Олег Шовкуненко - Оружейник-2. Азартные игры со смертью [СИ]
— Это значит… — я даже не пытался удержать разливающуюся по губам улыбку. — Это значит, что твой «Кулибин» только что пролетел мимо места в нашей компании.
Продолжение следует…
Глава 21
Костер был совсем маленьким. Я развел его внутри старого, изрядно изрешеченного пулями, ведра. Металл разогреется и тепла вполне хватит на двоих. Да, на двоих… именно на двоих… на меня и на Лизу. Наконец мы оказались наедине. Мы сидели на том самом двуспальном матрасе, в той самой зале той самой Подольской «гостиницы».
Леший со своими людьми куда-то запропали. Может и впрямь дела, а может просто решили дать нам с Лизой немного времени для личной жизни. Цирк-зоопарк, это они хорошо придумали, а главное вовремя! Не могли что ли подумать об этом на день или лучше на два раньше? А то сегодня, сейчас… Сейчас мне было, ей богу, боязно от ее близости.
Не поворачивая головы, я скосил глаза и поглядел на свою подругу. Лиза сидела молча. Девушка обхватила руками колени и пустым потухшим взглядом уставилась в огонь. Отблески пламени отсвечивали на ее усталом, как-то моментально похудевшем лице, на до сих пор так и не расчесанных волосах, на хорошо знакомой мне синей «Аляске».
Мы играли в молчанку уже достаточно долго и это занятие Лиза, казалось, не думала прерывать. Я понимал ее, но наряду с этим и отчетливо осознавал, что своими мыслями она делает себе все больнее и больнее, ранит себя все глубже и глубже. Это следовало остановить, и как можно скорее!
― Согрелась?
Я медленно, так чтобы Лиза видела и не испугалась, протянул руку и потер девушке плечи и спину. Таким весьма не хитрым способом я пытался хоть немного ее отвлечь, растормошить, разогнать кровь. Хотя, откровенно говоря, мне очень и очень хотелось ее обнять, прижать к себе, но… Но я побоялся. Страстных объятий эта пичужка уже сегодня отведала и притом предостаточно. Еще не хватало ненароком ей о них напомнить! Тут в памяти всплыла мерзкая рожа этой скотины Зураба. Повезло ублюдку. Быстро сдох. Не опереди меня Лиза, я бы его прямо там же… Стоп! Я понял, что вновь начинаю заводиться. Не вовремя и не к месту. Мой гнев, моя злоба не помогут, а наоборот навредят этой маленькой избитой жизнью девочке.
― Почему все так устроено? ― задумчивый голос Лизы прервал мои мысли.
― Что все? ― я догадывался, о чем именно спрашивает девушка, но захотел, чтобы она продолжила. Пусть выговорится, выплеснет накопившиеся эмоции, может даже поплачет. Сразу полегчает. Очень надеюсь, что полегчает.
― Почему люди такие разные? ― Лиза даже и не думала плакать.
― Сложный вопрос.
― Наверное, в них все с самого рождения заложено, ― девушка явно меня не слушала. ― А если так, то зло не переделаешь. От него можно лишь избавиться. Как от опухоли. ― Произнося эти слова, Лиза красноречиво посмотрела на мой трофейный АКМС.
― Может ты и права, ― поколебавшись, я кивнул. ― Только вот как узнать кто зло, а кто нет. Пока оно не проявится…
― Когда проявится, будет уже поздно, ― авторитетно заметила моя подруга.
Разумеется, на это я мог бы кое-что возразить, но не стал. Не теперь. Лизе сейчас совсем не нужны морали и лекции о черной и белой стороне человеческой души. Ей немедленно, позарез требуется дружеское тепло и забота. Понимая это, я очень осторожно провел рукой по спутанным волосам девушки, слегка притянул ее голову к себе и поцеловал висок. На счастье Лиза не отстранилась, только лишь слегка вздрогнула. В этот миг наши лица оказались очень близко друг к другу, может поэтому Лиза и решилась. Словно опасаясь, что ее могут услышать посторонние уши, она быстро, сбиваясь на каждой фразе, зашептала:
― Максим, я чувствую себя такой грязной. Я помылась в бане. Мне выдали новую одежду и белье, но это гадостное ощущение осталось. И я не могу от него избавиться. Прямо хочется содрать с себя кожу.
― Ну, ты чего? Не раскисай! ― я выдавил из себя довольно фальшиво наигранное возмущение. ― Я тебя прекрасно понимаю.
― Нет, не понимаешь, ― Лиза упрямо замотала головой и первый раз хлюпнула носом.
― Нет, понимаю, ― я стал настаивать. ― Со мной тоже было что-то подобное.
― С тобой? ― девушка глянула на меня возмущенно, почти гневно. ― На тебе рвал одежду, тебя бил и унижал какой-то мерзкий, грязный урод?
