Ник Перумов - Сталь, пар и магия

— Госпожа Старшая… Почему у меня сила… магия — пропадает? То есть, то нет! — Молли выпалила самый мучивший, наверное, в тот миг вопрос. Потому что с силой она сможет помочь и маме с папой, и братику, и другим детям Норд-Йорка, о которых говорил мистер Питтвик, а вот без силы…

Госпожа Старшая покачала головой.

— А ты, милая, думала, что «локоть-ладонь-пальцы» освоила, Жар-птицу разок на волю выпустила, огонь подземный обуздать помогла — и всё, больше ничему учиться не надо? Готовая чародейка? Всё мóгущая волшебница? Не бывает так, любезная моя. Учиться надо куда дольше: тому, как всегда силу в себе держать, как возобновлять, как не растрачивать понапрасну, как не обескровить себя до последнего предела…

— А почему же вы меня… ничему этому не учили?! — так и вскинулась Молли.

— Потому, — грустно сказала госпожа Старшая, — что уходила ты от меня, милая. Домой тебя тянуло. Чужбина — она чужбина и есть. Так вот даже и лучше было б, останься ты в Норд-Йорке без магии. Не обнаружили б тебя, не уловили бы! И разве не права я оказалась? Разве не спасло это тебя?

— Спасло, — призналась Молли. Но внутри всё по-прежнему горело от жгучей и злой обиды.

— Вот потому и не говорю тебе возвращайся, мол, ко мне, — продолжала Старшая. — Всё равно не вернёшься, егоза егозовна. Иное тебя гонит, иное совсем.

— Нет, госпожа Старшая, — вдруг сказала Молли. — Я вернусь, обязательно! Дайте только моих спасти. И… всё-таки, как силу возвращать? Чтобы побыстрее? А то я сделаю заклятье — и всё.

— Как, как… — проговорила старая волшебница, качая головой. — Небось сама-то не догадаешься, хотя могла бы, по твоим-то талантам! Ремня-то моего давно не пробовала, лениться стала, видать!

— Госпожа Старшая…

— Ну хорошо, хорошо, егоза! Откуда сила в нас, ведьмах, берётся? Ну? Отвечай! Зря я тебя к Зверю Земли водила, что ли?

— От… от мира всего, от леса, от моря, от гор, от подземелий. Слушать их, внимать им, вбирать в себя, на них сосредотачиваться…

— Верно, хоть это и не всё. Вот и ты это делай. Сложно это — стать частью леса, или земли, или волн морских. И это я ещё тебе про всякие хитрости не рассказывала, вроде трав, что силу в себе копят. Торопились мы с тобой, торопились ужасно! А с теми же травами спешка погибельна — чуть ошибёшься, и всё, сгоришь.

— А как же вы, госпожа?

— А я всё вместе. И травы, и леса, и горы, и Зверь Земли, и другие, ему подобные… — вздохнула госпожа Старшая. Замерла, словно к чему-то прислушиваясь. — Пора мне, егоза. Сил мало, с постели не встаю; чтобы тебя отыскать да к тебе отправиться, всё искусство моё потребовалось. Сделай дело, Молли, и возвращайся! Возвращайся ко мне. Лорд наш Вильям по тебе скучает, бедолага, печалуется. — Госпожа Старшая улыбнулась, а миг спустя растаяла в воздухе.

Вся в поту и тяжело дыша, Молли упала на подушку. Кое-как ответила на градом посыпавшиеся вопросы Ярины, накрылась с головой одеялом и лежала так долго-долго.

Пока наконец не решила, что надо делать.

Всеславу и Таньше это наверняка очень, очень не понравится, но иного выхода Молли не видела.

В тот вечер мистер Питтвик принёс наконец вести. Они стоили ему немалых усилий, и впервые он недовольно мял подбородок, цедил слова медленно и словно даже неохотно, точно злясь на самого себя.

— Их увозят из Норд-Йорка. Увозят точно, а вот как и куда — не знаю. Департаментские ходят злые, точно питбули, сильно их проредило, ох сильно!.. Да только что с того толку, если даже сильно угостившись виски, ничего не выболтали. В одном все сходились — увозят ваших родных, мисс Молли.

