Круг доступа ограничен - Дмитрий Валерьевич Политов
- Что это с Вами, Айше Рефатовна? – спросил ошалевший Подрывник, немного приходя в себя. Взгляд женщины метнулся к нему, словно бы ища спасения:
- Андрей Владимирович! Умоляю! – она прижала руки к груди. – Зачем? Зачем Вы привели этого страшного человека ко мне?! – голос её дрожал, а по щекам уже бежали слёзы.
Андрюха дёрнул головой, как будто пытаясь отогнать внезапно посетившее его дурное видение:
- Это кто страшный то? Лёха, что ли? – он повернулся и пристально уставился на меня. Я сидел, в каком то странном отупении, разевая рот как выброшенная на берег рыба и переводил взгляд с одного своего собеседника, на другого. В голову лезла какая-то чепуха – обрывки пошлых фраз, куски «бородатых» анекдотов, невесть, где услышанных, реплики героев из видеофильма – в общем, природное красноречие явно решило в этот момент от меня отвернуться.
Подрывник, похоже, удовлетворённый осмотром, отвернулся, наконец, от меня и приторно ласковым голосом обратился к Айше Рефатовне:
- Ну что Вы так испугались? Это же Лёшка, дружок мой – можно сказать с детских лет – в одной песочнице куличи делали. А после он подрос, конечно, но не слишком – всего метра на полтора! – Андрюха нёс какую то невообразимую ахинею и я почувствовал, что и приступ обалдения, накрывший меня, и панический ужас, сковавший женщину куда то уходят, меняя саму атмосферу в комнате с удушливой, давящей – на ту, что обычно наступает после дождя – ещё не солнечную и ласковую, но уже спокойную.
Айше Рефатовна неуверенно улыбалась, вытирая осторожно маленьким кружевным платочком слёзы. Всплеснув вдруг руками, она вскочила и скрылась на кухне, бормоча на ходу что, мол, надо промокнуть непременно пятно на скатерти, а то потом не отстираешь, и придётся пустить на тряпки вполне ещё хорошую вещь.
Андрюха оборвал свой шизоидный монолог на полуслове и повернулся ко мне:
- Видал?! – я молча кивнул в ответ. – Во, а ты говоришь! – сказал он с непонятным удовлетворением. – Точно тебе говорю – они здесь все с приветом! – он многозначительно повертел пальцем у виска. – Хотя странно, - задумался Подрывник, - чегой-то она так на твое имя отреагировала? – Я беспомощно пожал плечами. – Ладно,- великодушно произнёс Андрюха, - ща всё узнаем!
Глава 3
4 ГЛАВА
- Понимаете, Андрей Владимирович, - тихо говорила Айше Рефатовна, теребя машинально в руках всё тот же маленький платочек, - я ужасно испугалась, когда услышала, что ваш, - она на мгновение запнулась, - друг носит эту фамилию. Вы у нас здесь, - слово было произнесено с определённой интонацией, мне пока непонятной, - человек новый – не всё знаете, а между тем...
- Что «между тем»? – жадно спросил Подрывник.
- А между тем... Да, впрочем, лучше я покажу, - женщина поднялась из-за стола и подошла к серванту. Негромко скрипнула дверца, и из-за плеча Айше Рефатовны я увидел стопки каких-то бумаг, пакетов и альбомов. Вскоре на свет божий была извлечена картонная папка донельзя официального вида – с многочисленными штампами, резолюциями, выполненными разноцветными чернилами и прочими бюрократическими атрибутами. Андрей предупредительно отодвинул чашечки и вазочки в сторону и завернул скатерть. Женщина поблагодарила его слабым кивком и аккуратно положила папку на некогда полированную, а сейчас поцарапанную, столешницу. Она взялась за краешек папки, и я с удивлением обнаружил, что руки её дрожат. Мой друг, видимо, тоже обратил на это внимание и негромко сказал:
- Позвольте мне, Айше Рефатовна? – Женщина смущённо улыбнулась и с заметным облегчением ответила: - Да, Андрей Владимирович, пожалуй, так будет лучше, – она села на свой стул, положив руки на колени, и отвернулась к окну.
Подрывник аккуратно раскрыл папку. Я передвинул свой стул поближе к нему, чтобы также видеть находившееся внутри. Уже первый лист заставил нас недоумённо переглянуться: МГБ СССР – эта «шапка» со зловещей некогда аббревиатурой наводила на смутные пока ещё размышления.
- Кстати, Айше Рефатовна, - спохватился Андрей, - я же Вам принёс кое – что. Давайте я сейчас всё отдам, а потом уже нырну, так сказать, в ваш архив – а то вдруг забуду? – наша хозяйка очень мило покраснела и робко кивнула. Подрывник прошёл к брошенному рюкзаку, и втихомолку ругаясь, принялся воевать с ремешками и верёвками. Я же бегло просматривал верхний документ, не желая его переворачивать, чтобы не опережать Андрюху. В общем-то ничего особо интересного там не было – стандартная бумага, говорящая о том, что подполковник МГБ Айвазов Рефат Маметович скончался от «острой сердечной недостаточности» 11 февраля 1955 года. Но вот подпись! Взгляд мой буквально прикипел к бледно-фиолетовым машинописным буковкам – полковник МГБ Макаров А.М.!!!
- Всё страньше и страньше, - прошептал я.
- У тебя оказывается полный тёзка из этого, гм, не шибко весёлого ведомства, или может быть родственник? – спросил Андрей, начиная выкладывать из рюкзака на стол, картонные пачки с чаем, пакеты с сахаром, упаковки лекарств. – Повезло тебе!
- А почему в пятьдесят пятом году ещё МГБ, а не КГБ? – я заметил нестыковку.
- А что такое – КГБ? – удивилась Айше Рефатовна, отрываясь от производимой ревизии вручённых ей Подрывником подарков.
- Как что? – на этот раз уже удивились мы. – Комитет государственной безопасности, разумеется!
- И когда появилось это название? – заинтересовалась Айше Рефатовна.
- По-моему в пятьдесят пятом, - задумался Андрей, - или пятьдесят третьем? Сразу после смерти Сталина? – он посмотрел на меня с надеждой: - Ты не помнишь?
- В марте пятьдесят четвертого, - машинально ответил я. Меня сейчас гораздо больше занимал тот факт, что красивый росчерк подписи был весьма знаком – где-то я его уже видел. Но вот где? Ладно – это пока не самое главное. Мы с Андрюхой бережно отложили в сторону «похоронку» и принялись за изучение остальных бумаг.
- Здесь про это
