Дмитрий Захаров - Репродуктор
Марина
Выйдя из вставшего на самом краю обрыва «Чери», Марина прислонилась к машине и разглядывала рассыпанный внизу пейзаж. Огромным темным пятном до горизонта расползлось море. Холодное и мутное, оно казалось заплесневелым и прокисшим. В каком-то смысле так и было: вода Зеленого моря после войны совершенно мертвая. Если бы какому-нибудь идиоту пришло в голову ловить здесь рыбу, он бы все равно остался с носом. Рыба давно сдохла. Или ушла, кто знает. В любом случае теперь здесь ничего не ловят. Море осталось для красоты.
Слева кривым клыком в берег впивается ржавая громада порта. Чудовищные краны вырастают из тухлой воды и нависают над причалами, сбившимися в косяк баржами и какими-то отсюда неразличимыми грудами железа. У причалов совсем нет кораблей, отчего акватория похожа на захламленную кладовку, в которую давно без разбора сваливают разную рухлядь. На самом деле корабли в порту все же есть, просто их отсюда не видно из-за помятой коробки карантинного дока. Там, далеко влево, по берегу снуют люди — «запчасти» противолодочных кораблей и ударных субмарин. Они муравьиными цепочками тянутся от воды до складов и что-то тащат в одну и другую сторону. Только благодаря этому мельтешению порт не кажется окончательно брошенным. Хотя понятно, что используют теперь от силы пятую его часть. Порт — огромные заржавевшие ворота Федерации неизвестно куда. Выходить из них теперь можно только бочком.
— Сюда если приезжать, то на закате, — сказала Фима. Она открыла дверь машины и тоже разглядывала порт, свесив ноги из салона. — Тогда тут красиво. А так — тоску нагоняет.
Марина пожала плечами. На закате здесь все становится ядовито-красным. Ржавое железо превращается в бурые скалы, по черной воде идут оранжевые пятна солнца, похожие на разлитые химикаты. Движение живых существ по территории если и не прекращается, то становится почти незаметным. Бр-р, сложно представить что-то более пугающее.
— Ладно, — махнула Серафима водителю, — поехали. Прохладно становится.
Марина снова забралась на заднее сиденье и уткнулась в окно — не так часто удается попасть в порт, интересно посмотреть, что тут изменилось. Машина заворчала и потихоньку стала выбираться на трассу.
У спуска с горы их остановил патруль. Лейтенант в синей форме морских пограничников поднял руку, после чего сразу же положил ее на расстегнутую кобуру. За его спиной, держа автоматы наготове, переминались двое солдат.
— Какого хрена вы здесь потеряли? — зашипел лейтенант на водителя, как только тот открыл дверь и попытался протянуть документы. — Вы вообще соображаете, где находитесь?!
— А вы, молодой человек, вообще соображаете, с кем разговариваете? — поинтересовалась Серафима, опустив стекло. — Министерская делегация готовит визит Старосты. Соображать надо.
В глазах у солдат, как показалось Марине, мелькнуло сомнение, но лейтенант пропустил сказанное мимо ушей, выхватил паспорт и пропуск из рук водителя, указав ему снова сесть в машину. Затем самым внимательным образом изучил пропуск, даже рассмотрел его на просвет.
— Это все здесь не действует, — объявил он, чуть наклонившись к Серафиме. Может быть, через главные ворота по таким бумажкам проскочить и получится, но здесь другая зона. Давайте быстренько отсюда!
Лейтенант небрежно козырнул, бросил документы водителю в окно и снова встал в боевую стойку: за спиной автоматчики, рука на кобуре.
— Ну козел! — выдохнула Серафима и полезла из машины.
— Фима! — крикнула ей уже пожалевшая о вылазке Марина, но та, конечно, не отреагировала.
Серафима на каблуках, в черном обтягивающем костюме, темных очках и со значком Старостата в руке, который она держала, как голову медузы Горгоны, выглядела впечатляюще. Она с таким напором пошла на лейтенанта, что, казалось, сейчас его раздавит. Фима не кричала, а, наоборот, тихо тянула ядовитые фразы, поэтому услышать, что именно она говорит, Марине не удавалось. Зато лейтенант вопил что есть мочи, и проблем с пониманием его слов не возникало.
— Все вы можете прямо сейчас быть взяты под стражу как проникшие с сопредельной территории! — орал он прямо в лицо Серафиме. — Вы знаете, что тут вообще происходит? Здесь боевые действия! Партизаны с барж фигачат на берег!
У Марины екнуло сердце. Ничего себе, подумала она, так, значит, это правда…
Перепалка снаружи продолжалась еще несколько минут, после чего Серафима вернулась и зло швырнула очки в бардачок.
