Дональд Маккуин - Странница
Ясмалея прыгала вокруг молодых Жриц, потирая руку и громкими воплями выражая свое негодование. Все так же мило улыбаясь, женщина начала медленно, шаг за шагом подкрадываться к ней. Сложив пальцы в виде клешни, она стала похожа на маленького толстого краба. Взвизгнув, Ясмалея отскочила назад.
Сайла с трудом оторвала взгляд от захватывающих боевых действий. Повернувшись к Ланте, она спросила:
— Интересно, во что мы вляпались на этот раз?
Несмотря на вопли Ясмалеи, пожилая женщина каким-то образом услышала девушку. Оставив в покое свою жертву, она подошла к Жрицам:
— Ага, значит, ты — Сайла, а ты — провидица Ланта, — произнесла она, внимательно рассматривая обеих. — Я признаю неизбежность того, что для Ясмалеи придется прибегнуть к помощи военной целительницы. Я ее мать. Меня зовут Джеслея.
— Я знаю тебя, Джеслея, — приветствовала ее Сайла. — Я — Сайла, Жрица Роз из аббатства Ирисов. Это моя подруга, Ланта, Жрица Фиалок.
Джеслея нахмурила брови:
— Конечно, ты меня знаешь. Ведь я только что объяснила, кто я такая. Скажи мне, все нелюди такие дураки? Раньше я не встречала таких, как вы.
— Капитан боится за Ясмалею, и поэтому попросил нас помочь. — Сайла пропустила эту тираду мимо ушей. — Женщины вашей семьи давно испытывают трудности при родах?
— Трудности — да. — Джеслея кивнула головой. — Но до недавнего времени ни одна из нас не погибла. Я же потеряла дочь, а вместе с ней и внучку.
— Мы знаем. Как это произошло?
Лицо Джеслеи на мгновение потемнело, руки вцепились в мягкую ткань платья, но в следующую же секунду женщина овладела собой.
— Моя дочь была полностью здорова, — тихо начала она, — она была сильна, как Ясмалея, и так же прекрасна. Но в то же время она не была такой неженкой. Беременность была легкой, но за последние недели ребенок вырос. Очень сильно вырос. Повитуха перепробовала все свои средства…
Ясмалея отважилась сделать несколько осторожных шагов в сторону матери.
— Я гораздо сильнее сестры. — Она повернулась к Сайле и Ланте. — Моя сестра всегда была любимицей. Теперь я ношу ребенка, а они все ревнуют. Мой сын станет следующим Капитаном, а я — главной женщиной Коса. — Она посмотрела на Джеслею. — Вы всегда любили ее сильнее! Все вы! — И вдруг с плачем бросилась на шею матери, прося прощения и обвиняя свою беременность в том, что все встало с ног на голову.
Прижимая к груди и поглаживая вздрагивающую от рыданий дочь, старая женщина произнесла:
— Успокойся, дитя, все хорошо. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. — Но скорее это были слова упрека, а не чувства. Ясмалея сделала шаг назад и положила руки на плечи матери. Сдерживая слезы, она продолжила: — Я на самом деле хорошо себя чувствую, мама. Сайла сказала, что я слишком много ем и пью, но она ведь «нечеловек» и никогда раньше не была в Косе. Мне просто надо поддерживать силы. Да, все будет хорошо. Ведь я почти не потолстела, правда? Смотри! — Она подпрыгнула. Тяжеленный живот подскочил вместе с ней, несколько мгновений повисел в воздухе и вернулся к хозяйке. На лице Ясмалеи появилась довольная улыбка, как будто она только что совершила сложнейший акробатический трюк.
Сайла воздержалась от комментариев и поинтересовалась:
— А как звали ее сестру?
Джеслея гордо вскинула голову:
— Ни один человек из нашего племени не станет произносить вслух имя женщины, погибшей при родах. Она позор для всей семьи. Высшая цель женщины — дети, и мы должны исполнять свое предназначение. Разве этот обычай не известен нелюдям? — В вопросе прозвучала скрытая надежда, и это не укрылось от Сайлы. Она сочувственно протянула руку.
— У нас есть похожий обычай, но в тех местах, откуда мы прибыли, время не стоит на месте. Все меняется.
— Женщина должна служить своему повелителю, это — ее долг, — вмешалась Ясмалея.
— Моя дочь так горда своим новым положением, что потеряла к нам всякий интерес, — вздохнула Джеслея. — С тех пор, как Бос доверил ей высокую честь вынашивать этого чертова детеныша, она стала такой образцовой женщиной, что еще немного — и меня вытошнит.
Встав между матерью и особняком, Ясмалея испуганно прошептала:
— Тс-с-с! А что, если тебя услышит слуга? Или раб? Даже я не смогу ничего сделать.
