Камень-1. Часть 2. Колбаски, тайны и загадки в безмятежный период. - Александр Бельский
— Ну и вот, и колбаска ещё тоже уберегла. Теперь всю свою остатнюю жизнь только такую, с чесноком, и буду употреблять. За ваше здоровье, спасители мои, и пусть боги будут к вам добры, как ко мне сегодня! — при этом казалось, что он обращается не только к гномам и людям, но ещё к богам и к колбасе. Затем он поднял свой стакан, словно горнист горн, и как-то очень торжественно выпил. Пил он медленно и истово, напоминая размеренностью механизм, а воодушевлением — жреца на храмовом празднике. После того, как последняя капля перелилась из стаканчика в необъятную утробу толстяка, он аккуратно поставил опустевшую посудину на тумбу, расправил усы и, откусив колбасы, с наслаждением стал её жевать. Это словно разрушило какие-то чары, гномы, наконец, зашевелились и тоже выпили, причём, как это ни странно, Дарри пил медленно и степенно, зато Гимли — как-то размашисто и не менее истово, чем Иваныч, с наслаждением крякнув, занюхав рукавом и только после этого закусив. Жандарм со странным именем Фабий, заворожённо следивший за движениями кадыка Иваныча, а затем за манипуляциями Гимли, услышав это довольное и смачное кряканье, пробормотал:
— Да ну, на хер! — и тоже торопливо махнул свою порцию под осуждающим взглядом напарника, который лишенным интонаций голосом спросил:
— Ты сдурел?
— Я не сдурел. Я вообще такой!
Впрочем, вздохнув, чернявый не стал дальше выделяться и выделываться, и тоже выпил со всеми. Ну и закусил. Но Камню показалось, что он это сделал не от того, что ему хотелось выпить и даже не от того, что не хотелось выделяться. Почему-то ему было важно поступить именно так же, как его напарник.
Неделикатное чавканье снова всех объединило, словно битва с вампиром. Но ненадолго. С сожалением глянув на кружку на тумбочке, Фабий задал вопрос, не обращаясь ни к кому конкретно, а так, адресуясь ко всем:
— И всё же хотел бы я знать, как молодой вампир оказался таким живчиком? Не дай бог, мы чего-то не знаем и они теперь все такие! Заежимся ведь пыль глотать…
Лицо Дарри, принявшее вновь, как и двадцать минут назад при разговоре о «Солнце Кали» выражение «а я тут ни при чём!» сильно насторожило Гимли. Он понял, что не обошлось без новообретённых умений молодого паршивца, хотя и не понял, как.
«Ну да, вы, ребята, точно чего-то не знаете! И я не знаю тоже. Но узнаю!» — подумал гном о сказанных красавцем-патрульным словах. Однако положение нужно было спасать прямо сейчас, жандармы ни в коем случае не должны были задержать сопляка и даже смотреть в его сторону. Сверкнув голубой молнией в сторону малолетней клановой головной боли, ур-барак, отвлекая внимание на себя, пробухтел сварливо:
— Вампир-живчик? Ну, это ты загнул, воин, мёртвый он! Нежить — она и есть нежить! А вот что до бойкости его… Слыхивал я, что, чем сильнее вампир обративший кого-то, то тем в более сильном состоянии будет его порождение после того, как восстанет. Ну и, кроме того, могли, создав, подпитать каким-нибудь образом, нет?
— Ну, теперь-то он в самом офуительном, как по мне, состоянии. Мёртвый вампир — это аж мертвее мёртвого! А вот подпитать — чем? Маной же их не поддержишь. Ну вот не слышал я о таком, они ведь, правильно ты говоришь, мертвы. Им мана только навредить может… Ну да и хер бы с ним, заберём тушку, пусть колдуны морщат ум. Вот только хотел бы я знать… А где же тот, кто его обратил, а? Особенно, если ты прав и обративший старый и сильный вампир. Когда я понимаю, что он где-то тут, поблизости, то я ещё понимаю, что вот это полный пиздец!
— Уважаемый воин, а можно вас спросить? — к страху и возмущению Гимли влез с вопросом нахальный сопляк, — я, видно, не все слова понял или не все знаю. Например, что такое «Пиздец»?
Фабий несколько раз открыл и закрыл рот, не зная, что сказать. Видя явные затруднения напарника, чернявый поспешил помочь ему. Неопределённо покрутив кистью в воздухе, пулемётчик пояснил:
— Ну, если на вопрос кроссворда о слове из шести букв, вторая «И», означающее провал, или полное поражение, ты впишешь вместо «фиаско» сказанное Фабием, то это будет объяснимо.
— А что такое «фиаско»? — невинно хлопая глазами, сказал Камень.
— Ну… Что такое фиаско? Это — пиздец. А пиздец — это когда всё совсем хуёво! — пожевав губами, ответил Фабий, а затем, не выдержав, фыркнул и, присоединившись ко всем остальным, заржал. Дарри стоял и не мог понять — а чего они все смеются?
Глава 8
Глава 8, в которой герой повторно убеждается, что свежесть — это не просто, а ещё пытается понять, что и как ему делать дальше.
Отсмеявшись и почти дождавшись, пока отсмеются другие, Фабий, понукаемый требовательным взглядом напарника, попытался всё же начать свой опрос. Повелительно подняв руку, он остановил запоздавшие смешки:
— Ну всё, всё… Всё, я сказал! Смех смехом, а манда кверху мехом! Так что пойдем, уважаемые, наконец, по протоколу. Вампир, конечно, снимает многие вопросы, но некоторые так, даже наоборот, ставит, как солдатский хер с утра. Давайте с самого начала — кто вы, откуда, и кто может подтвердить вашу личность. Где находились во время мятежа, и кто может удостоверить ещё и это. Ну и какого хрена вашей жопе тут вообще понадобилось. Считайте, знакомимся!
Дарри наконец-то толком рассмотрел патрульных. Оба, особенно рядом с гномами, были рослыми, не ниже семи футов, гномьих, конечно, по-людски это где-то метр восемьдесят девять. Лёгкие мягкие фуражки, с княжеским гербом на околышах, над козырьками подняты противопылевые очки на резинках. Причём у чернявого, видимо, после столкновения с Карташкой, они были