— Редкий урод, — сказала она, — но ничего, я его фамилию запомнила.
— Да ладно тебе, бросаем все и возвращаемся. Можно подумать, мне этот пакет сильно нужен.
Серафима обернулась и смерила подругу удивленным взглядом:
— Ага, конечно. Сейчас пройдем по Греческой набережной и въедем через другой КП, дел-то минут на пятнадцать. Валера, поехали.
Марина не стала спорить. Она еще со школьных времен уяснила: если Фима упрется, подвинуть ее — идея бессмысленная.
Они действительно очень быстро пронеслись по набережной, встретив на своем пути всего одну легковушку и пару грузовиков. Из окна все время открывался впечатляющий вид на бухту и бывший ремонтный. Больше всего местность напоминала собранный по инструкции конструктор, на который потом кто-то по неосторожности наступил. Марина заметила, что в районе верфи в небо поднимается дым, и вспомнила о недавних разговорах на радиоузле.
— Фима, правда, что новые верфи открыли и строят на них специальный пассажирский? — спросила она.
— Ты же знаешь, пассажирские запрещены еще при Любече.
— Я в курсе. Но говорят — все равно.
— Не знаю я про это ничего, — сказала Фима, — а даже если и строят, кто ж тебе скажет?
Официальный КП больше походил на увеличенную собачью будку с приделанным шлагбаумом, чем на капитальное сооружение. Здесь тоже был патруль, но не пограничный, а милицейский. К подъехавшему «Чери», однако, никто подходить не спешил, патрульные сидели на скамейках, расставленных уже за границей охраняемой зоны.
Серафима выпрыгнула из машины и метнулась в их сторону, как пантера за добычей. Через пару минут явилась с «трофеем» — милицейским капитаном Денисом Алексеевичем, который поможет в поисках медведя…
— Медведя? — удивился капитан. — Зачем вам понадобился медведь?
— А вы не слышали, что медведи теперь будут использоваться в новом нацприоритете? — Серафима пальцем поманила Марину выйти. — Об этом вчера в своем выступлении Староста говорил.
— Кхм, — сказал на это капитан, задумчиво потер шею, как если бы у него болело горло, и прищурил один глаз. — Использоваться… У нас есть сколько-то на складах за ремонтным. Это далековато.
— Так, может, вы нас проводите, чтобы девушки не заблудились? — жеманно заметила Серафима, хватая капитана под руку. — Мы буквально на пару секунд, правда, Маруся?
— Только посмотреть и определиться, — подтвердила вышедшая из «Чери» Марина, — подходят ваши экземпляры для первого раза или нет…
Машину решено было оставить на КП, передвижение гражданского автотранспорта по территории порта воспрещалось. Капитан приказал одному из своих сержантов выкатить из гаража открытый армейский джип. Под полные приторного Фиминого восторга возгласы он сам сел за руль и сверкнул некомплектом зубов. Джип покатил сначала по задворкам, заваленным ломаным железом и другим производственным мусором, а потом вырвался на пригорок, под которым открылось клокочущее нутро порта. Здесь стояли контейнеры, из них что-то черпали краны. Лязгали тросы, раздираемые грузами. Тут и там работали солдаты, какое-то невероятное количество: от камуфляжной формы у Марины даже зарябило в глазах. Они вели погрузчики, асфальтировали дороги и волочили разного рода тюки. Было удивительно, что они тащат бочки и коробки не к баржам и ремонтному заводу, а, наоборот, к городу.
— Мамочки! — невольно вырвалось у Марины.
Капитан бросил на нее довольный взгляд и ухмыльнулся:
— Стройка века, а?
— Да уж, — сказала Марина.
Солдаты лазили по крышам складов и взбирались на краны. Они напоминали саранчу, которая вот-вот все вокруг обглодает. Море хаки время от времени прореживало бурое пятно: это медведи везли тачки с чем-то дымящимся. Они рычали, требуя посторониться, и яростно мотали башками. Из-за одного такого, перегородившего дорогу, машина даже была вынуждена притормозить. Медведь зыркнул на проезжающих и подтолкнул тележкой зазевавшегося солдата.
— Не знаю, какой там у вас приоритет, — произнес капитан, провожая взглядом бурого, — но я бы их всех… Как в старые времена…
Он повернул направо и вниз — в сторону от людных мест, в узенькие улочки между складами. Здесь сразу повеяло пустынностью, суету заменила неподвижность масштабных завалов из синих пластиковых мешков — в таких лет пятнадцать назад развозили гуманитарную помощь. Капитан снова повернул налево, и машина чуть не влетела в танк. Он стоял прямо за углом склада и будто бы готовился к прыжку.
