Ник Перумов - Сталь, пар и магия
Нет, конечно! Магия же вернулась к ней, когда она пыталась защитить братика от пустоглазов, — кстати, куда они подевались? Тут-то, да ещё при такой дрезине, им самое место…
— Молли, что ты…
— Погоди! — шикнула на Билли сестра. Локоть-ладонь-пальцы, ну же, давай!..
Из глаз потекли слёзы, сами по себе, словно под сильным ветром. Качнулись в узком луче фонаря валы, шкивы и шестерни. Знакомое тепло едва ощутимо стекало с кончиков пальцев — крохи, капли, невесомая пыль.
Молли словно тянула из себя живую жилу. Эх, нет здесь Волки, помогла бы…
Но и нескольких капель тёплой магии хватило.
Она увидела след. Мерцающий жемчужный след, повисший над провалом, над одним и над другим. Молли заметила его только потому, что очень хотела заметить, — особых чар, чтобы «делать видимое невидимым», она не знала. Просто её магия взмыла к потолку, распадаясь и рассеиваясь; и, подобно железным опилкам вдоль силовых линий магнита, она очертила незримые рельсы, перенёсшие загадочную дрезину через пропасть.
Очертила — и осела вниз, на глазах впитываясь в мёртвое железо. Молли почувствовала, как у неё пресеклось дыхание. Ой-ой-ой, это ещё почему?!
Глухо скрипнуло за их спинами зубчатое колесо. Зловеще зашипел пар справа и слева. Провернулись со скрежетом старые вентили, соединяя то, что должно быть соединено.
— Бежим! — завопил вдруг братец.
Он вновь учуял тревогу первым.
На Молли обрушилась волна дурноты. Дурноты и слепого давящего ужаса. Словно заблудившаяся дрезина вдруг оказалась прямо перед ними.
Повсюду — спереди, сзади, сбоку — шумело, шипело, шелестело, шуршало, лязгало. Железо оживало, со скрежетом заводились давно застывшие механизмы, проворачивались маховики, зубцы шестерён с остервенением вгрызались друг в друга, спеша передать рождённый неведомо где импульс.
Билли тонко заверещал, слепо кинулся вперёд, Молли за ним. Её душил ужас, не было сил остановиться и оглядеться; а впереди решётки ферм вдруг зашевелились, громко скребя по бетону ржавыми краями. Железные площадки под ногами дрогнули, справа и слева поднимались какие-то конструкции, раздвигались стальные пластины, крутились жернова маховиков, с клацаньем входили друг в друга замки, проворачивались затворы, накрепко запирая каналы, и воздух потрескивал от разлитой вокруг магии. Откуда она тут взялась?!.
Это было как в пещере Зверя Земли. И здесь даже имелся свой собственный Зверь, только совсем-совсем другой.
Шипели и шелестели тяги, с лязгом состыковывались трубы, закручивались словно сами собой болты и гайки на фланцах. Над самыми головами беглецов пронеслось нечто вроде решетчатой конечности, наполненной трубами и шлангами; стальная трёхпалая рука зловеще клацнула многосуставчатыми пальцами, выпуская пар из сочленений.
Узкий, словно шпага, луч фонаря метался по грудам оживающего железа, выхватывал из тьмы ползущие рычаги, сдвигающиеся стальные плиты, соединяющиеся шестерни, редукторы, валы и передачи, словно скелет одевался плотью.
И не поймёшь, то ли это собирал себя сам один громадный механизм, со свистом всасывая силу и жар из множества паропроводов, или масса отдельных.
Вот пронеслась над плечами петля стального троса… вот опустился сверху экскаваторный ковш, клацнул железными зубами, словно волчьей пастью…
Клацнул — и его немедля утянуло обратно наверх, где заскрипели блоки и лебедки, наматывая трос на барабан. И пахло вокруг уже не пылью и ржой, а паром и железом.
По жилам Молли вновь словно потёк жидкий огонь. Она чуяла разлитую здесь магию, пусть и странную, искажённую, извращённую, словно…
Словно вода, смешанная с навозом. Или хлеб, густо покрытый плесенью.
Магия ведь никуда не девалась, она была всюду… Магия убивала не умеющих с ней обращаться. Магия проникала в них, становилась их частью и сжигала. Магия не приходила в Норд-Йорк и не уходила из него, она всегда была здесь, всегда, с самого Катаклизма.
Молли рванула братца за плечо, в последний миг выдернув из-под рухнувшей сверху сети, свитой из стальных тросов, — такими же сетями пытались поймать Всеслава и Таньшу департаментские.
Повсюду вокруг оглушительно свистело, шипело, рокотало и скрежетало.
Механические «руки», крюки, захваты, подвешенные на канатах капканы, ловчие сети и прочая снасть — со всех сторон. Всё быстрее и быстрее крутятся маховики, всё стремительнее размах, словно пробудившийся от сна исполин стряхнул наконец дремотную истому.
