Новый мир. Книга 3: Пробуждение (СИ) - Забудский Владимир

Смело посмотрев мне в глаза, генерал прыснул.

— Чего пялишься? Хочешь сказать, что я не альтруист, каким был твой папаша? Конечно нет, мать твою! Мою работу не смог бы выполнить альтруист. Вокруг полно слезливых человеколюбов и тех, кто пытается себя за них выдать: все эти чертовы политики, борцы за права человека, священники, журналисты, сестры милосердия и хрен знает кто еще. Что же вся эта сердобольная звездобратия не предотвратила войну?! Что же они не договорились с евразийцами полюбовно?! Похоже, что коммунисты их языка не понимают. Они понимают только язык силы. И тут на сцену выхожу я. Как прикажешь мне с ними воевать, Триста двадцать четвертый? Может, облачиться в доспехи и поскакать на них на коне?!

Чхон покачал головой, без тени колебаний в своей правоте.

— Вот что я тебе скажу: цель оправдывает средства. Те, кто говорят иначе — тупоголовые пустозвоны. Они никогда не смогли бы выиграть войну.

— Зачем вообще ее выигрывать, если ее можно было не развязывать?

— Ты что, правда в это веришь?! После того, что случилось с твоим миролюбивым папашей и твоей мамашей-врачихой, которые были за мир во всем мире, ты все еще веришь в такую херню?! — громко засмеялся генерал.

На моем лице, должно быть, отразились смешанные чувства.

— Ты удивляешь меня. Да они напали бы на нас в любом случае, рано или поздно, выждав оптимального момента! Это был лишь вопрос времени. А мы заставили их начать войну в момент, благоприятный для нас. Протектор — чертовски сильный стратег. Даже я не сразу разгадал его замысел. Я считал его мягкотелым со всем его сопливым гуманизмом, но он все же не позволил гуманизму возобладать над логикой. Он просчитал тысячи вариантов и выбрал единственно правильный. Самый лучший для человечества. Самый малокровный.

— Малокровный? — переспросил я с неприкрытым недоверием, глядя на многочисленные экраны, на которых разворачивалась картина нового Апокалипсиса.

— Да, — твердо кивнул Чхон.

В его глазах не было ни тени сомнений. Он правда верил тому, что говорил.

— Знаешь что? — после недолгого молчания снова заговорил генерал. — Идем за мной. Я покажу тебе кое-что. Покажу, какой гуманный вариант приготовили для нас евразийцы.

Последовав за генералом, который поманил меня движением руки, я перешел в смежную комнатку, поменьше. Здесь уже не было мириады экранов — лишь одна большая сенсорная панель. На столике около нее я видел чашку из-под черного кофе. Поймал себя на мысли, что только что впервые в жизни увидел проявление человеческих привычек генерала.

— Вот, погляди, — движением пальцев Чхон вывел на панель изображение.

На видеозаписи я увидел длинную, кажущуюся бесконечной вереницу людей в одинаковых серых робах, которые медленным шагом брели вперед. Люди были худыми, грязными, ободранными. Но больше всего бросалось в глаза не это. Выражение их лиц было совершенно пустым, безучастным. Они будто и не знали, куда и зачем они бредут, но все же брели — просто так, по инерции. На заднем фоне был виден забор с колючей проволокой и вышки, на которых дежурили охранники. Но не было похоже, чтобы эти меры безопасности действительно требовались.

— Видишь? Это обитатели коммунистического рая. Они были слишком глупы, чтобы осознать свое счастье. Поэтому им решили немного помочь.

Генерал криво усмехнулся.

— Правда, счастливыми они все равно не стали. Но зато они больше не раздражаются, ничего не требуют, никого не критикуют, ни с кем не спорят. Они, правда, и работают очень вяло. Некоторые из них, самые слабые, даже не едят и не пьют. И в результате дохнут. Но это всего лишь небольшие побочные эффекты.

Чхон усмехнулся и продолжил:

— Это то, что ждало бы твоих родителей, если бы их «пощадили». Вместо быстрой смерти они умерли бы от истощения несколько лет спустя, возводя подземный мегаполис в недрах Гималаев или батрача на какой другой стройке. Коммунизм — это вечное большое строительство.

