Саша Камских - Институт экстремальных проблем
— Простынешь, — беспокоилась Светлана, — в бассейн нельзя будет ходить.
— Света, перестань! — Вадим отмахивался от ее уговоров не рисковать. — У меня только плечи да руки открыты, ниже корсет этот чертов!
— Конечно, он очень хорошо греет! — язвительно отвечала Света и закутывала его пледом до самых подмышек.
Медведев ворчал на нее иной раз, но пропускать бассейн ему не хотелось, и поэтому сильно не сопротивлялся, когда Светлана загоняла его обратно в палату. За прошедшие два с половиной месяца он окреп, поправился, силой налились мышцы рук и груди, да и ноги, благодаря пассивной гимнастике на тренажерах, уже не выглядели так страшно. В бассейне Вадим ощущал себя почти здоровым человеком и готов был плавать часами, но инструктор по лечебной физкультуре в положенное время выдворял его из воды. На бортике Медведева ждал Андрей, и все шло по-прежнему: корсет, коляска и очень ограниченный набор самостоятельных действий.
Все-таки Вадим уже не так мрачно смотрел на будущее, особенно после того, как Света рассказала ему о своей предстоящей поездке и планах на Новый год.
— Дим, я думаю, новогодние каникулы тебе лучше провести дома. — Первый раз Светлана заговорила об этом еще в октябре. — Если у тебя не будет никаких осложнений, то Евгений Петрович, по-моему, должен разрешить, и Олег, мне кажется, поддержит эту идею.
— Дома?! — Вадиму такие мысли в голову не приходили, он обжил свою палату и чувствовал себя в ней относительно комфортно, воспринимая ее стены как защиту от окружающего мира, к жизни в котором он не был приспособлен. — Неужели отпустят?
— Почему бы нет? Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, бассейн в праздники работать не будет, физиотерапия тоже. Что тут делать десять дней? А дома – это все-таки дома, массаж я тебе сама могу сделать, уколы, какие нужно будет, поставлю, постараюсь и с готовкой справиться.
Медведеву внезапно неимоверно захотелось оказаться дома, но он тут же представил себе вечно не работающий тесный лифт, узкий коридор в своей квартире, где коляске невозможно будет развернуться, а самое главное – осторожно-сочувственные взгляды соседей, многие из которых знали его ребенком. Вадим сразу помрачнел.
— Нет, Светлаша, никуда я отсюда не поеду. — Медведев хмуро посмотрел на девушку. — Дом у меня совсем не приспособлен для жизни инвалида. Опять же соседи… Добро бы только Кузьмины, а то ведь еще кто-нибудь обязательно притащится на меня поглазеть!
— А ко мне поедешь?
— К тебе?! Света, ты это серьезно? — Вадим недоверчиво разглядывал ее.
— Я вообще-то с самого начала думала забрать тебя к себе, — призналась Светлана. — Места у меня полно, тихо, спокойно, последний этаж – никто не топает над головой и не ходит по лестнице, когда лифт не работает. На площадке всего три квартиры. В одной пенсионеры живут, другая квартира пустая стоит; хозяин одно время сдавал ее, а сейчас решил продать, но никак не может найти покупателя, потому что цену заломил «неприподъемную», как говорит дядя Яндекс.
Медведев молчал, он даже не мечтал о таком, но Светино предложение смутило его. Он думал, что было бы здорово провести столько времени с ней, однако, с другой стороны, Вадим неожиданно почувствовал неловкость – он если не смирился, то привык к тому, что полностью зависит от других, а Света ухаживает за ним, как за ребенком, но одно дело, когда это происходит в больничной палате, и совсем другое – превратить ее квартиру в филиал клиники.
— Спасибо, Светочка, но, я считаю, не стоит с этим связываться, — Медведев отказался от Светиной идеи, не объясняя почему.
— Димка, подумай как следует, не отказывайся, — Света расстроилась. — Ко мне в гости никто ломиться не будет, если только ты сам не захочешь встретиться с кем-нибудь…
— Не захочу, — мрачно перебил ее Медведев.
Светлане показалось, что она поняла, из-за чего Вадим не решается пожить у нее.
— Дим, ни мама, ни бабушка, ни папа не умерли в этой квартире, — тихо сказала она, — в ней нет ауры смерти, тебе там хуже не станет, поверь мне.
Медведев оторопел от ее слов:
— Света, вот что-что, а подобное мне в голову не приходило! Я, может быть, и неврастеник, но не законченный психопат из тех, кто заморачивает себя и окружающих такой ерундой! Не в этом дело! — Вадим вдруг испугался, не подумает ли Света, что он считает ее именно такой, и решился сказать все как есть: — Светочка, я не хочу, чтобы твой дом, давай отбросим всякую мистику, пропитался запахом болезни. Мне порой кажется, что от меня несет тухлятиной, как от издохшего пса! Только не говори, что не чувствуешь, какая вонь стоит иной раз в палате, несмотря на вентиляцию, — меня ведь то рвет, то проносит, то Андрюшка мне кишки полощет или катетер ставит. Даже я, хотя давно принюхался, слышу это зловоние, стоит на час-другой выйти оттуда! А теперь ты хочешь свою квартиру превратить непонятно во что… Нет, Света, не нужно!
— Вот такое мне в голову никогда не приходило, — покачала головой Светлана. — Ты ведь знаешь, что у меня папа после инсульта год лежал, а я за ним ухаживала, так что не говори мне ничего про запахи и прочие проблемы, меня это не пугает. К тому же, Андрюшка хоть и передвигается почти бегом по клинике, не всегда может поспеть вовремя, а я буду рядом с тобой постоянно и вдобавок прослежу, чтобы ты не съел чего-нибудь неподходящего. Еще надоем тебе так, что начнешь орать на меня благим матом, громче, чем на Оксану, — она насмешливо улыбнулась, но тут же улыбка стала ласковой. — До Нового года целых два месяца, и все то, о чем ты только что сказал, к этому времени если не исчезнет совсем, то перестанет так сильно мучить тебя.
— Ты редкостная оптимистка, Светлаша. Тебя послушать, так я к концу года бегать начну, — вздохнул Вадим.
— Бегать не начнешь, но если будешь все время ныть, то никаких подвижек в твоем состоянии не будет, и тогда никто из клиники тебя не отпустит.
«Ну и не надо», — чуть было не ответил Медведев, но вовремя прикусил язык, заметив расстроенный вид девушки. Лишь сейчас ему пришло в голову, что она хочет побыть с ним наедине, но не так, как это бывало в БлИТе, а дома, когда никто не позовет ее к другим пациентам или не придет к нему с какими-нибудь процедурами.
— Светлашенька, я стану себя вести идеально, буду терпеть все без звука. Я хочу на каникулы, — Вадим улыбнулся и заглянул любимой в глаза, — я хочу к тебе в гости.
— Нет, Димка, не в гости, а домой, — просияла Света. — Считай мой дом и своим тоже.
Олег, с которым Светлана поделилась своими планами, не возражал против своеобразного отпуска, но с ходу выдвинул ряд условий, при соблюдении которых он брался уговорить завотделением выписать Медведева из клиники на новогодние каникулы.
— Если я найду у тебя в холодильнике сало или еще какую дрянь – пеняй на себя! — заявил Худяков, припомнив Вадиму, как все переполошились из-за того, что две недели назад Медведева всю ночь выворачивало наизнанку, а он не хотел признаться, что после больничного ужина отвел душу копченой колбасой и томатным соком. Вадим боялся подвести Андрея, потому что сам уговорил парня купить в магазинчике при клинике что-нибудь для разнообразия больничного рациона, клятвенно заверив его, что ничего не произойдет. Медведев не ожидал, что ему станет так плохо, и только радовался, что не успел попробовать домашнее сало с перцем и чесноком, которое принес Петрович.
— Ты хоть что-нибудь соображаешь своей дурной головой? — выговаривал тогда врач Вадиму, обессилевшему от тяжелого расстройства пищеварения. — Тебя, похоже, нужно запереть в палате и никуда не выпускать одного! На подвиги его потянуло! Сначала до банкомата добрался, потом до магазина. Библиотеку и газетный киоск ты почему-то проигнорировал, зато из запретных плодов ничего не пропустил.
Олег так и не узнал, что соучастником своего «преступления» Медведев сделал Андрея.
— Забудь, что в клинике существует магазин, он не предназначен для пациентов с такими проблемами, как у тебя! — ворчал Худяков. — Я хочу поставить перед руководством вопрос, чтобы там не торговали всем подряд, а то ведь и консервы, и копченая колбаса, и чебуреки, и только что пиво в холодильнике не стоит! И парням твоим скажу, чтобы не тащили тебе что попало. «Пятый стол» до конца года!
Медведев пообещал вести себя безукоризненно и забыть обо всех радостях жизни, но и Олегу, и Свете время от времени приходилось напоминать ему о случившемся, когда Вадим начинал жаловаться на строгую диету. Кленов, когда Худяков заговорил с ним о каникулах, сразу не сказал ни да, ни нет, зато выписал направление на внеочередное комплексное обследование, занявшее почти неделю. Евгений Петрович долго держал всех в неведении, пока не изучил полученные результаты и не обсудил вопрос со всеми врачами, которым приходилось иметь дело с Вадимом, и не осмотрел самым тщательным образом его самого. Но и после этого он не дал определенного ответа.
