на ухо?! Разве ты не услышал меня с первого раза? Убирайся вон, иди служить своему господину в другое место — а я останусь верна господину своему!

     — Боюсь, что она безнадежна, — вздохнул священник некоторое время спустя, на выходе из палатки встретившись с вопросительным взглядом Бруно фон Кислинга. — Я доложу папскому легату. Он соберет священный трибунал, который окончательно решит ее судьбу. Но кажется мне, уже сейчас мы оба знаем, какое решение примут судьи, — и отец Леодегар несколько раз истово перекрестился.

     Бруно фон Кислинг тут же упал перед ним на колени и поклонился, одновременно вонзая в землю свой меч.

     — Благословите меня, преподобный отец.

     — In nomine Patris, et fillii, et Spiritus Sancti, — прошептал старый священник, осеняя коленопреклоненного рыцаря крестом. — Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, благословляю тебя, сын мой. Пусть будет будет тверда твоя рука, сжимающая оружие, коим станешь ты и дальше разить врагов Господа. Ad maiorem Dei gloriam, к вящей славе Его, именем Его! И ныне, и присно, и во веки веков. Sicut erat in principio, et nunc, et semper, et in saecula saeculorum. Amen.

     — Аминь, — послушно повторил Бруно и несколько раз ударил себя кулаком в грудь. После чего добавил уже другим, деловитым тоном:

     — Будьте добры, преподобный отец — станете проходить мимо нашего костра, пришлите сюда брата Каттерфельда. Пора ему возвращаться на пост…

<a name="TOC_id20229287" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a>

<a name="TOC_id20229289"></a>Х Х Х

     Два часа спустя юный рыцарь Август фон Каттерфельд все еще стоял на посту, время от времени проверяя, все ли в порядке. Когда пленница отослала турецкую рабыню, тевтонец в очередной раз заглянув в палатку и остолбенел. Судя по всему, татарская принцесса собиралась отходить ко сну. Она стояла посреди палатки и расчесывала свои коротко остриженные, но все еще пышные волосы. Из одежды на ней не было ровным счетом ничего. Ощутив на себе чужой взгляд, она обернулась, и на ее тонких бледных губах заиграла презрительная улыбка: