Новый мир. Книга 3: Пробуждение (СИ) - Забудский Владимир

Генерал на секунду перевел на меня взгляд, желая убедиться, не ускользает ли от меня весь смысл того, что он только что сказал. И для верности добавил:

— Для испытаний прототип был помещен на вершину горы Логан и накрыл излучением территорию свыше сорока тысяч квадратных миль. И это далеко не предел.

Я моргнул. Смысл начинал доходить.

— Сколько же энергии он потребляет?

— Немыслимое количество. Но, в отличие от установок «Меланхолия», он работает не на аккумуляторных батареях. Его питает автономный термоядерный реактор. Один такой был специально доставлен в Кордильеры из союзного НИИ атомной энергетики в Алтае. Эта штука не нуждается в перезарядке. Она может работать практически вечно.

— Проклятье, — наконец произнес я. — Но ведь это всего лишь прототип? Я хочу сказать…

— Не надейся, легионер, — жестко покачал головой Чхон. — Они двигаются семимильными шагами. Прототип проходит завершающие испытания и калибровку. К осени, не позже, коммунисты запустят масштабный сверхпроект, для чего задействуют все свои лучшие кадры, крупнейшие производственные мощности, армию и даже военно-космический флот. Смекаешь, к чему здесь космический флот?

Я похолодел.

— Они хотят разместить излучатели на орбите?

— У нас есть все детали их плана. Хоть тут разведка сработала как надо, — кивнул Чхон на экран, где появилось изображение Земного шара с рядом объектов на орбите. — Предполагается запуск в космос четырех орбитальных станций, оснащенных боевыми излучателями на термоядерной энергии. Пятым излучателем они собираются на всякий случай оснастись экспериментальный космический корабль «Учитель Мао», способный свободно перемещаться по орбите в любом направлении. Как только эти объекты окажутся на орбите и все излучатели одновременно заработают — непроницаемый пси-купол накроет весь Земной шар.

Некоторое время я молчал, осознавая смысл услышанного.

— Что скажешь? — ухмыляясь, посмотрел на меня генерал. — Ты собирался отправиться в Сидней? Валяй. Попробуй как следует оттянуться в каком-нибудь ночном клубе, или чем вы там занимаетесь. Может быть, у тебя еще есть пара-тройка месяцев на запой, перед тем как придется протрезветь и присоединиться к строительству коммунизма.

— Они на самом деле способны на это? — спросил я наконец, переваривая услышанное.

— Еще как способны. Этот их головастик, Пак, все продумал. Эта штуковина работает. Провести ее наладку и вывести парочку таких на орбиту — дело техники.

§ 6

Обработка полученной информации заняла у меня какое-то время, на протяжении которого Чхон терпеливо ждал, сложив руки напротив груди и храня молчание.

— Этого не должно случиться, — произнес я наконец.

— Правда? — издевательски усмехнулся генерал, и вдруг посуровел. — Может быть, теперь ты меня наконец понимаешь, а, сопляк чертов?! Теперь до тебя наконец дошло, с какой угрозой мы имеем дело?!

Выдержать его взгляд я был не в силах.

— Ты можешь быть добреньким и лить слезы над каким-то крестьянином, которого тебе пришлось прикончить, или кормить из ложечки его осиротевших детей, пока евразийцы мастерят у тебя за спиной устройство, которое сделает рабом тебя самого и всех, кто родится на этой планете до скончания веков. А я буду злым, бессердечным и жестоким. Я без колебаний убью всех, кого понадобиться, и взорву все, что придется, к чертям, чтобы помешать им. Это то, что я делаю. То, как я храню этот мир. Не эстетично? Не гуманно? Да пошел ты, ясно?!

Я пораженно покачал головой. От всей моей непримиримости не осталось и следа. Глядя на меняющееся выражение моего лица, генерал понял, что он, как всегда, одержал в этой словесной дуэли безоговорочную победу.

— Ты поможешь мне сделать это! — выпалил он безапелляционно. — Как понял, легионер?!

— Так точно, сэр, — произнес я, к своему изумлению, вполне осознанно.

Чхон удовлетворенно кивнул. Больше он у меня ни о чем не спрашивал.

