Елена Ершова - Царство медное
— Да при чем тут это! — рассердился Виктор. — Я тебе о литературе толкую! Да и вообще, то техника, а то люди.
— Люди — это сырье, — отрезал Ян. — А ракеты у нас дефицит.
Виктор махнул рукой, чувствуя, что снова начинает раздражаться. Так бывало всегда, когда ему приходилось общаться с Яном дольше десяти минут, поэтому решил перевести тему:
— Ну, так что с этим твоим наставником? Наградили его?
— Это как?
— Ну… — Виктор запнулся. — Орден дали? Или медаль? Или почетную грамоту? Или что там у вас дают в качестве поощрения?
— Ничего не дают. Зашили и в строй. Правда, недолго служил.
— Погиб? — интуитивно догадался Виктор.
— Я его убил, — поправил Ян, потом вдруг улыбнулся и доверительно, будто старому другу, признался:
— Мечтал об этом с момента перерождения.
На это Виктор не нашелся, что сказать. Еще меньше, чем сам васпа, ему нравился васпа улыбающийся — выглядело это крайне неестественно, а порой и жутко.
Прошла еще одна ночь, и на этот раз она была спокойна. Правда, половину ночи Виктору отчего-то снился князь Болконский в красном преторианском кителе, но это он списал на усталость и стресс.
Наутро сквозь облака наконец-то проглянуло солнце, и Виктор подумал, что этот теплый и погожий денек никак не годится для такого печального мероприятия, как похороны.
Виктор собирался тщательно — начисто выбрился, надел новую черную рубашку и черный костюм. Он думал про всех своих погибших товарищей, и не представлял, как смотреть в лица их родным, что говорить… Волна вины снова начала захлестывать его с головой. И настроение только ухудшилось при появлении Яна.
Ученый отметил, что с потерей военного мундира Ян растерял половину своей демонической харизмы, и новые брюки и рубашка в сочетании с черной повязкой через голову смотрелись достаточно нелепо. Ян тоже осознавал это и, как тогда в Выгжеле, старался стать незаметнее, поворачиваясь к Виктору здоровой, не изуродованной частью лица. Ученый подумал, что встреть он васпу впервые у себя в институте — принял бы за одного из аспирантов.
— Я еду с тобой, — сказал Ян.
Виктор прекратил укладывать волосы и сердито воззрился на него в отражение зеркала.
— Вообще-то, сегодня похороны, — как можно более сдержанно ответил ученый. — Потерпи еще один день.
— Нет, — отрезал Ян. — Довольно ждать. Я здоров. Выгляжу как человек. Едем.
Виктор в раздражении швырнул расческу и повернулся к Яну лицом.
— Ты что, не понимаешь? — повысил он голос — Я еду на похороны своих товарищей! Людей, которых убил ты!
— Фактически, я убил только двоих, — рассудительно ответил Ян.
— Да? — вспылил Виктор, сжимая кулаки. — А Савелий? Он погиб, когда падал твой вертолет! А Дерек? Его застрелили твои соплеменники, разве нет? Все они погибли из-за тебя!
Виктор вдруг почувствовал жжение в глазах.
«Только бы не расплакаться перед этим… Как он сказал вчера? Люди — сырье?»
— Да, черт возьми! — с ненавистью в голосе продолжил он. — Пусть двоих — но это люди! Ты отнял жизни! Ты — убийца! У Мириам сын сиротой остался, между прочим!
Ян демонстративно повернулся к ученому спиной и принялся надевать куртку.
— Сбавь тон, — бросил он через плечо. — Это не первый сирота.
— Оставить бы тебя в тайге, болотникам на радость, — мстительно произнес Виктор. — А еще лучше морду набить.
— Ты не сделаешь этого, — спокойно отозвался Ян.
Самым мерзким было то, что он был прав. Васпа порой мог выглядеть нелепо, но Виктор не обманывался внешностью — в воздухе все еще ощущался легкий аромат озона и гари, и половицы куда более громким скрипом отзывались на шаги Яна, и шрам на ладони никуда не подевался тоже.
— Зачем тебе идти со мной на похороны? — угрюмо спросил Виктор.
— Незачем, — сказал Ян. — Я не иду.
— Тогда что тебе нужно в городе?
— Информация. У вас есть место, где можно узнать о событиях последних тридцати лет? Имена людей? Даты рождения, смерти?
— Тебе нужно в главный информационный центр, — буркнул Виктор. — В архивный отдел. Но не знаю, справишься ли сам…
— Я справлюсь, — уверенно ответил Ян. — Отвези меня туда.
И Виктор сдался.
