Дональд Маккуин - Странница
Сайла вытянула руку, от нее до воина был добрый десяток шагов.
— Возьми его сам.
Мускулы Налатана напряглись. Конвей приподнялся, намереваясь помочь ему. Сайла что-то прошипела, и он снова сел на свое место. Борьба, казалось, продолжалась бесконечно. Из-под бинтов начала сочиться кровь. Тейт умоляюще посмотрела на Сайлу, но та и не взглянула на нее.
Налатан рухнул обратно на волокушу.
— Воды. — В этом слове звучала боль поражения. Конвей подбежал к воину. Тот бросал на Сайлу яростные взгляды, пока пил из фляжки, потом вернул ее, отрывисто поблагодарив.
Сайла спокойно встретила его холодную злость.
— Ты изучал тайны самолечения, Налатан. Но я знаю, когда ты сможешь путешествовать, драться или выжить в одиночку. — Он было открыл рот, но Сайла уже была на ногах, властным жестом она потребовала тишины. — Нет! У меня есть другие дела, кроме как бороться с твоей гордостью.
Остальным она сказала:
— Мы с Конвеем поедем первыми. За нами Ланта с Налатаном. Доннаси, вы с Додоем будете охранять тылы. Собаки пусть держатся сзади и подальше, вдруг кто-нибудь будет ехать за нами.
Сайла отошла, и Тейт скосила глаза на Конвея. Тот улыбнулся, встряхнув рукой, словно у него горели пальцы.
— Это Жрица Роз Сайла или Леди Стальная Рука?
Посмеиваясь, Тейт сказала:
— Леди взяла верх. Теперь все будет так: «Пятки вместе, носки на сорок пять градусов, а когда я скажу „Смотреть направо“, глаза должны щелкнуть».
— Прямо как дома, а?
Тейт ухмыльнулась:
— Уж постарайся выдержать.
Заходящее солнце вырвалось из плена облаков, как раз когда отряд выехал из леса. Тропа шла через заросший кустарником луг. Посередине стояла лошадь без седока, меланхоличная и расслабленная. Она подняла голову и приветственно заржала. Лошадь Сайлы заржала в ответ. Вихрь прижал уши и вытянул шею. Конвей натянул поводья и свистом подозвал собак.
Из-за кустов вышел мужчина. Мягкий свет заходящего солнца играл на металлических доспехах и шлеме. Подняв белый флаг, он помахал им и прислонился к лошади, ожидая их.
Сайла чуть не улыбнулась, глядя на его тщательно демонстрируемое высокомерие. На голове у воина был шлем, украшенный лошадиным хвостом. Кожаная рубаха расстегнута, под ней блестела и переливалась кольчуга. Вытертые места на кожаных штанах указывали, где крепились поножи. Сайла остановилась, не доехав до воина на корпус лошади, Конвей расположился слева и чуть сзади. Краем глаза Сайла заметила, как он знаком приказал собакам укрыться в кустах.
Воин тоже это заметил и произнес:
— Никто не побеспокоит вас. Я нахожусь здесь, чтобы предложить вам помощь. — Говорил он медленно, голос его то падал, то опять поднимался. Легкий акцент можно было приписать этому мелодичному звучанию.
Однако Сайла без труда чувствовала обман в его речах. Выцветшие голубые глаза слишком широко открыты, квадратная челюсть чересчур напряжена. И хотя правая рука, так естественно опиравшаяся о пояс, была далеко от меча, напряженная поза воина ясно говорила, что тот готов броситься в сторону. Вправо, подумала она.
Конвей осматривал окрестности.
Сайла произнесла:
— Кос не очень-то любезно принимает чужеземцев.
Самообладание воина поколебалось, когда вместо единственного здорового взрослого мужчины в группе к нему обратилась женщина. Глядя то на нее, то на Конвея, он не замечал Тейт, пока та не оказалась прямо у Сайлы за спиной. Глаза его выпучились, челюсть отвисла. Когда он снова заговорил, тон его был намного менее самоуверенным, хотя слова явно были заучены наизусть.
— Капитан знал о твоем приходе уже много лун, Жрица Роз Сайла. Мой дозор лишь один из многих, посланных навстречу, чтобы пригласить тебя в Кос. Капитан ждет тебя.
Сайлу это не удивило. Жнея проходила через Кос. Единственным сюрпризом могла быть какая-нибудь подстроенная ею гадость. Сайла выпрямилась.
— У меня есть свои планы. Капитан ничего для меня не значит. Тем не менее этой ночью мы разобьем лагерь вместе с вами. — Она представила остальных членов отряда. Закончив, едко спросила: — А у тебя есть имя?
Зардевшись, воин ответил:
— Прошу прощения. Меня зовут Гатро. Мое звание — Копье. Я командую пятнадцатью всадниками. И снова я приглашаю вас в безопасную Гавань, где Капитан желал бы говорить с вами.