Вот это глазищи! Чистые и бездонные. Увидев их перед собой, я уже в который раз задохнулся от восторга. В таких глазах хочется утонуть, полностью и окончательно, навсегда, до конца своей жизни.
― Ты чего замолчал? ― Лиза ждала ответа. Ее требовательный взгляд как бы говорил: «Ну, давай… Раз начал, то и заканчивай».
― Тогда, в Одинцово… Помнишь меня уволокли кентавры. Уроды еще те, почище Зураба будут. Насчет унижали… не уверен, а вот били это точно, причем, чем попало. Кстати и одежду содрали, гады. У меня потом вся кожа зудела от их радиоактивных лап и пятна пунцовые пошли.
Я не лгал. Так оно все и было. Радиации в тот раз я хватанул изрядно. Не представляю, чем бы все закончилось, не случись встречи с Главным.
― Это ты так пошутил? ― моя подруга скрипнула своими зубками и отвернулась. ― Это не то, Максим… совсем не то, что случилось со мной.
― А вот тут ты не права, ― я стал донельзя серьезным, так как вдруг совершенно отчетливо понял, что именно должен сказать Лизе. ― Это все одно и то же. Это называется война. Не случись ее, все было бы по-другому, совсем по-другому. Ты бы поступила в какой-нибудь универ и сидела за книжками. Я бы перебирал кипы бумаг, гонял зеленых летёх и ленивых контрабасов. Рядом были бы наши родные и близкие. И мы бы никогда не повстречали ни Зураба, ни Фомина, ни кентавров, ни призраков, ни каких других тварей.
Тут я на секунду замолчал. Надо было дать Лизе подумать над моими словами. Надо было, чтобы она поняла их и прочувствовала. После того как девушка едва заметно кивнула, я продолжил:
― Но все изменилось. Наш мир умирает. Все, что от него осталось, это мы. Мы последние, понимаешь? И что бы с нами не происходило, как бы тяжело нам не было, надо держаться. Пока живы мы, жив и он.
― Наш мир? ― выдавила из себя девушка.
― Он самый.
― Но с каждым днем нас становится все меньше и меньше.
― Вот поэтому надо быть сильными, очень сильными. Мы должны жить за себя и за тех, кто погиб: за твоего отца, за морпеха Серегу, за вашего дядю Витю Сотникова. На нашем пути уже было, и уж поверь мне, еще будет очень много крови и грязи, но мы все равно должны пройти через это, преодолеть. Просто кроме нас больше некому. И если мы справимся, выдержим, то победим.
― Ты думаешь, что все может измениться? Стать как прежде?
― Само по себе в этой жизни ничего не делается. Все зависит только от нас.
Сейчас мне ужас как захотелось ей все рассказать. И о ханхах, и о словах Главного и об истинной цели нашей экспедиции. Но я прикусил язык. Только раскрой я рот, и Лизу уже никто и ничто не остановит. Она обязательно пойдет с нами. И куда? В самое сердце Проклятых земель! Нет, я уже который раз обругал себя за саму мысль об этом.
Мои слова действительно помогли. Лиза немного ожила. На ее губах даже промелькнула мечтательная улыбка.
― Максим, знаешь, а ведь мне и впрямь иногда снится, что все уже закончилось.
― Что ж, хорошие сны, ― я одобрительно кивнул.
― Хорошие и странные.
― Почему странные?
― Ты не перебивай, ― девушка с укоризной поглядела на меня, а когда я, признавая свою ошибку, картинно поднял руки, продолжила: ― В моих снах мы совсем другие. Мы свободные и счастливые и еще… еще мы умеем летать.
― Меж звезд? ― спросил я, припоминая один из своих собственных снов.
― Ага.
Лиза устремила свой взгляд куда-то в бесконечность. Именно о том, что она там увидела, девушка и стала мне рассказывать. Сперва она описала безграничный восторг от полета, от невиданных возможностей, от полной власти над своим телом и пространством. Затем я услышал о голубых и красных звездах, о планетах, сплошь покрытых зелеными океанами, в которых бушуют бесконечные штормы. Дальше следовали миры, погруженные в ледяной сон, засыпанные золотым песком, сплошь покрытые лиловым лесом. После них девушка рассказывала о диковинных существах, с которыми, оказывается, очень легко подружиться.
Я слушал и улыбался. Фантазерка! Наверняка большую часть этих историй она додумала уже потом, когда проснулась. Не могут сны быть столь реальными и насыщенными таким количеством деталей. Я вот тоже разок летал, но только кроме очень кратковременного чувства восторга в памяти не отложилось ничего. А тут… целый телесериал.
― И давно тебе такое снится? ― мой вопрос стал продолжением этих мыслей.
― Не очень, ― девушка как-то сразу съежилась.
― Что случилось? ― я испугался, что ляпнул что-то не то.
― Первый раз я это увидела, когда… когда потеряла сознание. Ну, помнишь… в том подвале под магазином. И с тех пор снится постоянно, стоит только закрыть глаза.
