Жизнь во имя смерти - Самат Айдосович Сейтимбетов
Выстроили эту идиотскую пирамиду Содружества с ее законным порабощением, обойдя защиты!
— Эй, открывайте двери или я выбью их! – крикнула она, рывком добравшись до нужного корабля.
Как ни странно, но дверь открылась и оттуда робко высунулся глаз на стебельке.
— Хочешь убраться отсюда? – поинтересовалась Алина.
— Не портите мой корабль, - последовала просьба дрожащим голоском.
— Ну тут как повезет, - Алина поднялась величественно и увидела знакомое обожание.
Глаза загундианца сверкали поклонением и именно такое вот Алина и привыкла видеть у окружающих самцов. Только на сам «Буревестник» ее чары не действовали, и она какое-то время думала, мечтала по инерции, как у нее и Андрея будет семья, дети и все остальное, что они хотели завести после освобождения Земли.
Мечты так и остались мечтами, и теперь Алину распирала злость, что она так долго была слепа!
— Так что, хочешь улететь?
— Да, госпожа, - поклонился тот. – Я бедный несчастный торговец, летаю один.
Дальние перелеты, чтобы набить цену, доставка редких товаров, вялая замена бывшей портальной сети, промелькнуло в голове у Алины, пока она шла в рубку.
— Мои системы…
Алина уселась и подключилась к кораблю, в момент одолела его и подчинила себе. Виталю даже подключаться не пришлось бы, техника от него млела и задирала лапки, как живые от Алины. Сейчас этот факт вдруг показался Алине несправедливым, вызывал в ней злобу и желание крушить.
— Твои системы отлично подойдут, - заявила Алина. – Врубай компенсатор на максимум и лучше надень сразу два скафандра, одного может не хватить.
Корабль оживал, подчинялся, загундианец смотрел с обожанием и тревогой. Тревожился за корабль и Алину, за себя в последнюю очередь, и это было немного странно. Алина чувствовала, что нащупала ниточку, ведущую к разгадке одной из загадок происходящего, и спросила.
— Ты не выходил из корабля?
— Я беден, госпожа, предпочитаю торговать прямо здесь.
— Не боишься, что тебя ограбят? Муляжи системы охраны вряд ли тебя защитят.
— Мало кто способен распознать такое с одного взгляда, - голос загундианца преисполнился восхищения.
Не выходил с корабля, хм, подумала Алина. Обшивка защитила его… от чего? От воздействия Хранителей, чего-то распыленного в атмосфере, подталкивавшего к общему бешенству? Приступы злости накатывали изнутри и это было странно, необычно, и именно это указывало на искусственную их природу.
Слуги Разрушителя?
Облучение всей планеты? Возбуждение агрессии, злобы, всего такого же, в живых? Нет, Алина охотно верила, что с Хранителей такое сталось бы, дабы показать всем, какие «Буревестники» злобные твари, убивающие всех вокруг. Но почему тогда Хранители не заявляли, что «Буревестник» живы? Все эти годы они молчали и шла тихая тайная борьба, тогда как прямое громкое заявление с фактами обрушило бы на группу ненависть триллионов живых.
Боялись, что заявление раскроет их логово, куда они спрятались так умело, что их не удалось найти?
— Госпожа? Что вы намерены делать?
— Как обычно, - проворчала Алина, - спасти всех, пока еще можно.
Корабль рванул с места, но не ввысь, а вбок, прикрываясь другими кораблями, задел обшивкой крышу одного из домов и на таком вот бреющем полете, разрушая все вокруг, промчался прямиком в город. Да, вооружение тут было не ахти, но Алину это мало волновало, она направила корабль и включила реактивные движки, аварийные, использовавшиеся в самом крайнем случае.
Выхлоп сжег стрелявших не хуже, чем огнемет тварей.
— Твари, - вырвалось у Алины. – Твари!
— Г-г…, - хрипел загундианец.
Не только он, даже корабль не справлялся с перегрузками и Алина дернула недовольно щекой. Сбавила скорость, задергала корабль, уходя от обстрела и разнесла еще два пункта планетарной обороны. Затем вышла в прямой эфир и показала себя, снова рванула корабль вперед за пределы возможного для корабля.
Загундианец хрипел и умирал, трещал вместе с кораблем.
С небес ударили столбы света, пытаясь достать Алину. Ударили и опоздали, смели основной узел обороны, который Алине иначе пришлось бы выносить лично, десантировавшись на полном ходу. Вираж и вертикальный взлет! Корабль загундианца взмыл, оставляя за собой кипящие озера лавы и мечущихся живых, продолжающих стрелять вослед.
Облучение всей планеты, уроды, зло думала Алина на лету, швыряя корабль во все стороны и уходя от обстрела. Кровь и трупы, уничтоженные планеты и испытания излучения, не возьмет ли и сам «Буревестник», да что там, не повлияет ли на людей! Чтобы потом можно было орать на всю Галактику «Слуги Разрушителя вернулись, бейте их!»
Хитрый план, но все равно отдающий отчетливым привкусом тварей. Когда плевать на целую планету живых, во имя якобы благой цели! Противнее всего было то, что «Буревестник» не слишком-то отличался от Хранителей тогда, тридцать лет назад, да и потом.
Во имя благой цели!
Сколько уничтоженных планет, чьих-то домов, разрушенных шаров, защитников материнских систем. Алина бросила корабль в сторону и подставила один спутник под выстрел другого, промчалась дальше к орбитальной станции и ворвалась на нее, протаранила, под хрипы загундианца. Рывок к системам управления и минуту спустя орбитальная станция расстреляла всех внизу, кто мог помешать Марату улететь.
— Земляне! – выкрикнула Алина в эфир искаженным голосом. – Улетайте! Спасайтесь! Доложите всем, что враг применяет излучение, повышающее агрессию! Примите меры! Защищайтесь! Сражайтесь!
— Смерть! Разрушитель! – раздалось в ответ.
Алина только закатила глаза, думая о том, что противники окончательно сдурели. Похоже, обработали своих же тем же излучением. Сильным, вызывающим злобу, но все же с ним можно и нужно было бороться! В систему как раз входил земной корабль и Алина отправила туда информационный пакет с пометкой, что его нужно передать лично главе СБ в руки.
Будет забот Асылу на старости лет!
Легкий укол чувства вины и сожаления перед теми, кто остался на Земле, кто продолжал стариться и не получил всемогущества – пусть даже на краткий миг. Затем его смело новым приступом злобы, в адрес Хранителей, тварей, устроивших такое.
— Око за око, зуб за зуб, - процедила она сквозь зубы.
— Госпожа? – испуганно отшатнулся загундианец.
В глазах его стояли слезы, похоже, из-за того, что
