Таймер - Фёдор Михайлович Шилов
Соли покормила Тумана, после чего мы развязали узелок и принялись за трапезу сами.
— Может, всё-таки скажешь, куда делся Шало? — я облупил яйцо, обмакнул в соль, набил полный рот и едва не подавился сухим желтком.
— Не скажу, — она улыбалась, — слушай, Пай, а что ты такое сказал насчёт того, что Шало ждал меня всю жизнь?
— Ну да, — я покраснел в два слоя: первый за то, что выболтал тайну друга, а второй — за своё недостойное поведение, — неужели он не говорил? Он поклялся ждать тебя, когда был ещё мальчишкой. Ты его тогда не замечала…
Соли зарделась.
— Замечала. А когда он уехал, пообещала себе, что буду только с ним…
— И ты тоже? Этого не может быть! Это невероятно, ну правда! Фантастика же!
— Угу, — легко согласилась она, надкусила огурец и беззаботно сощурилась от пробивающегося сквозь листву тёплого солнечного луча.
— Может, хоть ты объяснишь, почему я так не умею?
— Не умеешь — что?
— Не умею клясться, ждать, не умею терпеть. Мне хочется всего, много, разного… Я ненормальный, да? Таймер испортил меня?
— Пай, а что, собственно говоря, плохого в том, что тебе нравится Таймер?..
— Не нравится.
— Не возражай. Нравится. Таймер даёт тебе огромные возможности — попробовать себя, испытать, проявить. Открыть новые двери и навсегда закрыть старые. Он учит делать это без сожаления, без раздумий, резко и порой жестоко, но при этом он позволяет расстаться со всеми посторонними. Сколько у тебя было девушек? Не отвечай, думаю, немало, а помнишь ты только Ивис. Сколько было друзей? Ответ тоже известен. Сколько тех, кто просто привлёк твоё внимание? Найдутся и такие, только вспомни. Как ни крути, куда бы мы ни шли, мы всё равно движемся от человека к человеку, даже если кажемся себе одинокими и кружим внутри себя самого, память подкидывает нам образы, за которые мы цепляемся, на кого хотим равняться, кому подражать… Таймер не враг ни тебе, ни нам с Шало. Это мир, который подарил нам жизнь, который даёт нам хлеб и воду, работу. И, как выяснилось, он не отбирает у нас права выбора — хочешь: ходи по секторам, нет — изобрети свои собственные маршруты. И ты их изобрёл, ты указал дорогу нам с Шало, и сам идёшь какой-то особой стезёй.
— И куда она меня привела? В кого я превратился на этом пути?
— Тот, кто ходит проверенными маршрутами, с пути не собьётся, но и нового не проложит. А новые, может, и красивее, и короче, и растут там невиданные целебные травы, каких я уже и не соберу — я трусиха и предпочитаю знакомые дороги. Я жду Шало, у меня есть дети, а вот у тебя всё ещё впереди. Даже при вылазке за грибами есть опасность принести в дом гниль и яд. Что уж говорить о походе за чем-то более важным и ценным? У некоторых судьба, как добрая тётушка: подарит сувенир в красивой коробке, погладит по головке, скажет: твой удел просто незаметно менять сектора, будь умницей, не высовывайся, а я время от времени стану преподносить тебе приятные сюрпризы. Другим она и вовсе ничего не дарит, отвернувшись, как от результатов неудавшихся экспериментов. Но есть и третьи, на кого она делает ставки. Таким она говорит: я припасла для тебя кое-какое барахлишко, покопайся в коробке, выбери, что понравится. И ты ищешь, среди шелухи и отбросов, старых газет, поломанных игрушек, и кажется, что всё — испортилось, просрочилось, обветшало и зацепиться взглядом не за что. Берёшь что приглянулось, чинишь, приводишь в порядок, пользуешься много дней. А ещё в этой коробке непременно есть предмет, который притягателен своей отвратительностью, такой, который ты с первого взгляда сразу отбросишь прочь, но потом неизменно будешь ловить себя на мысли, что тебе хочется его рассмотреть повнимательнее. Что-то поначалу чуждое, какая-нибудь розовая ночная рубашка…
— Розовая ночнушка? — я хрюкнул. — Для меня точно — чуждое!
— Вот видишь! Отказываешься! Так же и судьбе скажешь: что ты мне подсунула? А сам всё чаще смотришь на неё, достаёшь, изучаешь и однажды решаешься надеть…
— Что ты несёшь! Я не стану такое надевать!
— Дослушай. Ты надеваешь её — сначала втихаря, а то вдруг на людях, ради какого-то неведомого эпатажа, шокируешь, упиваешься собственной экзотичностью, но в какой-то момент тебе это надоедает. Ты возвращаешься к коробке, благодаря Судьбу за то, что у тебя был не один подарок, обвязанный пёстрыми лентами, а целая куча — и все с подвохом. Это наполнило твою жизнь отдельным смыслом, подвигло тебя на новые открытия, наполнило особыми впечатлениями. Ты видел когда-нибудь детскую дощечку с прорезями разной формы?
— Через которые нужно пропускать подходящие по очертаниям фигурки? Да, играл в такую с подопечными.
— У Тумана и Стрелы таких нет, но я хорошо помню, как сама, будучи ребёнком, решала эту задачку: сначала играла отдельно фигурками и отдельно дощечкой, не понимая, что их нужно совмещать, потом догадалась, но пыталась протащить кубик через круглое отверстие, не получалось. Я злилась, капризничала, плакала, била кулачком по кубику, не желавшему проходить через прорезь. Ещё позже стала проверять поочерёдно все контуры и сопоставлять их с гранями прилагающихся фигур. И сколько же времени мне потребовалось, чтобы брать нужную фигурку без дополнительных размышлений и точно пропускать её через отверстие? Немало, Пай. И жизнь — такая же дощечка, только отверстие в ней одно. А фигурок — несчётное множество. Вот и подумай, можно ли сразу же схватить необходимое? Самое ценное? Лучшее? Попытаешься протащить нечто несоизмеримое — дощечка треснет или сломается фигурка. Мелкие детали, наоборот, пролетят и даже краёв не коснутся. Впрочем, есть одна хитрость: при сортировке в игре иногда получалось провести неподходящую фигурку в отверстие, стоило только чуть повернуть. Что-то скользнёт идеально, что-то — с трудом, а что-то никогда не пройдёт сквозь скважину твоей жизни, не просочится, не пересыплется, не заполнит пространства, но чтобы найти подходящее, непременно нужно пройти все стадии — от непонимания соответствия до возможности схватить лакомый кусок даже вслепую, левой рукой, на бегу…
Я усмехнулся, решив на днях сделать для детей Соли и Шало дощечку с фигурками.
Я рвал траву и складывал в корзину. Соли велела набрать её с верхом. Занятие не раздражало и даже приносило удовольствие. В Таймере у меня никогда не было возможности спокойно