Толстяк нахмурился, плотно сжал губы, постоянно утирая пот со лба.

— Простите, мисс. — Он избегал смотреть ей в глаза.

— Ничего, мистер Питтвик, — откликнулась Молли, и Всеслав с Таньшей удивлённо воззрились на неё.

Она откликнулась легко, чуть ли не весело.

— Ничего, мистер Питтвик, это уже не важно, куда именно их повезут.

— Как так не важно?! — вскинулась Волка, а Медведь с мрачным недоумением сдвинул брови, взглянул вопросительно.

— Не важно, — повторила Молли с прежней лёгкостью. — Я придумала, что надо делать.

…Разумеется, они дружно завопили: «Никогда!», «Ни за что!» и «Ни под каким видом!». Ярина добавляла: «Что, опять?! Прошлый раз не выгорело, теперь снова так же хочешь?!» Хватало и обычных «Глупости!», «Чушь!», «Ерунда!» с «Как тебе такое на ум-то прийти могло!». Молли слушала, склонив голову набок, не возражая, не вступая в споры.

А потом заговорила сама.

…Ранним весенним утром следующего дня к баррикадам, возведённым вокруг изрядно попятнанного пожарами Особого Департамента и занятым многочисленными стрелками вкупе с шестёркой бронеползунов, лёгкой, непринуждённой походкой вышла совсем ещё юная девочка-подросток, с рыжеватой косой из-под машинистского шлема, в кожаной курточке с «молниями», в высоких ботинках со шнуровкой.

— Стой! — Мрачный и злой егерь без рассуждений вскинул карабин и передёрнул затвор.

— Передайте лорду Спенсеру, — отчётливо и звонко сказала вдруг девочка, останавливаясь, — или его взнесённости герцогу Бедфорду, или герцогу Сомерсету, или вообще любому из пэров. Здесь я, Моллинэр Эвергрин Блэкуотер, и я сдаюсь.

А на Плезэнт-стрит, 14 работающая несмотря ни на что паропочта, старательно всхрапнув, доставила обычного вида цилиндрик с письмом.

И если бы мисс Моллинэр Эвергрин случилась бы дома, развинти она крышку цилиндрика, то увидела бы внутри письмо, написанное знакомым мальчишеским почерком, кривоватым, но старательным.

«Дорогая Молли, — гласило оно, — мне сказали, что я могу тебе написать. Молли, у меня всё хорошо. Мы живём на ферме. Я, Мэгги, ну и младшие. Все, кроме мамы с Джорджем. Работы много. Очень есть хочется. А так здесь неплохо, Молли! Дыма нет почти. Маски носить не нужно. Тебе бы здесь понравилось. Хотя машин мало. Мне сказали, что если буду хорошо трудиться, то смогу тебе письма писать! Это так здорово! И ты мне напиши, пожалуйста, тоже, ладно?..»

Цилиндрик смирно лежал в поддоне приёмника.

Листочек бумаги ждал, а где-то далеко-далеко на юге Королевства ждал Сэмми Перкинс.

«Напиши мне, пожалуйста, тоже, ладно?..»

Сноски

1

Официальная страница автора Вконтакте: http://vk.com/nickperumov. Официальная группа автора Вконтакте: http://vk.com/perumov.club.

2

В имперском английском есть более чёткое деление на «вы» и «ты», чем в знакомом нам. В качестве вежливого «вы» используется староанглийская форма «thou», в качестве менее формального, как и у нас, «ты» — используется «you». Допрашивающая Молли женщина как раз перешла с «thou» на «you».

3

MIA — «Missing In Action», буквально — «пропал в ходе боевых действий», аналогичен русскому «пропал без вести».

4

Порода гончих собак, отличающаяся особо тонким и чувствительным нюхом. В Империи часто применялись именно для разыскания беглых преступников.

5

Почти 14 метров.

6

«Господин» в колониальной Индии, особенно белый англичанин.

7

Карбидная лампа — лампа, где источником света служит открытое пламя струи сжигаемого ацетилена, который, в свою очередь, получается из химической реакции карбида кальция (углеродистый кальций, химическая формула СаС2) с водой.

8

Реборда — выступающая часть обода колеса или шкива, предотвращающая боковое смещение колеса при его движении по рельсам или канатам.