Джеслея в ужасе зажала рот руками:
— Если кто-нибудь поинтересуется, то под словом «чертов» я имела в виду «чертовски большой». Босу это понравится.
— А твои родные: муж, отец… Ну… Они крупные мужчины? — продолжала расспрашивать Сайла.
— Еще какие. В нашей семье все мужчины крупные. Мы надрываемся при родах — зато у них потом есть повод для гордости.
— Ма-а-ма!
Не обратив внимания на негодующий вопль Ясмалеи, Ланта объяснила:
— Мне необходимо знать: может быть, случай с вашей дочерью все же не единственный? А как насчет близких родственников?
— Никогда. Нам всегда сопутствовала удача. Бос потому и выбрал моих дочерей, что сын должен производить впечатление на окружающих. — Она посмотрела в сторону дочери.
Та с оскорбленным видом рассматривала свои ногти. Потом повернулась к дому и крикнула рабу принести воды, но мгновение спустя передумала:
— Нет, фруктового сока! И побольше изюма!
Стиснув зубы, Джеслея продолжила:
— Многие считают, что повитуха моей дочери была отравлена вместе со всей своей семьей, когда весть о неудачных родах достигла ушей Капитана. Говорят, за это казнили невинного раба.
— А за что ее убили? — Ланте с трудом удалось скрыть волнение и страх.
— Капитан не любит, когда его разочаровывают.
Когда к ним приблизилась рабыня в бесформенном желтом халате, наступила напряженная тишина. Женщина несла кувшин, четыре кубка и полную миску изюма. Она расставила еду и поспешно ретировалась. Гости и хозяйка расселись на траве вокруг подноса. Ясмалея набросилась на изюм. Разливая сок по стаканам, Джеслея проговорила:
— Я пыталась объяснить дочери, что стать матерью ребенка Капитана это не только честь. Выносить и родить крупного мальчика очень трудно.
— Мой сын приведет весь Кос к небывалому могуществу, — произнесла дочь, гордо подняв голову.
Джеслея посмотрела на дочь так, как будто увидела в ее стакане лягушку. Медленно повернувшись к Сайле, она сказала:
— Это была лучшая повитуха в Гавани, а может, и во всем Косе. — На ее глаза снова навернулись слезы. — Почему она не спасла мою девочку? Мне передали, что Жнея, женщина от Церкви, высокая, с серебристыми волосами, разговаривала с ней. Теперь Церковь утверждает, что Ясмалея тоже умрет. Но я знаю, ты владеешь магией. Может, твое колдовство сильнее заклинаний Жнеи и ворожбы повитухи? — Во взгляде Джеслеи сквозила мольба. Схватив дочь за руку, она горячо произнесла:
— Послушай. Что бы ни говорили тебе Жнея или повитуха, рассказывай все этим женщинам. Они единственные, кто еще может тебя спасти.
Мягко, но решительно высвободив руки, Ясмалея отправила в рот очередную горсть изюма. Удовлетворенно чавкая, она промямлила:
— Старуха была обманщицей. За то, что она не смогла спасти мою сестру, Капитан сослал бы ее куда-нибудь подальше, если бы раб не успел всех их отравить. Этот раб — бунтовщик и вор. Зачем Капитану убивать всю семью? Он казнил бы только повитуху. Вы что, верите всем этим россказням?
Джеслея, кажется, сдалась:
— Ты просто слишком глупа, чтобы бояться. Глупа до невозможности.
В ответ раздался счастливый смех:
— У меня хватает ума сделать так, чтобы Капитан думал, что я боюсь. Тем более он будет благодарен, когда я подарю ему здорового сына.
Сайла и Ланта обменялись взглядами.
— А ты разговаривала со Жнеей о повитухе? — спросила Сайла у Ясмалеи.
— Никогда. Но они разговаривали друг с другом, я знаю. Секретничали, как иногда вы с Лантой.
Сайла взглядом предупредила подругу не выказывать свои чувства. В это время Ясмалея заворочалась, подыскивая позу поудобнее, а потом вылила себе в стакан остатки сока. Изюм давно закончился.
Внезапно Сайла поднялась:
— Вставай, Ясмалея, нам надо срочно осмотреть тебя.
— Опять? Вы ведь уже занимались этим четыре или пять дней назад.
— Пять. И теперь снова повторим это. — Она обратилась к Джеслее: — В доме есть подходящая комната?
— Конечно. Пойдем. — К матери возвратилось ее обычное спокойствие. Тронутая необычайным рвением Сайлы, она поднялась и двинулась вперед со своеобразной грацией. — Ведь у тебя уже есть какое-то предположение, это видно невооруженным взглядом. Я очень рада. Ведь кто-то должен думать — не Ясмалея же? Ну да горбатого могила исправит. — Она на секунду остановилась и, повернувшись к Сайле, шепотом спросила:
— А на ней нет никаких заклятий, как на моей бедной старшей девочке?