Некоторое время они ехали молча, не глядя друг на друга. Ученый сосредоточенно смотрел на проселочную дорогу, объезжая попадающиеся на пути рытвины. Ян сидел неподвижно, привычно ссутулившись и опустив голову, и Виктор не мог сказать, спит васпа или бодрствует: кидая редкие косые взгляды на пассажира, он видел лишь черный кружок повязки и изрезанную шрамами щеку. Поэтому Виктор едва не подпрыгнул на месте и дернул руль, когда Ян первым нарушил молчание.
— Я прочел книгу, — сказал он. — Ты прав. Я не понимаю. Многое мне кажется бесполезным и нелогичным.
— Я в этом и не сомневался, — отозвался Виктор.
— Объясни.
Ученый стрельнул взглядом вбок. Теперь лицо Яна было повернуто к нему в анфас и выражало крайнюю сосредоточенность.
— Есть три основных инстинкта, — строго произнес васпа, — самосохранение, размножение и добывание пищи. Когда мне что-то нужно — я просто иду и беру это. Без разговоров.
— Veni, vidi, vici? — Виктор криво усмехнулся. — Ну, а если не дадут?
— Невозможно. Я всегда получаю, что хочу.
— А как же дружба? — не сдавался Виктор. — А любовь? Любовь твоих родных, любовь женщины, в конце концов?
— Бессмыслица, — ответил Ян. — Шелуха. Женщин я беру, когда пожелаю. Если что-то становится ненужно — я просто избавляюсь от этого.
— Вот это прекрасно! — саркастично воскликнул Виктор. — Значит, когда я стану тебе не нужен — от меня ты избавишься тоже?
— Но пока ты нужен, — возразил Ян. — Зачем болтать об этом сейчас?
— Вот уж спасибо, утешил!
— Ты судишь своими мерками, — спокойно сказал Ян. — Эмоциями. Но мы их не испытываем. Излишняя эмоциональность губительна.
— Способность чувствовать, переживать, испытывать те или иные эмоции — это естественный процесс эволюции, — заспорил Виктор. — Это развивается из простейших инстинктов и это то, что отличает человека разумного от остального животного мира.
— Неверно, — перебил его Ян. — Животные знают, что такое страх или боль. Но контроль — вот, что отличает разум. Если бы я не научился контролировать себя, я бы не пережил и первую зиму после перерождения. А Рихт поддался эмоциям и потерял контроль. Поэтому я легко смог его убить. Все бесполезное должно быть отсечено.
— Постой, постой, — вспомнил вдруг ученый. — А как же вопросы нравственности? Я помню, та ведьма, Нанна, рассказывала мне, что ты спас ее от односельчан. Ты уже тогда знал, что она понадобится тебе в будущем?
— Нет, — признался Ян. — Не знал.
— Тогда с твоей стороны это был высоконравственный поступок, не находишь? Значит, не такие уж вы бездушные механизмы, как любите о себе говорить? — торжествующе закончил Виктор.
Ян задумался. Думал долго. Похоже, слова Виктора привели его в замешательство. Наконец, он произнес:
— Может, ты прав. Я был еще солдатом. И многое не понимал. Но потом я понял.
Он помолчал еще и добавил:
— Она похожа на меня.
— То есть? — уточнил Виктор.
Ян улыбнулся.
— Люди отвергли ее, — сказал он. — Травмировали. За то, что она была другой. Она могла умереть. Но выжила. Это было ее перерождение. И я почувствовал это, потому что переродился тоже, — его улыбка теперь стала похожа на оскал. — Ваш мир оттолкнул нас. И мы отгородились от него. Перестали быть его частью. Я учил ее жить с этим, как учили меня. Разница лишь в том, что я — окончательная, закрытая система. Она же продолжает цепляться за внешний мир, — он озадаченно нахмурился. — Я не знаю, почему…
— Возможно, ей нужно что-то большее, — ответил Виктор.
— Я могу дать все.
— Нет, — покачал головой Виктор. — Любовь, верность… То, о чем рассказывается в книгах. Все, что кажется тебе бесполезным. Этого ты ей дать не можешь.
Машина въехала в город. Извилистая дорога сразу сменилась строгими улицами, преломляющимися под прямым углом на перекрестках, тишина пригорода сменилась гомоном толпы и шорохами автомобильных шин. Ян сразу притих, и Виктор вспомнил, каким чужаком казался васпа в Выгжеле. Что же говорить о многолюдной столице? Дербенд проглотит его, как песчинку.
Информационный центр представлял собой высотное здание, у которого сновали толпы народу. Виктор припарковался и некоторое время подробно разъяснял Яну, как найти архивный отдел, что спросить и как вызвать такси при необходимости. В последнюю очередь отдал ему телефон и карту города, где указал и свой адрес, и местоположение дачного поселка.
— Запомнишь? — спросил он под конец.
Ян утвердительно кивнул и сказал:
