Книжные черви 3 - Фаусто Грин
Стрелок вполоборота восседал в проёме открытого окна в живописной, небрежно-расслабленной позе: одна нога согнута в колене и стоит на подоконнике, другая слегка покачивается над полом. Лежащая на согнутом колене рука сжимает револьвер, вне всякого сомнения, заряженный. Строительные леса на фоне не оставляли места глупым вопросам из серии: «как Онегин попал в квартиру?»
Поначалу Карамазов даже не испугался. Он аккуратно поставил посуду на свой рабочий стол возле ноутбука и спокойно, даже миролюбиво, сказал:
– Доброе утро. Извини, я не ждал сегодня гостей, поэтому завтрак приготовил только на одного.
Впрочем, садиться Иван не стал, остался стоять.
– Где она? – Не тратя времени на приветствия, предисловия и прочие реверансы, Онегин наставил на Карамазова револьвер.
– Кто? – включил дурачка Инквизитор. Хотя он и видел уже Онегина в деле, но воспоминания о том, как они вместе жили в этой квартире и были практически друзьями не давали Карамазову воспринимать Евгения как серьёзную угрозу.
Вместо ответа Онегин хладнокровно, даже не изменившись в лице, выстрелил Инквизитору в бедро. Движение его кисти с револьвером было таким стремительным, что Карамазов даже не успел понять, как это произошло. Вот он иронично и чуть снисходительно улыбается Стрелку – а в следующий миг ногу прожигает болью насквозь и пола халата окрашивается в алый цвет.
– Это чтобы ты понял, что я не расположен шутить, – холодно и спокойно пояснил Евгений.
Иван ругнулся сквозь зубы, ухватился за край стола и устоял, но в тот же миг с удивлением осознал, что не может ни обратиться, ни материализовать посох. Что-то случилось с его способностями, их будто бы выключили. И Карамазов впервые почувствовал что-то похожее на страх.
– Мне-то откуда знать? Они не посвящают меня во все свои планы, – морщась от боли, прошипел Иван. Он был уверен, что Евгений зол, но не до такой степени, чтобы убить его. А потому можно было продолжить беседу.
Стараясь не опираться на раненую ногу, Карамазов добрался до компьютерного кресла и рухнул в него.
– Ты меня предал! – зло выплюнул Евгений.
– Женя, как будто предательство – это что-то новое для тебя, – через силу усмехнулся Иван.
В один миг Онегин оказался рядом с ним и наотмашь ударил его по лицу рукоятью револьвера так, что у Инквизитора потемнело в глазах.
– Сука! – в ярости крикнул Иван.
Он вновь собрал все силы для перевоплощения, но ничего не произошло. Кровь рекой текла из его носа, заполнила его рот, и он сплюнул. Вместе с красными сгустками на пол вылетел выбитый зуб.
Онегин перевернул револьвер и вновь наставил его на бывшего товарища.
– Так будешь язвить или ответишь что-то по делу? – холодно спросил Онегин.
– Я уничтожу… – прошептал Иван.
– Опрометчиво, – пусто сказал Стрелок.
Выстрел. В этот раз пуля ожгла плечо, и левая рука тут же онемела до кончиков пальцев и повисла плетью. Карамазов снова издал нецензурный вопль.
– Не знаешь, где она, говори адреса, где живут твои друзья, – потребовал Евгений.
– У меня нет друзей, – простонал Карамазов.
– Мне всё равно. Твои сообщники. Подельники. Твои хозяева. Называй, как хочешь.
Онегин спустил курок ещё раз. Пуля вошла в стену, брызнув штукатуркой и оцарапав Карамазову щёку.
– Да в этом доме совсем, что ли, никто не живёт! – взмолился мужчина, который надеялся, что на звуки выстрелов соседи вызовут полицию. Но ничего не происходило. Иван понимал, что убить его Онегин не убьёт, но может покалечить и всё испортить. В глазах темнело от боли.
– Рублёвская улица… – простонал он. – Но твоей девки там нет.
– Куда её увезли?
– Ещё до стычки с вами. Ленский или Воробьянинов, она с кем-то из них…
– Где они живут?
– Я же сказал тебе: я не знаю!.. У Воробьянинова есть дача где-то в Саратове или на Урале… Я не знаю!.. – Иван был слишком горд, чтобы умолять, но боялся, что ещё немного и дело дойдёт до этого. – Я сказал тебе всё, что знал. Что тебе ещё нужно?
Онегин склонил голову набок.
– Ты задолжал мне зарплату, – слегка улыбнувшись, сказал он, и эта его реплика напугала Карамазова ещё больше.
Всё, чего Ивану хотелось, – чтобы этот буйный элемент свалил как можно быстрее, поэтому он был готов на всё.
– На столе телефон. Пароль 1516. Заходишь в банковскую приложуху, пароль тот же.
Онегин одной рукой направил револьвер на Карамазова, другой вошёл в мобильное приложение. Сохраняя хладнокровие, он быстро совершил операцию. Затем швырнул телефон на пол и вновь выстрелил. Экран айфона разлетелся на мелкие осколки.
– Ты понимаешь, что по законам этого мира ты сядешь?.. – сквозь зубы процедил Карамазов, зажимая здоровой рукой раненое плечо.
– А я не собираюсь больше с вами обращаться по законам этого мира. Мы, Ваня, – набор букв на старой бумаге. И нам всем пора домой.
Онегин взвёл курок и отошёл к окну. Карамазов истекал кровью и шипел.
– Убьёшь меня и нарушишь баланс… – предпринял последнюю попытку Иван.
– А я и не думал тебя убивать. – Евгений пожал плечами. – Просто подождешь возвращения в свой мир, сидя дома.
В следующий момент Онегин выстрелил снова. Пуля раздробила Карамазову колено. Тот взвыл от боли. Онегин же легко перемахнул через подоконник и поспешил скрыться на строительных лесах.
***
Родион изобразил глубокий фейспалм. Онегин не изменился в лице.
– Насколько я понимаю, Карамазов либо умер, либо по какой-то причине не стал подавать на тебя заявление. Второе – сомнительно. Других объяснений, почему ещё и этот эпизод не добавился к твоему делу, у меня нет.
– Да о чём ты? – не понимал Евгений.
Родион взял кастрюлю и поставил её на печь.
– Присядь. Попробую объяснить. Вы с Мэл в розыске как подозреваемые в убийстве Виолетты. Там всех на уши подняли.
– А нельзя было что-нибудь наколдовать, чтобы меня все считали другом, или вообще не помнили про моё существование? С родителями Мэл на время же получилось!
– На время. Даже Саша
