Солнце и Крест (СИ) - Багрянцев Владлен Борисович

     — Лживая ведьма! — взорвался фон Кислинг, в ярости хватаясь за меч. — А нам она говорила, что дочь простого телохранителя!

     — Не кипятись, Бруно, — вмешался фон Хаузер. — Телохранители богдыхана не бывают простыми воинами, их набирают из очень знатных родов. Некоторые равны нашим графам или даже герцогам.

     — Не может такого быть, чтобы татарский язычник был равен нашему герцогу, — убежденно заявил Бруно. — И передай его высокопреосвященству, пусть этих жалких трусов, которые угодили в татарский плен, поставят под мое начало. Я прослежу за тем, чтобы они искупили свою вину перед Господом и Орденом — кровью, если потребуется!

     — Обязательно передам, — улыбнулся в усы кардинальский посланец, но фон Кислинг не обратил на это никакого внимания.

     Чуть позже прискакал еще один гонец, с новым приказом, на этот раз от великого магистра Ордена. К северу от того места, где встала крестоносная армия, ниже по течению реки, разведчики наткнулись на брошенную сибирскую крепость. Бруно и его товарищам поручилось занять ее, прежде чем татары передумают и вернутся. Судя по всему, перед уходом сибирские воины подожгли покидаемый форпост, но крайне неудачно. Небольшая, но добротная каменная крепость, господствовавшая над переправой, совсем не пострадала. Возможно, какой-то молодой и неопытный татарский командир еще поплатится за это головой.

     — А может и нет, — ухмыльнулся Бруно, когда тевтонцы наткнулись в подвале на несколько бочек с вином. Несмотря на соблазнительный запах, к трофеям никто даже не притронулся. Привели обозного раба — в обозе всегда найдется ленивый бездельник, которого не жалко — и велели выпить ему полную кружку. Бруно все правильно угадал — раб едва успел сделать два глотка, как лишился сознания и рухнул на пол. Хоть и не умер, но так крепко уснул, что напрасно братья-рыцари пытались привести в его чувство. Даже несколько ведер с ледяной водой не помогли. Обозный бездельник что-то бессмысленно бормотал и тут же снова закрывал глаза.

     — Так вот что они задумали! — воскликнул Альберт фон Хаузер. — Хитро. Надо отдать им должное.

     — Наши разведчики могли еще что-то пропустить, — заметил Бруно. — Я бы порыскал в окрестностях, вдруг это не единственная татарская хитрость…

     — Я сделаю это, — вызвался фон Регер. — Самое время поразмять мои старые кости. -Он осмотрелся по сторонам. — Август, Генрих, Конрад, ступайте за мной.

<a name="TOC_id20231638" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a>

<a name="TOC_id20231640"></a>3.

     Словно таинственные призраки в зимней ночи скользили тевтонские рыцари в своих белых плащах меж вековых стволов великой сибирской тайги. Пусть они были пришельцами в этой стране, но воевали в ней не первый год и тоже кое-чему научились. Поэтому они были готовы достойно встретить любую опасность и выдержать столкновение с любым противником. Практически никто и ничто не могло их испугать или остановить.

     Но этого они предвидеть не могли.

     Странное место обнаружили тевтонские разведчики на очередной прогалине. Сперва им показалось, что в центре лесной поляны в круг выстроились несколько странных низких деревьев — то ли срубленных не до конца, то ли пострадавших от лесного пожара. И только подобравшись поближе, они поняли, что это не деревья.

     — Иисусе! — перекрестился один из младших рыцарей. — Языческое капище! А я-то думал, что сибирские татары поклоняются только Магомету!

     — Татарскому императору служит множество диких племен, — возразил брат фон Регер. — Как знать, кто еще скрывается в этих лесах!

     — Это проклятое место! — воскликнул брат Конрад, не уступавший в фанатизме самому Бруно фон Кислингу. — Мы должны немедленно предать этих идолов огню!

     — Что, прямо сейчас? — поморщился фон Регер. — Не говори глупости, брат. Сжечь это место мы всегда успеем. Помни, что мы здесь не за этим. Нам следует вернуться в крепость и…

     — Мы здесь именно за этим! — возвысил голос Конрад. — Нести слово Божие и бороться с происками дьявола! Пусть все язычники в этом лесу набросятся на меня, но я готов рискнуть, ибо Он двигает мой рукой! Август, Генрих, собирайте хворост! Скорее, братья! Каждый лишний миг под небом это нечестивое капище оскорбляет Лик Божий! — Тевтонец извлек из-под плаща кремень с огнивом и принялся лихорадочно высекать огонь. У него почти получилось, когда меч, сверкнувший при свете полной луны, отсек ему правую руку. Вне себя от изумления Конрад повернулся к нападавшему — и второй удар меча пронзил ему горло. Все произошло так быстро, что молодой крестоносец не успел даже почувствовать боль.

     — Что ты творишь… — начал было Генрих, когда убийца накинулся на него. Генрих был так потрясен, что даже не понял, что должен защищаться — и нападавший расправился с ним одним точным ударом в лицо. Только Виллиброрд фон Регер успел выхватить свое оружие и скрестить его с мечом убийцы. И неизвестно, как бы завершился этот поединок, если бы не сразу две прилетевшие из чащи стрелы, каждая из которых пронзила грудь фон Регера. Старый крестоносец выронил оружие, упал на колени и закашлялся, выплевывая на белый снег кровавые сгустки.