Эталон - Александр Стаматин
Акт II.
В котором сомнения алхимика разрешаются неожиданным образом, а тело ряда персонажей выполняет свою функцию - исправно и не очень.
Кап-кап.
Я уже очень давно грею бокал с тинктурой. Абсолют, эталонная материя, давно мне мешала думать, застилала разум, но — никогда не появлялась в моей жизни артефактом. Это может быть шансом на избавление от одержимости — или новым углём для её огня.
Благоверная давно ушла спать. Чувствует, что тяжёлые мысли одолевают меня, мешают обсуждать дела — и с ними нужно разобраться. Она это умеет, и тем самым сполна перекрывает кажущуюся физическую неказистость.
Наш брак был благословлён небесами и тремя жрецами, но был лишь расчётом между двумя уважаемыми членами алхимического цеха. Четвёртый сын, не проявивший желания к сотворению зеркал и третья дочь, страдавшая от хромоты. Скромное приданое, потёртый переносной атанор и фамильная копия «Царственного клейнода». Родственнички с чего-то считали, что я — покорен судьбе. Приму брак с нелюбимым человеком, стерплю презрительное отношение, а главное — предоставлю трактат им. Но во мне сыграла природная алхимия.
Кап-кап.
Сплав гнева и обиды заставили покинуть город, а желание помочь калеке — искать всё новые и новые пути исцеления. Я научился работать с эталонной и живой материей одновременно. Риск был велик, но я всё-таки опоил сначала несколько человек, а затем и невесту раствором абсолютного вещества. Представьте себе, даже не сжёг её. Не смог сделать жену красавицей, но — излечил болезнь и заложил в себя жажду познания. И сейчас, смотря на то, как тинктура эталона медленно, одна пара капель на двести ударов сердца, капает в колбу, я сомневаюсь — стоило ли оно того?
Кап-кап.
Стук в дверь отвлекает меня. Грубый стук. Как будто кто-то скорее проверяет, не вылетят ли все гвоздики, петли и задвижки от двери. Невежливо. А ведь наше захолустье считалось весьма приветливым по меркам вассалов Империи...
— Кто там? — подаю голос.
— Откройте! Городская стража! — хриплый голос. Среди сержантов такие распространены, но этот мне не знаком. По-хорошему, нужно подстраховаться и я медленно иду к двери, вспоминая, где именно у меня спрятаны сюрпризы для непрошенных гостей. Нижняя полка? Нет, есть риск, что сам умру. Средняя? Неплохо, но только если ко мне пришёл не полудесяток врагов.
Кап-кап.
— Сейчас, сейчас... — я скашиваю глаза. Делание идёт по плану. Сигнальные растворы остаются прозрачными — риск взлететь на воздух минимален.
Я подхожу к двери только чтобы увидеть, как она всё-таки слетает с петель. Гостевой зал забивают до упора некто, действительно напоминающие стражей. Дешевые морионы, крашеные нагрудники поверх суконных дублетов. Мечи без украшений. Вот только никакого единообразия, столь любимого ипатом стражи. Кто-то брит, кто-то — бородат, кто-то щетинист. Грабители? Бред, зачем столько мечей на одного алхимика?
Кап-кап.
Кстати, о мечах. Стоящий впереди выхватывает его из ножен и прикладывает точно к кадыку вашего достопочтенного алхимика. Ещё один шаг мне — напорюсь на остро заточенный клинок. Ещё одно свидетельство, что меня навестили разбойники. Ну или охотники за мутантами. Что ж. Меня не впервые грабят. Теперь важно не переиграть и не оставаться слишком спокойным.
— Ч-ч-чем могу быть полезен?
— К тебе приходил Виктуар л’Эсерт. Предлагал деньги за некую работу.
Кап-кап.
— Именно так.
— Откажись от неё.
Я киваю головой. Аккуратно — чёртов меч наточен, как бритва, и уже оставил мне порез на горле.
— Но господарь, сомневаюсь, что я смогу его вызвать прямо сейчас...
Краем взгляда я вижу обширный кошель, летящий на торговую стойку. «Сержант» промахивается и мешочек со звоном падает где-то вне поля зрения. Весёлые ругательства заполняют лавку. Меня это устраивает. До окончания делания я не могу активировать зелья — иначе всё здание взлетит на воздух. А я очень долго на него копил.
Кап-кап.
— Ну и люфен его побрал, — весело замечает мужчина. — Там триста золотых, а если я правильно помню, то вся твоя халупа стоит меньше. Я прав?
— Истинно так, милостливый господарь.
— А раз я прав в этом, то и прав буду, если скажу, что ты откажешь люфенову господарю, или я вернусь и сниму с тебя шкуру...А теперь налей нам и себе чего-нибудь выпить. Мы потравим пару баек, а конкретно я тебе расскажу, что именно ты должен рассказать индюку л’Эсерту.
Кап-кап.
— Да, д-д-да, господарь... — мне очень удачно удаётся изобразить дрожь в руках. Наивно. Очень наивно со стороны моих гостей - пытаться перекупить меня. Пусть даже речь и о гигантской сумме - но целью задания могучего лорда является абсолютная модель того направления алхимии, о которое я бьюсь последние пятнадцать солнечных кругов. Такое нельзя променять на серебро, золото или даже янтарь.
Капли раствора Эталона возвращают меня к игре лицевыми мышцами. Если правильно помню, следующие капли — последние. После этого делание закончится. Не обращая внимания на нескрываемые ухмылки, я тянусь к верхней полке. Она загромождена различными «питьевыми» и лечебными тинктурами, которые скрывают маленькую бутылочку из фиолетового стекла. И после лёгкого удара всё это летит на кофейный столик. А тихий свисток, означающий финал делания, отвлекает всех в комнатке. Кроме меня.
Кап-кап.
Между двумя ударами — три удара сердца. Мгновение, которого мне хватает, чтобы влить в себя жидкий териак. И которое дуболомы тратят, чтобы набрать воздух для бешеного крика. Очень зря. Жидкость из фиолетовой бутылки реагирует с воздухом, алкоолем из тинктур. Переходит в газообразное состояние, поднимается вверх к потолку, затекает в лёгкие. Смешивается с лимфой, доходит до мозга и отключает чувства идиотов, падающих с грохотом целого воза с жестяной утварью.
К этому грохоту прибавляется ещё один, глухой стук. Не обращая внимания на дуболомов, на валяющуюся входную дверь, перемахиваю через невысокую стойку (акробатика отдаётся болью в коленях) и обнаруживаю жену. Без сознания, но крепко сжимающую кинжал. Оттаскиваю её на лестницу (чуть выше границы сонного облака), вливаю терияк. Едва успеваю перехватить руку, в исступлении машущую ножом.
— Иоанн...
— Всё хорошо.
— А те мужчины? Они, они...
Жена набирает воздух, но