— И снова я вынуждена отказаться.
— Возможно, я сумею уговорить вас. — Подняв руку над головой, он резко опустил ее. Из кустов выехали трое — два Коссиара и третий, ехавший между ними со связанными за спиной руками.
Все они остановились в нескольких ярдах перед Сайлой. Коссиары отдали салют, прикоснувшись сжатыми кулаками к губам. Оборванный мужчина смотрел с ненавистью. И страхом.
Гатро беззаботно махнул рукой.
— Мы поймали двоих таких. Они сказали, что в их банде было больше пятидесяти человек. Но мы не можем им доверять полностью; они ведь не только убийцы, насильники и воры, они — лжецы. Они рассказывали, что ты убила одного из их вожаков и еще нескольких с помощью грома и молнии. Подонки. Не могут даже достойно принять поражение в честном бою.
Сайла взглянула на Конвея, и он ответил за нее:
— Я убил их. Громом и молнией.
Гатро вздохнул:
— Как скажешь. Но должен предупредить: все знают — Капитану не нравятся разные магические штучки. Но у нас есть еще важные дела. Вы не последуете со мной к дружески настроенному Капитану?
Сайла видела то, что было незаметно другим. Расширенные зрачки. Агрессивно поднятый подбородок. И еще один явный знак — быстро и почти незаметно он чуть наклонился вперед, весь в ожидании.
Гатро устроил ловушку. В этом она была уверена. Но где она? Как она работает?
Периферическое зрение подсказывало один из возможных ответов. Пленный всадник тоже пытался скрыть возрастающее напряжение. Воины наблюдали за ним. Не за своим предводителем, даже не за ней.
Все это говорило ей, что всадники имеют право напасть, если они откажутся от предложения. Капитан же потом скажет, что предлагал помощь, даже защиту той, что искала Врата. Он может отказаться от ответственности за ее смерть.
То, что не в силах изменить, прими.
— Я передумала. Я принимаю твое предложение.
Гатро был доволен. На долгое мгновение Сайла испугалась, что неправильно прочитала его мысли, потом ее озарило: он поставил не одну, а две ловушки. Она попалась в меньшую. Готовясь к его ответу, Жрица подвинулась поближе к Конвею.
— Вы наши гости, и в знак дружбы мы просим доверить нам ваше оружие, — произнес Гатро.
Тейт ответила за всех:
— Мы настроены не настолько дружественно, Копье, и вряд ли это изменится. Мы оставим оружие при себе. А вы не слишком приближайтесь.
Сайла была готова к любой его реакции, кроме той, которая последовала. Гатро просто смотрел, словно громом пораженный. Он несколько раз нервно открывал и закрывал рот, прежде чем сумел вымолвить:
— Ты покрашена? Таков ваш обычай?
— Это моя кожа, идиот, и эти слова — последнее, что я хочу об этом слышать. Это ваш Капитан приказал держать нас тут вечно? У нас есть раненый. Веди нас в лагерь.
Рука Гатро уже почти поднялась в салюте, когда он одернул себя. Он превратил это движение в неуклюжий взмах. Потом напустил на себя суровость и сказал Сайле:
— Мне разрешено отобрать у вас оружие, если я заподозрю какие-либо… неприятности.
— Даю слово, мы будем использовать его только для самозащиты. И для защиты наших друзей, — ответил Конвей.
— Защиты? — На лице Гатро заиграли желваки. Он встал в стременах и вытащил из-за пояса короткий прямой медный горн. Приложив его к губам, он выдул короткий клич, три высокие ноты. Затихающее эхо слилось с шелестом ветвей, когда его отряд выбрался из своего укрытия в кустах. Появились они весьма эффектно: резко останавливаясь, кони вставали на дыбы. Разбившись на три группы по пять всадников, воины выстроились перед своим Копьем.
Молодой офицер гордо произнес:
— Вот ваша защита. Мы делаем это безо всяких фокусов.
— У нас нет фокусов. У нас есть оружие, — сказал Конвей.
— Гром и молния? — презрительно ухмыльнулся Гатро.
Покачав головой, Конвей ответил:
— Сейчас это неважно. Мы хотим проявить свое дружелюбие. Может, мы и сработаемся?
Речь, и так похожая на пение, стала еще мягче.
— Да. — Обратившись к Сайле, Гатро сказал: — Жрица, пожалуйста, следуй за мной. Наш лагерь тут, недалеко.
Сайле доставило удовольствие, что Коссиары действительно оставили их маленький отряд в покое. Она не сомневалась, что где-то в лесу оставлен дозор, но это было сделано с почтительностью.
Тем не менее, когда умерли последние языки пламени походного костерка, Налатан позвал их из темноты. Все, кроме спящего Додоя, присоединились к нему, устроившись около волокуши, служившей теперь Налатану постелью. Сила и уверенность, звучавшие в его голосе, пугали.
