Владимир Головин - Бронзовый топор
Кри заметно постарел. Чувствовал, что его руки и ноги скоро начнут слабеть. Он помнил обещание сына, и все же приближение старости пугало его. И сейчас эти мрачные мысли заняли его голову. Вдруг в поселении залаяла собака, и раз за разом прокричал кулик. «Зул обнаружил разведчиков, но помощи не просит», — отметил Кри и повторил крик кулика, сообщая о событии Гирру.
Мужчины лесного племени вместе с вождем лежали в это время в воде у самого острова, вслушиваясь и всматриваясь в темноту. Сигнал Зула и Кри несколько успокоил вождя, видимо, налет намечен после возвращения лазутчиков. Он тихо свистнул, подражая камышевке. Охотники вскочили, их топоры и копья обрушились на спящих врагов. Послышались рев, крики, стоны, началась паника… Через несколько минут уцелевшие пришельцы во главе с вождем сгрудились на нижней оконечности острова, ощетинясь копьями. Гирр мгновенно изменил план.
— В стрелы! — крикнул он.
Охотники поняли замысел вождя. На открытом месте пришельцы были хорошо видны и стояли кучно, ожидая нападения. Из редких тальников острова веер разящих стрел раз за разом прорезал воздух. Враги корчились на песке, их добивали копьями и топорами. Победа была полной и такой стремительной, что Юм и Фил не успели столкнуть лодки, только перерезали волосяные канаты, сдвинули с песка и пустили по течению три больших плота. Их тотчас бросились догонять на лодках. Победители собрали оружие, прикончили раненых врагов, сняли с них шкуры, трупы побросали в реку. Погибших и раненых, а также трофеи погрузили в лодки и двинулись вниз, к поселению. Часть охотников отправилась до берега вплавь.
Угрюмый вождь сидел в передней лодке. Невеселы были его думы. В коротком рукопашном бою, благоприятном для лесного племени, пять охотников убито, семь ранено. Почти половина мужчин из тех, что перешли с ним на остров. Правда, врагов полегло вчетверо больше. Но что было бы, напади они внезапно?.. Вождя поразило одно обстоятельство: враждебное племя во второй раз нападает, когда мужчины рода Агу на охоте. Значит, лазутчики врага проникают в поселение или подбираются к нему незамеченными. Вождь вспомнил все по порядку. Юм принес известие. Гирр привел людей к острову засветло, минуя поселок. Дотемна река и остров были на виду многих глаз, лазутчики в это время пройти не могли. Как они оказались в поселении? Как проглядела их охрана? Гирр встревожился. Слишком много лесное племя вложило труда, строя загоны, вскапывая землю под посевы, чтобы подвергать все это опасности.
В поселении уже знали о победе и потерях. Гирр молча выпрыгнул из лодки и направился к родовому костру, остановился возле Агу, опустился на колено, склонив голову.
— Мать матерей, — тихо сказал он, — многих сыновей рода не уберег твой сын, вождь племени.
Глаза Агу сверкнули, она вскинула руки со сжатыми кулаками, ее голос прозвенел металлом:
— Хвала великому Гирру, победителю жестокого северного племени!
— Великому Гирру хвала! — откликнулись родичи.
— Хвала!.. ла!.. ла!.. — покатилось эхо.
Вождь тяжело поднялся. Предстояло невероятно трудное — спросить с отца. Он оставался во главе охраны, когда мужчины ушли на охоту. Хотя враги были замечены вовремя, их лазутчики проникли в поселение раньше. «Духи, помогите отцу», — подумал Гирр, собираясь сказать первые, самые трудные слова.
Вперед выступил Зул.
— Великий вождь, — заявил он, — хочу говорить.
— Говори, — обрадовался Гирр отсрочке.
— Великий вождь, лазутчики прятались пять ночей и пять дней в хижине Султа. — Зул показал число дней и ночей растопыренными пальцами. — Ели рыбу и мясо лесного племени. Ждали, когда вождь уведет мужчин на охоту. Зул все сказал.
Родичи онемели, не смея дохнуть. Кровь отлила от лица вождя. В свете костра оно казалось вылепленным из белого холодного песка. Сверкали только глаза.
— Язык Зула говорит ложь! — взвизгнула одна из старых женщин.
Гирр властно вскинул руку.
— Где Султ? — спросил он очень тихо.
— Султа и двух лазутчиков связали в хижине шамана и охраняли до твоего решения, — ответил Зул.
— Привести! — рявкнул вождь.
Лазутчики сносно владели языком лесного племени и, надеясь хотя бы оттянуть расправу, все рассказывали подробно. В поселение они пробрались днем. Скрывались в хижине шамана, выходили только ночью. Вышли и в этот раз, на них бросились мужчины, скрутили безоружных. Враги не сказали, что с уходом Гирра на охоту два их товарища отправились сообщить об этом своему вождю. Не сказали, что, если их вождь до полуночи не получит от них новых сведений, северное племя нападет на поселение. Лазутчики надеялись на освобождение. Гирр и так понял все.
