Ник Перумов - Сталь, пар и магия
— И крыс нет, — заметил наблюдательный братик.
— Крыс нет, — согласилась Молли. — Галету бери. Одну, не три, обжора!
…Потом они отдыхали, привалившись к холодной цементной стене. Билли заснул, а Молли сосредоточенно думала, что этот провал теперь придётся обходить, что они теряют всё больше и больше времени и сил, давая изрядную фору Особому Департаменту — те успеют перекрыть ещё больше выходов, если не перекрыли уже все.
Наверное, она тоже задремала — потому что вдруг очнулась от того, что Билли что было сил дёргал её за рукав.
— Сис! Сестра! Молли!
— А?.. Что?..
…И вмиг поняла, «что».
Звук шёл с противоположной стороны провала. Там же мелькнул белый, неестественно белый отблеск, на миг оконтурив вылетную арку тоннеля, точно напротив того самого, которым они пришли сюда.
Что-то приближалось, что-то механическое, паровое, пыхтящее и свистящее, как…
Как лёгкая дрезина Уокинга, крупной серией строившаяся на паровозном заводе фирмы Ярроу для узкоколеек всего Королевства. Неужто Департамент их нашёл?!
— Ложись! — успела крикнуть Молли.
Они с братцем распростёрлись вдоль низкого бетонного бордюра, отделявшего галерею с рельсовой колеёй от черноты провала. Бордюр скрывал их полностью, фонарь они притушили, прикрыли, но… даже слабый огонёк во тьме заметен слишком хорошо.
Стучат колёса по стыкам. Чух-чух-чух — старается паровая машина. Вот дрезина уже вырвалась на галерею, заскрежетали реборды[8] на крутом повороте. Молли потащила братца обратно в тоннель.
— Что это?.. — Билли вцепился в сестру изо всех сил.
Свистя, гудя и сверкая прожектором, дрезина свернула влево. Молли и Билли укрылись в том отводе тоннеля, который она должна была бы проскочить, куда не смогла бы свернуть по стрелке.
Ближе, ближе, ближе…
Прижавшись к Молли, крупной дрожью дрожал Билли.
Молли выдохнула. Ещё раз и ещё. Липкий ледяной страх стиснул ей живот, стремительно поднимался к горлу; ещё чуть-чуть — и она слепо бросится бежать, куда угодно, лишь бы отсюда.
Сверкая и громыхая, приближалась дрезина. Молли ожидала окриков, приказов сдаться, «выйти с поднятыми руками», однако их не последовало. Дрезина неслась навстречу, свет становился ярче, скакал по стенам, и девочка рискнула чуть высунуться — увидеть хоть одним глазом, каков на самом деле провал.
Он был велик, да, но отнюдь не необъятен. Неровные каменные стены уходили вниз примерно на два десятка ярдов. На дне смутно виднелись какие-то рамы, тёмные короба, решётки — деталей не разглядеть. Словно громадная пустая гостиная, на полу которой великанский ребёнок разбросал свои игрушки…
Дрезина прошла один поворот, другой и сейчас должна была вылететь прямо на Молли и Билли.
Молли дёрнулась обратно, в спасительный мрак. Локоть-ладонь-пальцы… ах нет, нет, бесполезно, ничего нет. Ничего не получается, Молли Блэкуотер, что бы сказала госпожа Старшая?
Они прижались с Билли друг к другу. Нас не заметят, нас не заметят, нас не заметят…
Метнулся по цементным стенам ослепительный свет прожектора. Дрезина не сбавляет хода, это хорошо, может, их и вправду не заметили…
Волна холода. Она ворвалась в тоннель, затопила всё вокруг, так что у Молли враз застучали зубы. Сосущий жадный холод, а ведь от дрезины должно тянуть отнюдь не им! Лязг и пляшущий свет прожектора уже рядом, вот сейчас… Сейчас…
И-и-и-и-и!!!..
…От внезапного свистка Молли и Билли сжались в комок, перестали дышать. Паровик, истошно сигналя, пронёсся мимо, дальше по галерее. Не замедлил хода, не остановился. И в краткий миг, что он был виден Молли в проёме тоннеля, девочка успела рассмотреть, что за рычагами в небольшой открытой кабине никого не было.
Дрезина пронеслась. Медленно уходил холод. Огни сверкали всё дальше и дальше, а Молли по-прежнему прижималась к шершавому бетону, не в силах оторвать взгляда от удалявшегося паровика. Вот ещё один поворот… ещё… и дрезина без машиниста исчезла там же, откуда возникла.
Невесть зачем приезжала, невесть куда уехала…
Молли почти бежала по узким рельсам, волоча за собой братца. Тьма вновь воцарилась вокруг, рассекаемая лишь узким, словно меч, лучом карбидной лампы.