Чхон пошевелил пальцами еще раз, и на огромном экране появилась черно-белая карта мира, на которой красными пятнами были отмечены какие-то зоны в Европе и Азии. По расположению красных зон я догадался, что они обозначают.

— На этой карте отображены районы, охваченные действием излучателей «Меланхолия». В основном это евразийские города и исправительные лагеря, а также прифронтовая зона, — подтвердил мои догадки Чхон, а затем продолжил свой рассказ, сопровождаемый сменой слайдов. — «Меланхолия» оказалась крайне эффективной для усмирения протестов среди голодающего населения. И она так же хорошо подходит для деморализации живой силы противника на поле боя. Коммунисты всегда знали толк в грязных приемчиках.

С угрюмым лицом я продолжал хранить молчание. Использование евразийцами психотропного оружия против своих же людей не было для меня тайной, как и другие преступления коммунистического режима. Но после того, что я увидел на Грей-Айленде, в Африке и Европе, я больше не мог с чистым сердцем противопоставлять евразийцам Содружество.

Генерал, между тем, продолжал:

— Впрочем, у этих излучателей как у оружия масса недостатков. Мы сумели досконально изучить их уже давно. Это полезная в бою вещь, но вовсе не сказочное супероружие, которым можно решить судьбу войны. Радиус их действия — не более полумили. Они невероятно энергоемкие, поэтому каждые сутки необходимо менять аккумуляторные батареи, причем на время этой операции излучатели отключаются. Они дорогостоящие и сложные в изготовлении. К тому же — громоздкие и хрупкие. На поле боя их легко обнаружить и уничтожить. Не знаю, как сейчас складывается ситуация с ними на фронтах, но я не ожидаю, что эти их штуковины смогут существенно навредить нам.

Выдержав паузу, генерал спросил:

— А хочешь увидеть, каким будет их покрытие уже скоро?

Он щелкнул пальцами — и карта мира окрасилась полностью в красный цвет. Следя за выражением недоумения на моем лице, генерал расхохотался.

— А знаешь, что самое смешное? Им вовсе не придется для этого захватывать всю Землю. Они уже придумали способ попроще. «Меланхолия» была лишь прелюдией к плану, способному, черт возьми, действительно поразить воображение.

Чхон цокнул языком, будто восхищаясь евразийцами.

— На самом деле им вообще не нужно было провоцировать нас и давать повод для войны. Будь они поумнее, вели бы себя тихо все эти годы. Возможно, мы бы ни о чем и не догадались, пока не стало бы слишком поздно.

— О чем вы говорите, сэр?

— Об одной идейке евразийских ученых. Настолько же простой и изящной, насколько, в сраку ее, реально чудовищной. Они назвали это проектом «Скай». Ну, как-то по-китайски, но переводится примерно так. Когда мы узнали об этом проекте, Сандерс, то, чтоб меня, конкретно пересрали. И все остальные проблемы отодвинулись на второй план.

Чхон переключил слайд и я увидел набор каких-то схем и рисунков, весь смысл которых поначалу не смог осознать.

— Это совершенно новый виток в области психотропной войны. Наша тупоголовая разведка всерьез полагала, что достижения евразийцев в этой области ограничиваются «Меланхолией». Но оказалось, что втайне от бесполезных кретинов из СБС желтопузикам удалось совершить скачок в исследовании пси-волн. В декабре 2089-го, китайский физик-вундеркинд, Пак какой-то там, предложил революционное решение основных недостатков «Меланхолии». Доклад этого выскочки так впечатлил партийное руководство, что его не только сразу же засекретили, но и дали ему «зеленый свет» на самом высоком уровне.

На экране появилась фотография худощавого, ничем не примечательного китайца. Этот парень, фамилия которого была Луньчжоу, выглядел младше меня, а ростом был, пожалуй, пониже, чем я лет в тринадцать.

— С подачи этого дрыща был учрежден масштабный проект, который напрямую курировали на уровне Политюбро. Исследовательская группа, в которую вошли ведущие ученые и инженеры Союза, в режиме строжайшей секретности была переброшена в безлюдные горные ледники на севере Кордильер. В течение нескольких месяцев в высокотехнологичной мобильной лаборатории был построен испытательный прототип новой пси-установки. Если верить данным, которые получила разведка, то этот прототип имеет примерно те же свойства, что и обычный пси-излучатель. Вот только дальность его действия практически неограничена.