Михаил Бочкарёв - Лунный синдром (сборник)
— Вот! Вот они где! — обрадовался он, встряхнув листами воздух, — Итак, я начну. Дело в том, что я разработал уникальную технологию создания человека!
— Вот как? — Штейн заинтересованно поправил очки.
— Да! Именно! Вы же, должно быть, знаете, что до настоящего времени попытки создать человека искусственно, все до единой, провалились? Так вот: я понял, почему! Дело в том, что производить человека надо, так сказать, досконально. То есть, в точности копируя каждую деталь его организма!
— А, простите, из чего вы собираетесь производить людей? — перебил горячую речь изобретателя Альфред.
— Да из чего угодно. Главное, чтобы материал по своим физико-химическим свойствам соответствовал тканям человеческого организма. Например, это может быть стекловолокно, или модифицированный пластик. Кстати, для этого также потребуется отдельная статья расходов. Я планирую построить отдельную лабораторию по созданию материалов…
— Простите, — опять перебил Альфред, — вы так и не назвали требуемую вам сумму.
— Минутку, — умоляюще сложил ладони посетитель, — я хочу, чтобы вы во всех деталях поняли, с каким грандиозным проектом имеете дело! Так вот, используя новейшие технологии, я планирую воссоздать всё до малейших деталей! Каждый лейкоцит, каждую артерию, каждый нерв! И из всего этого, словно из деталей конструктора, собрать человека! — глаза изобретателя блеснули предчувствием великого, — Естественно, это потребует колоссальных затрат, но ведь и результат будет ошеломляющим! Живой человек, созданный человеком!
— А почему вы так уверены, что ваш человек будет, так сказать, живым? Ведь, как известно, тайна жизни не открыта до сих пор никем. Как же так называемая душа?
— Душа? Это всё глупости, — отмахнулся посетитель, — Я объясню вам! Представьте себе, что у вас есть подробная схема сборки автомобиля и все детали к ней. Имея это, вы совершенно спокойно соберёте автомобиль, и он поедет. Естественно, после того, как получит топливо, а искра зажигания запустит мотор. Так же я поступлю и с искусственным человеком. Разве вы не знаете, что человек — это та же самая машина, работающая на токе высокой частоты? Следовательно, после сборки стоит лишь пропустить через височную область, а также область сердца, требуемый ток — и он оживёт! Элементарная реанимация.
— Ээээ…
— Это так! — горячо заявил Магнус.
— Ну, а сознание?
— Сознание копируется с типовой матрицы подобно компьютерной программе.
— Ну, допустим. А чем будет питаться ваш человек? Ведь мы… эээ… естественные люди, питаемся естественной пищей. А ваш, из стекловолокна?
— Пусть питается, чем угодно! — отмахнулся изобретатель.
— Хорошо, предположим, это так. И вы действительно соберёте человека. Вопрос: зачем? Что дальше? И самое главное: как вы собираетесь получать прибыль?
— Прибыль? — Тут Магнус на секунду застыл в недоумении, но уже через мгновение опомнился, — Ну, конечно! Прибыль будет приносить сам созданный мной человек в благодарность за то, что я его создал!
— Неубедительно…
— Я создам сотню таких людей! — угрожающе предостерёг Орли, — Тысячи, да хоть миллионы. Я могу создать совершенную армию таких людей из титанового сплава, и мы завоюем, к примеру, Бруней. Уверяю вас, капитала этого небольшого государства с лихвой хватит на покрытие расходов!
— Вы предлагаете нашей компании инвестировать международный конфликт?
— Это только пример! Я могу создать искусственных людей, не потребляющих кислород, и выслать их на Марс. Пусть добывают там алмазы.
— На Марсе есть алмазы?
— Безусловно!
— Откуда такая осведомлённость?
— Да что вы, в самом деле? Вы дадите мне деньги?!
— Кстати о деньгах. Сколько вам нужно для создания, скажем, одного искусственного человека? Пробного, так сказать, экземпляра.
Магнус закатил глаза к потолку. Губы его зашевелились в еле слышимом бормотании. Вероятно, он считал затраты.
— Тридцать восемь миллиардов евро! — заявил он наконец, придав голосу деловой тон.
— Уважаемый, вы отдаёте себе отчёт, куда пришли? Это частная инвестиционная компания, и мы попросту не располагаем такими средствами.
— Хорошо, — тут же поправился проситель, — дайте хоть миллион, на предварительные расходы.
— Сожалею. Но ваш проект, во-первых, представляется мне неосуществимым, во-вторых, абсолютно нерентабельным.
— Вы это серьёзно?
— Абсолютно серьёзно.
— Но вы совершаете ошибку!
— Не думаю, — Альфред был твёрд.