— Миротворцы уже разработали то, что они называют «планом операции», и придумали для нее идиотское название, которое тут же засекретили. Конечно же, это полная туфта. Там верховодит кретин Окифора с его потешными «Силами специальных операций», так что другого ждать не приходится. К счастью, даже Окифора своим крошечным мозгом понимает, что без настоящих профессионалов его болваны ни за что не справятся. И здесь на сцену выходишь ты. И еще пара крепких парней.

Усмехнувшись, Чхон спросил:

— Знаешь, почему я выбрал тебя, Триста двадцать четвертый? Из-за твоей невероятной живучести, которую ты недавно очередной раз продемонстрировал. Для того, что я тебе поручу, потребуется колоссальный запас прочности. Обыкновенный здоровый человек трижды сдохнет, прежде чем сделает то, что требуется. А твоих сил может хватить.

Минут за двадцать Чхон четко и ясно обрисовал мне план операции «Скайшредер», даже не пытаясь скрыть своего презрения в отношении генерала Окифоры и других людей, причастных к его созданию, которых генерал окрестил «мудаками». Это был настоящий план, который навсегда останется засекреченным — вовсе не тот, о котором по завершению операции поведали прессе.

Думая о сохранности своей сверхсекретной лаборатории, Союз сделал главную ставку на скрытность, а не на мощную защиту. Они надеялись, что в тамошних ледниках никто никогда не обнаружит объект.

После климатических изменений, произошедших во время Апокалипсиса, Кордильеры считались одним из суровейших мест на земле. В ледяной пустыне при средней температуре минус 45 градусов по Цельсию бушевали снежные бураны, а землю постоянно сотрясали толчки, провоцирующие сход лавин. Местность была крайне опасна и непредсказуема — скалы, горные разломы, ущелья, овраги.

Что еще важнее — атмосфера была сложна для спутниковой разведки. Из-за постоянных циклонов и снежных бурь, а также высокой вулканической активности, над североамериканским материком стояла непроницаемая для визуального наблюдения пелена. Конечно, спутники способны были выявить кое-что, но все же наблюдение было очень затруднено. Спутниковая разведка Содружества, безусловно, засекла бы высокую активность евразийцев, но вполне могла не обратить внимание на незначительную.

Из этих соображений коммунисты не размещали в Кордильерах много войск. Они даже не организовали воздушное патрулирование, чтобы не привлекать наше внимание. В случае необходимости они готовы были поднять по тревоге авиацию с ближайших аэродромов — на Лаврентийской возвышенности и на Колымском нагорье. Оба — более чем в тысяче миль от цели.

Тем не менее они позаботились и об обороне. В горных грядах по периметру горы Логан были расположены несколько передвижных радиолокационных станций, которые способны были обнаружить подлетающие к цели летательные аппараты, а также батареи автоматических зенитно-ракетных комплексов, способных эти аппараты уничтожить.

На земле объект охранялся небольшим гарнизоном бойцов 122-ой гвардейского полка министерства национальной безопасности. Это были хорошо обученные солдаты-сверхсрочники, с высокой идеологической подготовкой, хотя у них за плечами не было боевого опыта.

Проект «Скай» был прямой и явной угрозой всему живому на Земле. Но, несмотря на явный приоритет этой угрозы над всеми прочими, изыскать ресурсы для ее устранения было непросто. Как легко можно было судить по изображению на экранах, обстановка на всех фронтах была накалена до предела. Миротворцы участвовали в беспрецедентных по масштабу военных действиях, впервые со времен Третьей мировой. Все имеющиеся ресурсы были задействованы, но Содружество пока еще не завоевало преимущества ни в воздухе, ни на море, ни на орбите.

План операции «Скайшредер» был тесно завязан на использовании флота. Но в первые часы войны евразийцы нанесли мощные удары по нашим военно-морским базам, которые никто не смог предвидеть. Я уже мог видеть на экране, что случилось с базой Сембаванг, а немногим позднее узнал о столь же трагичной судьбе, постигшей плавучую базу подлодок «Норфолк» около Британских островов. Миротворцы потеряли тридцать подводных лодок и больше четырех тысяч моряков и морпехов всего за час. В честь тех событий, ставших черной страницей в истории ВМС Содружества и крупнейшим триумфом евразийского флота за всю войну, в Мельбурне впоследствии открыли мемориал. Это был страшный удар, который долго еще не позволит им взять верх над евразийцами в океане. При таких условиях флоту было крайне сложно выделить ресурсы, необходимые для операции.