Тайновидец. Том 4: Обратное течение - Алекс Рудин
— Как он выглядел?
— Обычный такой. Ростом чуть пониже вас, в сером костюмчике. Все улыбался и на окна поглядывал.
— Так-так, — многозначительно сказал я, оглядываясь в квартире.
В широкий коридор выходили двери, выкрашенные в одинаковый белый цвет. Между ними стояли узкие шкафы для вещей — порядком обшарпанные.
— Где ее комната?
— Здесь, ваше благородие, вот за этой дверью. Только ключа у меня нет. Я ведь в чужие комнаты не заглядываю.
— Как же так, Прасковья Ивановна? — нахмурился я. — А если пожар в квартире, а жильца нет? Непорядок.
— Сейчас, батюшка! Сейчас поищу. Есть запасной ключ. Вспомнить бы только, куда засунула.
Женщина скрылась в глубине квартиры. Раздался звук выдвигаемых ящиков, звон посуды.
— Видно, Прасковья Ивановна и в самом деле не страдает излишним любопытством, — тихо сказал я Елизавете. — Иначе ключи были бы у нее под рукой.
Тяжело дыша, хозяйка вернулась к нам.
— Нашла, батюшка! Вот он.
Я взял у нее ключ и открыл дверь.
— Входите, Елизавета Федоровна! А вы, Прасковья Ивановна, подождите в коридоре.
Комната была обставлена бедно. Вся мебель, судя по ее печальному состоянию, принадлежала квартирной хозяйке. У Елизаветы здесь были только личные вещи.
Девушка вошла вслед за мной и с любопытством оглядела комнату.
— Я жила здесь? — удивленно спросила она. — Ничего не узнаю. Какие-то чужие вещи.
Она повернулась ко мне. Я заметил в ее глазах огонек азарта.
— Это ведь самое настоящее расследование. Кажется, я начала входить во вкус.
— Замечательно, — улыбнулся я. — В таком случае, осмотритесь внимательно. Соберите самое необходимое. Комната временно останется за вами, об этом я позабочусь. Так что остальные вещи будут в сохранности. А я пока подробнее побеседую с Прасковьей Ивановной.
— Хорошо, — уверенно кивнула Елизавета Федоровна.
Я ободряюще улыбнулся ей и вышел в коридор.
Прасковья Ивановна, как я и просил, ждала возле двери.
— Позвольте, батюшка, я Елизавете хоть пирожков соберу? — взмолилась она. — С утра напекла, теплые пирожки еще. И вас угощу. Служба у вас тяжелая, государева.
— Не стоит, — отказался я. — Вы добрая женщина, Прасковья Ивановна. Поэтому я скажу вам кое-что, чего не должен говорить.
Я многозначительно понизил голос.
— Только не болтать. Никому, слышите?
Прасковья Ивановна жадно подалась вперед
— Ни единой живой душе, ваше благородие!
— Елизавета Федоровна не арестована, — сказал я. — Она будет работать на Тайную службу. Бороться с врагами императора и отечества, раскрывать тайные заговоры.
— А разве такие бывают? — ужаснулась Прасковья Ивановна.
— На каждом шагу, — уверил я ее. — Эта комната пока останется за госпожой Молчановой. Какую плату вы берете за месяц?
— Копейки не возьму, ваше благородие!
— Ни в коем случае, — строго сказал я. — Ваша доброта может вызвать подозрение у заговорщиков.
Я заплатил Прасковье Ивановне за месяц вперед и постучал в дверь комнаты.
Через минуту Елизавета вышла в коридор. Она успела переодеться в тот самый деловой костюм, о котором говорила продавщица в магазине готового платья. В руках девушка держала блокнот в картонной обложке.
— Думаю, что так я больше похожа на помощницу следователя, — улыбнулась она.
Прасковья Ивановна проводила нас до дверей. На пороге я обернулся и приложил палец к губам:
— Никому, помните?
Квартирная хозяйка молча закивала.
* * *
Ключ от комнаты я забрал с собой.
— Нашли что-нибудь интересное? — спросил я Елизавету Федоровну, когда мы вышли из квартиры.
— Ничего, — покачала головой Молчанова. — Чемодан под кроватью, но в нем только одежда. Ни писем, ни драгоценностей, кроме сережек. Спасибо, что помогли их вернуть.
— А почему вы их не надели? — спросил я.
— Знаете, они мне не очень идут. Мне кажется, что это не мои серьги.
— Интересная подробность, — удивился я.
— А что вы сказали Прасковье Ивановне? — заинтересовалась Елизавета.
— По большому секрету я предупредил ее, что вы теперь работаете на Тайную службу.
— Зачем? — изумилась Молчанова.
— Во-первых, чтобы сохранить вашу репутацию, — улыбнулся я. — Но есть еще одна причина. О ней я пока промолчу.
— И что мы будем делать теперь? — спросила Елизавета Федоровна.
— Постараемся отыскать место вашей настоящей службы. Возможно, там вас знают лучше. Все-таки, они платили вам жалованье, видели ваши бумаги.
Я остановился и хлопнул себя ладонью по лбу.
— Ну, конечно, жалованье! Если вы служите в каком-нибудь учреждении, то деньги, скорее всего, получали в банке. В любом случае, это нужно проверить.
Ближайшее отделение Имперского банка мы отыскали на соседней улице. Тяжелая дубовая дверь, начищенные до блеска бронзовые ручки, швейцар у входа и колонны из полированного серого камня говорили, что перед нами солидное учреждение, в котором не боятся хранить деньги состоятельные люди.
— Граф Александр Васильевич Воронцов, — представился я управляющему. — А это моя помощница, Елизавета Федоровна Молчанова.
— Очень приятно, — поклонился управляющий. — Аркадий Семенович Лисицын, к вашим услугам.
Он был похож на злого духа из детской сказки — маленький, худой, с широкими плечами и очень подвижным лицом.
— Прошу за мной, ваше сиятельство!
Управляющий любезно улыбнулся, растопырив длинные руки.
— Прошу вас удостоверить вашу личность, — сказал он, указывая на хрустальный шар, размером с человеческую голову. Шар был закреплен на прямоугольной подставке из ярко-зеленого малахита.
Такие артефакты существовали в каждом отделении банка, и я отлично знал, как ими пользоваться. Положив ладонь на шар, я громко и отчетливо повторил:
— Граф Александр Васильевич Воронцов.
Внутри шара заклубилась зеленоватая дымка.
— Все в порядке, — радостно заверил меня управляющий. — Как поживает Игорь Владимирович? Ваш дед — один из самых уважаемых наших клиентов.
— Благодарю, Игорь Владимирович чувствует себя прекрасно, — ответил я.
Склонившись за стойкой, Аркадий Семенович зашелестел бумагами, проверяя мой баланс. Его улыбка стала еще шире.
— Вижу, ваши личные счета в превосходном состоянии, — обрадовался он. — Я бы даже сказал, что на них излишне большие суммы.
— Вы считаете, что много денег — это плохо? — улыбнулся я.
— Нет, ну что вы! — управляющий вскинул руки, показывая, что не согласен с этим утверждением. — Но почему бы не заставить деньги работать? Их можно очень прибыльно вложить.
— Например?