— Тогда дайте хоть двадцать пять тысяч! — потребовал Орли.
— На какие нужды?
— Автомобиль! Мне необходим автомобиль! Я к вам, между прочим, добирался на трамвае, и меня чуть не оштрафовали! Хамьё!
— До свидания, господин Орли.
— Ссуды не будет?
— Нет.
— Ладно! Чёрт с вами! Дайте десять тысяч, и я уйду!
— Эллочка, приглашайте следующего, — уже не глядя на изобретателя, проговорил Штейн в селектор.
Магнус Орли гордо поднялся со стула, направился к двери, и, открыв её, заявил на прощанье:
— Вы ещё услышите обо мне! Все газеты будут писать! А знаете, что, когда я создам армию, вы будете первым, кого мы вздернём на фонарном столбе! — с этими словами Орли удалился, с силой хлопнув дверью.
Секунду спустя в дверь слабо постучали.
— Войдите, — пригласил Альфред Каземирович.
Дверь открылась, и в кабинет вошёл маленький толстый человечек с вспотевшей лысиной, и кепкой, которую он держал обеими руками на уровне груди. Казалось, человечек чем-то очень напуган. Больше всего он походил на бурундучка, застигнутого злобной хозяйкой, когда забрался в дом красть печенье. Кепка символизировала то самое печенье. Вид человечка вызвал у Штейна лёгкую улыбку.
— Можно? — робко спросил вошедший, и виновато посмотрел на ведущего специалиста.
— Проходите. Что у вас?
— Я изобретатель, — пояснил он.
— Понимаю, — Альфред внимательно посмотрел на человечка поверх очков.
— Точнее, я изобретатель-фармацевт, — поправился тот.
— Интересно.
— Меня зовут Валентин Эсмеральдов, — обладатель романтического имени прошёл и робко присел перед Штейном, — я хотел бы просить вас дать мне ссуду, чтобы наладить массовое производство моего изобретения.
— Понимаю. Потрудитесь объяснить, в чём его суть?
— Дело в том, что я по натуре очень робкий человек. Я бы даже сказал, трусливый. Ещё с самого детства…
— Простите, — перебил Альфред, — это относится к делу?
— Самым непосредственным образом, — заверил Валентин, и, кажется, вспотел ещё больше, — С самого детства я терпел от окружающих издёвки и пинки. Все смеялись надо мной и всячески унижали. Даже теперь ежедневно я сталкиваюсь с людской жестокостью. Вот совсем недавно был такой случай. Мой непосредственный начальник вызвал меня к себе…
— Я прошу вас ближе к делу. У меня слишком мало времени! — жёстко остановил Альфред толстячка.
— Простите, — горестно вздохнул Эсмеральдов, — Так вот, я изобрёл пилюлю против страха.
— Пилюлю против страха? Как интересно. И что же?
— Я хотел бы помочь таким же, как я, людям, — тонким восторженным голоском пропел толстяк, — и для этого мне необходим начальный капитал, чтобы запустить пилюлю в производство.
— Совершенно согласен. Деньги для этого необходимы. Но как мы можем узнать, действительно ли ваша пилюля работает? Что, если это не так, и спроса на неё не будет? Что, если ваша пилюля не пройдёт фармацевтических тестов, и учёная коллегия сочтёт её действие наркотическим? Если вообще это действие имеет место быть!
— Нет! Что вы! — испугался толстяк, — Я с детства боюсь наркоманов и наркотиков. Наркоманы очень жестокие, злобные люди. Вот однажды мне…
— Погодите, — прервал его откровения Штейн, — вы проводили эксперименты? У вас есть заключения фокус-группы? Таблица ингредиентов и составляющих?
— У меня с собой есть сама пилюля! Вот она, — Эсмеральдов полез в карман, вытащил обыкновенный спичечный коробок и извлёк из него пилюлю.
— А вы знаете, ваша пилюля очень похожа на мятную конфету, освежающую дыхание.
— Правда? — изобретатель трусливо покосился на Штейна.
— В точности такая же.
— Наверное, так получилось случайно, — оправдался изобретатель, — и потом: форма пилюли не имеет значения…
— Поймите меня правильно: то, что вы принесли с собой свою «пилюлю», ещё ничего не доказывает. У вас есть документальные подтверждения?
— Именно для этого я её и принёс. Сейчас я лично вам наглядно покажу её действие!
С этими словами Эсмеральдов запрокинул голову вверх, открыл рот и демонстративно кинул в него пилюлю. Совершив глотательное движение, он замер и зажмурился. Более ничего не происходило. Валентин Эсмеральдов застыл, словно статуя. Казалось, он даже перестал дышать. Так прошла минута.
