Новый мир. Книга 5. Возмездие (СИ) - Забудский Владимир

— Возможно, его услуги тебе в ближайшее время больше не понадобятся. В МГБ решили передать тебе информацию на Окифору — в качестве жеста поддержки за отмщение невинно убиенных граждан Евразийского Союза.

В моей памяти всплыла рожа Окифоры — громадного и брутального чернокожего мужчины, похожего на каннибала. Он отличался от дикаря с пустошей, отгрызшего другому человеку руку, которого я встретил в «Чистилище», лишь тем, что еще в раннем возрасте его обучили искусству войны, и обратили его разрушительную энергию на пользу тем, кто в ней нуждался. Я хорошо помнил его безжалостную ухмылку, когда он наблюдал за истязаниями над рекрутами на Грей-Айленд. И хорошо помнил, как он лично отдал приказ о создании «чертовой дивизии» под командованием Чхона в качестве авангарда для наступления на Новую Москву.

— Что у вас на него есть? — спросил я.

— Он — по-прежнему в Мериде. Преждевременный военный пенсионер наслаждается покоем и уютом в огромном шикарном особняке, в окружении толпы телохранителей, слуг и элитных проституток. Не похоже, чтобы он собирался куда-то бежать. Видимо, рассчитывает, что ему удастся найти общий язык с людьми из СБС после того, как Содружество возьмет Мериду под контроль. Аналитики из МГБ полагают, что его надежды оправданы. Окифора знает слишком много, чтобы отдать его под трибунал. Так что ему, вероятно, позволят незаметно улизнуть, либо осесть где-то на территории Содружества под чужим именем. А может, и вовсе реабилитируют и восстановят на должности. Такой человек пригодится Патриджу, решившему вырыть топор войны против Консорциума.

— Как бы там ни было, крайне сложно, а если точнее — невозможно добраться до ублюдка на территории осажденного войсками Содружества города. Так что пользы от этих данных мне немного.

— Есть решение, — сказала Мей, явно ожидавшая такой реакции.

Я поднял на нее вопросительный взгляд.

— В Мериде размещено крупное представительство Евразийского Союза. Там все еще работают больше 250 наших граждан. Главным образом — в дипломатической, торговой и гуманитарной сфере.

Я усмехнулся. Я ни на минуту не сомневался, что большая часть из этих 250 людей были либо штатными работниками, либо внештатными информаторами МГБ.

— И что же?

— Наши дипломаты вошли в контакт с властями Содружества и, после непростых переговоров, добились права направить туда эвакуационный конвой. Войска Содружества пропустят конвой в город и выпустят обратно, при условии, что мы заберем только наших граждан. С властями Мериды достигнута схожая договоренность — они гарантируют конвою проход и неприкосновенность.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить полученную информацию и сопоставить ее с темой нашего разговора.

— Вы готовы дать нам места в этом конвое? — не сразу поверил я.

— Да, — прямо ответила кореянка. — А если управитесь быстро — успеете с ним же и обратно. Ожидается, что там будет полная неразбериха. Уже начнутся локальные стычки. Точечные обстрелы. Паника. Толпы беженцев. Даже если вы устроите пальбу и возьмете особняк Окифоры штурмом — на фоне более масштабных событий этого никто особо не заметит.

— Мей, ты ведь понимаешь масштаб международного скандала, который разгорится, если станет известно, что Евразийский Союз к этому причастен?

— При всем уважении, Дима — оставь это людям, которые лучше разбираются в таких вещах, и лучше способны взвесить эти риски. Да и с каких пор тебя заботят политические проблемы, которые могут возникнуть у Евразийского Союза? Я ведь прекрасно вижу по твоему взгляду и слышу по твоему тону, что твои предубеждения в нашем отношении никуда не делись.

— Тут ты права. Но все равно план звучит как полное безумие.

— Мне сложно сказать. Ты ведь знаешь, я считаю любую войну и боевые действия безумием и преступлением против человечности. Но у тебя больше опыта в таких вещах.