— Мо-олли-и-и! — вопил Билли, прыгая, словно горный козёл, с кожуха на кожух и с площадки на площадку; железо оживало прямо у него под ногами.
«Это дрезина… — метались в голове суматошные мысли. — Это она… разбудила… дрезина… заколдованная…»
Или не дрезина? Или это была её собственная магия, сорвавшая всю эту лавину?
Молли подхватила было железный штырь, отмахнулась им от налетающей решётчатой «руки», да всё зря — только в плече вспыхнула острая боль.
Мускулами пар не одолеешь.
И всё-таки они добежали. Позади осталось свистящее, хрипящее, надрывающееся, скрежещущее стальное нечто. Поднимались фермы, выдвигались кронштейны, к ним цеплялись балки, вокруг них, словно змеи или лианы, сами по себе обвивались пучки гибких шлангов, точно жилы или сухожилия.
Луч карбидной лампы только и мог, что осветить крошечный кусочек этого шевелящегося хаоса, и от того делалось ещё страшнее.
— Лезь! Наверх, живо!
— А, а ты?! Я без тебя боюсь!
— Я следом, глупый! — Молли со всех сил врезала штырём (который так и не бросила) по наползающей на них паровой тележке с захватами, напоминавшими полный набор рёбер скелета, то раскрывающимися, то схлопывающимися со звоном и лязгом.
Штырь сбил какой-то клапан на трубопроводе, вверх с тонким злобным свистом ударила раскалённая белёсая струя пара.
Тележка — на низких широких колёсах, смахивавшая на локомобиль, только без своего котла, за ней тянулся длинный шланг паропровода — с разгону въехала в груду бетонных обломков, захрипела, задёргалась и застряла.
Билли проворно, как обезьянка, карабкался по свитым в штопор рельсам. Молли лезла за ним, засунув штырь за пояс, хватаясь за крошащиеся шпалы и торчащие костыли.
Задыхаясь, они вскарабкались на галерею. Повалились на холодный цементный пол.
Внизу, под ними, громыхали ожившие машины.
Кто-то ждал их тут с братцем.
Кто-то оживил всю эту стальную армаду, погнал по её жилам кровь — перегретый пар, заставляя крутиться крыльчатки и двигаться поршни. Что творилось внизу — Молли не видела, фонарь освещал только галерею прямо перед ними.
Или это ей только кажется с перепугу? Может, на самом деле всё куда проще? Магия сочится сквозь камень и почву, струится по водяным жилам, пронизывает вместе с ветром. Что, если какой-то инцидент заставил это железо впитывать чародейство, как губка — воду?..
Но об этом она подумает после. А пока — скорее, скорее, там будет другой проход, куда скрылась загадочная дрезина, а оттуда — вверх, только вверх!
Ведает ли Норд-Йорк, что в его подземельях творятся такие дела?
Рвущий слух скрежет. Длинная решётчатая рама, подобная крановой стреле, пронеслась над галереей, источая пар из бесчисленных сочленений. Врезалась в стену, проехалась по ней, высекая снопы искр; и с неё прямо перед Молли и Билли на цементный пол стали скатываться причудливые создания, более всего напоминавшие огромные механические игрушки.
Они отсоединялись от труб и шлангов с шипением, треском и лязгом. Тяжело плюхались на бетон, поднимались, встряхиваясь, словно мокрые псы.
Вместо ног — колёса, странные, разной величины, словно старьёвщик кое-как подогнал друг к другу самые разные части, добытые на свалке или на дворе отслуживших своё машин, готовых для переплавки.
Молли не могла рассмотреть всех деталей — луч её фонаря метался от одного железного уродца к другому. Больше всего они напоминали ту самоходную тележку с захватами, что едва не наехала на них внизу, только поменьше.
Ни за одним из… «ботов», припомнила вдруг Молли словечко, вычитанное в одной из книг, ни за одним из них не тянулись шланги паропроводов, ни над одним не поднималось дымовой трубы. На них не было котлов — но почему же они двигались? И как?..
Братец Билли издал вопль, достойный дикого племени абариодо из южных джунглей. Наверное, устал бояться. Прежде чем Молли успела его остановить, мальчишка ринулся прямо на загородивших дорогу ботов, ловко пнул вырвавшегося вперёд, подпрыгнул, мигом оказавшись в самой их гуще.
Он был прав. Боты толкались и мешали друг другу, а механические захваты, зацепы, петли и капканы лишь впустую сталкивались, уловляя друг друга, а не беглецов.
Молли тоже завизжала, размахнулась штырём, угодила по деловито фырчащему боту, уже наставившему на неё что-то вроде копья с широким, покрытым зазубринами наконечником. Штырь отскочил от синеватого железа — верхний кожух так просто не пробить, — но прицел у машины нарушился. Резко зашипел пар, копьё прянуло мимо Молли, угодило в стену, выбив острый осколок бетона.