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, вдруг припомнилась детская считалка, ехал поезд запоздалый…
Сейчас они обогнут по галерее этот провал и пой-дут дальше, покуда не вернулась заблудившаяся дрезина или не явилось из тоннеля ещё что-нибудь, не менее пугающее. Отсюда надо выбираться, и чем скорее, тем лучше.
— Молли, стой!
Братец повис у неё на рукаве. И было отчего.
Галерея внезапно обрывалась. Впереди вместо гладкого цементного пола с ржавыми рельсами узкоколейки зиял провал.
Острые края раскрошенного бетона, свёрнутые спиралью и обрушившиеся вниз рельсы… дороги дальше не было.
И тем не менее дрезина проехала тут…
Молли била крупная дрожь. Хорошо ещё, братик, похоже, не догадывается…
Но подожди! Забыла свой собственный опыт в пещерах Зверя Земли и иллюзию, устроенную госпожой Старшей?
— Стой здесь и с места этого не сходи! — Молли осторожно подшагнула к краю, опустилась на одно колено, протянула руку.
Нет, пустота. Самая что ни на есть пустая пустота. Рельсы свисают вниз, достигая почти до дна; провал широк, ярдов пятнадцать, не перескочишь.
Локоть-ладонь…
Молли аж зашипела от обиды и боли. Силы не осталось совсем, ни капли. Мучительно тянуть из себя то, чего там сейчас нету. Так что даже знай она, какими чарами проверять, не обман ли зрения перед нею, ничего бы не вышло.
Молли пододвинулась совсем близко к краю и спустила ноги.
Да, ни на что она не опирается. Можно даже лезть дальше, благо рельсы скручены и выгнуты так, что есть куда поставить ногу.
Она спустилась ярда на три.
В случае необходимости без особого труда можно оказаться на дне…
— Обратно. Пошли обратно, — хрипло сказала она. — Проверим другую сторону.
…Однако Молли уже знала, что будет ожидать их и там. Такой же точно провал, куда точно так же можно спуститься.
Правда, рельсов здесь нет — остались на другой стороне. И точно так же спускались до самого дна. Удачно, что ж, — слезть можно там, а подняться здесь.
Получалось, что путь остался только один. Возвращаться? Нет, об этом и речи быть не может! Тем более что здесь — она прислушалась к собственным ощущениям — вроде как нет этого разлитого в темноте липкого ужаса, что поджидал их впереди в более высоких тоннелях.
— Спускаемся, — коротко бросила она.
…Им везло. Дна провала — или пола огромного подземного бункера — они достигли без особого труда. Билли сам был не дурак полазать.
Лампа осветила хаотическое нагромождение решётчатых ферм, сброшенных кожухов, из-под которых сиротливо выглядывали многошестерёнчатые передачи, системы каких-то рычагов, зубчатых колёс ростом с Молли и даже больше. Тянулись анаконды паропроводов, застыли рукояти, замерли вентили — Молли даже примерно не могла определить, что тут могло находиться и для чего предназначаться.
Пахло старой ржавчиной, пахло столь же древней смазкой, слегка — гарью. Пахло умершими машинами. Пылью, запустением, безжизненностью.
А ведь я это уже видела, вдруг подумала Молли. Видела, когда стояла на карнизе в пещере Зверя Земли. Вокруг него тоже валялись убитые машины. Но там был он сам — живой, средоточие волшебства под лесами Rooskies. А здесь…
— Пошли, — она дёрнула брата за руку. — Только тихо. Надо наверх лезть, на ту сторону… И… Билли, ты ничего не…
— Не, — помотал головой братец. — Ничего.
— Тогда идём себе. — Молли боролась с настойчивым желанием сорваться с места, бросившись через весь зал к ведущим наверх изломанным рельсам, свисавшим с другой стороны провала.
Они пошли. Вернее, принялись пробираться средь хаоса валов, шкивов, почему-то оголённых червячных передач, громадных цилиндров с застывшими поршнями, кривошипов, цепных трансмиссий и уж совсем неопознаваемых деталей. Старое, лежалое, мёртвое железо. Даже Билли слегка успокоился и перестал дрожать.
Молли старалась не думать про дрезину. Страшно, не страшно, а вперёд иди. Так учили и Младшая, и Средняя, и Старшая, все три сестры-волшебницы Rooskies.
Но ведь не зря она тут пронеслась, ой не зря! Что-то она после себя оставила… след… едва неуловимый… тающий, но в то же время и стойкий… ускользает, ускользает, но никак не ускользнёт.
Локоть-ладонь, ну пожалуйста, ну хоть немного, — пальцы!
Молли резко остановилась, впечатав правый локоть в запылённый чугун кожуха какой-то передачи.
Больно внутри, как же больно! Словно высосало из неё всю силу…
Но как же так? Куда могла деться магия? Почему с ней, Молли, вообще случилось это после Мстиславля? Всё потратила? Но разве говорила об этом хоть слово госпожа Старшая? Или магия — она как мускулы? Устала?