— Мей, ты предлагаешь мне вклиниться между двумя соприкоснувшимися враждующими армиями под видом охранников евразийских граждан, и напасть на особняк в Мериде под носом у всех! Ты права — я разбираюсь в таких вещах. Так что я тебе и говорю — это чертово безумие!

Мей пожала плечами без особых эмоций.

— Я в данном случае выступаю лишь в роли посредника, Дима. Ты ведь знаешь, я вообще прикоснулась ко всей этой сфере, которая мне совершенно чужда, только потому, что я — твоя старая подруга. Так что, мне передать товарищам из МГБ, что ты отказываешься от их предложения?

Я тяжело вздохнул и покачал головой.

— Нет, подожди.

Поверить в то, что я слышу и говорю, было сложно. Но приходилось соображать быстро. События в мире не станут ждать, пока я чешу себе репу. И второго такого шанса добраться до Окифоры мне может не выпасть никогда.

— Невежливо отказывать тем, кто столь гостеприимно нас приютил.

§ 27

Дюжина тяжелых колесных бронетранспортеров евразийского производства неслась по пустошам, поднимая своими чудовищными колесами тучи дорожной пыли. Все машины были выкрашены в белый цвет. Над каждой реял белый флаг с красным крестом, предупреждая о гуманитарном характере конвоя. На ведущем и замыкающем БТР-е были установлены громкоговорители, которые беспрерывно прокручивали запись сообщения на английском и китайском, которое напоминало о назначении конвоя. Каждые полминуты ведущая и замыкающая машины выпускали в небо зеленые сигнальные ракеты, как и было оговорено с обеими сторонами. Несмотря на все эти меры, происходящее казалось безумием.

Сквозь узенькое окошко-бойницу в бронированном корпусе бронетранспортера я видел, как колонна проносится мимо лагеря войск. Перед глазами замелькали сине-желтые цвета флага Содружества наций. Штабеля современных утепленных армейских палаток были окружены долговременными защитными огневыми точками, которые собирались, как конструктор, в течение суток после развертывания лагеря, и были защищены магнитными щитами. Над лагерем парили аэростаты противовоздушной обороны и барражировали стайки дронов. Кишащие в лагере солдаты в тяжелых боевых бронекостюмах-экзоскелетах и шлемах с закрытой системой дыхания напоминали роботов. Интенсивные передвижения и нервные жесты солдат и офицеров красноречиво свидетельствовали о близости сражения. «Автоботы», молчаливые шеренги которых стояли неподалеку, отличались от солдат разве что спокойствием и преимуществом в габаритах.

— Похоже, они настроены серьезно, — присвистнул сидящий рядом Медведь, поглядывая в окошко.

Мы как раз преодолели очередной бугор, и оказались в небольшом овраге. Здесь была скрыта и дожидалась своего часа бронетехника. Нам открылись мрачные силуэты боевых танков М-405 с короткими, толстыми плазменными орудиями, и ракетных танков М-409, вооружённых ракетной установкой. Каждая из этих тяжело бронированных машин весила не менее шестидесяти тонн, а длиной они достигали десяти метров. Позади танков виднелись М-333, сверхтяжелые бронетранспортеры, способные перевозить по 48 солдат в полном снаряжении. Каждое из 12 колес гигантского БТР-а превышало высотой рост взрослого мужчины. А вон и «легкая кавалерия» — прыгучие «Баксы», и легкие танки М-243 на воздушной подушке, развивающие скорость до 100 м/ч — на таком когда-то воевал Сильвестр Торнтон.

— Поверить не могу, что мы это делаем, — проговорила Лейла, которая тоже оглядывала технику встревоженным взглядом.

Голос арабки был недовольным и нервным. Она выступила категорически против этой операции — главным образом из-за того, что наводка поступила не от ее «проверенного источника», а от моего. Пришлось мне напомнить ей о том, кто здесь главный. Послевкусие того разговора немного ощущался до сих пор.

— Напоминает старые-добрые времена, правда, Принцесса? — ухмыльнулся Медведь, ласково погладив чудовищный евразийский гиперзвуковой ручной пулемет «тип 600», который он держал в руках.

— Даже в те времена мы не устраивали такие эскапады, — покачала головой Лейла.