— В прошлый набег вы были у Султа? — спросил он.
— Да, — спокойно ответил северянин со светлой всклоченной бородой.
Злобный вой прокатился по рядам родичей Агу.
Шаман ничего не отрицал, он лепетал, что хотел уберечь свою жизнь, чтобы служить духам и охранять лесное племя от бед и несчастий. Лазутчиков вождь велел убить тут же. Они без трепета приняли смерть. Судьбу шамана Гирр предоставил решить родичам.
— Люди лесного племени, вы слышали все, — сказал он. — Кто велит убить Султа, пусть воткнет копье в землю слева от меня, кто велит пощадить — справа.
Кри первым вонзил копье по левую руку вождя, за ним устремились остальные. Женщины хватали камни и бросали их в кучу рядом с копьями. Никто не хотел щадить предателя.
— По вине Султа погибло много родичей — мужчин, женщин, детей, — заговорил вождь, — не могли боги и духи любить его. Пищей, которую мы приносили для богов и духов, Султ кормил врагов…
Неистовый рев заглушил слова вождя.
Он подождал тишины и закончил:
— Пусть шакалья душа Султа всегда дрожит от холода, не знает солнца и костра! Бросить его в реку с камнями на шее и ногах!
— Будет так! — кричали люди, совершая праведный суд.
4
Из семи раненых воинов лесного племени выжили трое. Четверо умерли. Война всегда приносила горе и лишения. Людоеды убили трех мужчин, а Манга съели. Для людоедов война — охота. Но и северное племя убило девять мужчин. Девять из четырех десятков. А сильные руки так нужны! Нужны, чтобы строить третий загон… Гирр лежал с открытыми глазами, сон бежал от него. Северное племя осталось без охотников. Женщин, детей, стариков ждут лишения, а может, и голодная смерть… Зачем война?
Во сне засмеялась Лань, не просыпаясь, прикрыла шкурой Кит и Груна. Вождь не мог уснуть. Он тихо вышел из хижины, но мысли о войне по-прежнему одолевали его. Зачем война? Гирру и лесному племени нужен мир. Больше будет пищи и одежды, больше будет мужчин, женщин, детей. Насколько знал сын Агу, война всегда приходила с севера. Только раз южное племя увело женщин, но не причинило вреда роду. Гирр вышел на берег реки, увидел Кри, сел рядом.
— О чем твои думы, отец?
Кри долго молчал. Ответил, не меняя позы:
— Старость идет за мной на расстоянии полета стрелы.
— Твоя мудрая мысль быстрее стрелы. Кри промолчал.
— Отец, тебе знакомы южные тропы до бескрайних степей и большой воды, куда вливается Синяя река. Знакомы ли северные тропы?
Кри шевельнулся, пытаясь понять, какие новые планы родились у вождя.
— Юношей ходил я в отряде карать северное племя за то, что оно разорило наш род. Дальше пределов северного жестокого соседа троп не знаю.
— И что же? — допытывался Гирр. — Враги присмирели?
— Мы жестоко покарали их. Много лет и зим они набирали силы, пока снова не напали на нас, — отвечал Кри.
— В тот раз, когда я ушел за женщинами на юг?
— Да.
— Скажи, отец, наши воины убивали детей?
— В том и беда, что детей и женщин щадили. Потому северное племя возродилось и угрожает нам.
— Зачем два племени разоряют и убивают друг друга? — Гирр упорно пытался что-то понять.
— Так было всегда, — пожал плечами Кри.
— Людям нужен мир, — уверенно заявил сын. — Вчера мы победили северных пришельцев, убили мужчин. Но племя не умрет и не простит нам.
— Они первыми пришли на нашу землю! — повысил голос отец. — Пришли убивать!
— Сейчас не узнать, кто напал первым, — возразил сын, — важно, кто первым предложит дружбу и окажет помощь. Мы должны сделать это. Сегодня лесное племя сильнее и богаче северных соседей… Сколько дней пути до их поселения?
Кри сердито взглянул на сына и отвернулся.
— Пойми, отец, воины и набеги ломают все мои планы. Весной хотел я послать отряд к сыну Барса, пригнать домашних туров и вожака молодым турицам. Посылать некого… Половина мужчин охраняет жилища, посевы, загоны и туров. Еще один набег — и все наши труды пропадут даром. Ты, мудрейший из людей, почему не поймешь: нам нужны дружелюбные соседи? — Истратив доводы, вождь замолчал. Он думал, что отец не слушает его, поднялся, чтобы уйти.
