Вадим Панов - Нянька Сатана
— Надо поспешить.
— Согласен.
И друзья одновременно завели двигатели тяжёлых мотоциклов.
* * *Чем измеряется счастье?
Человеческое, женское, повседневное, бытовое… Оно ведь есть — счастье? Все его хотят, все о нём мечтают. О ком-то говорят: «Родился счастливым», а о другом: «Добился, и теперь счастлив»…
Чего он добился? Чем оно измеряется?
Счастье.
Количеством денег? Возможностью жить как хочешь и где хочешь? Возможностью радоваться жизни? Исполнять любые прихоти? Командовать? Управлять? Наблюдать, как растут дети? Быть рядом с любимым человеком?
Где оно прячется? Как понять, насколько ты счастлив? Или же мы говорим об абсолютной категории: или счастлив, или нет…
Лауре повезло — она свое счастье нашла.
Дважды.
Сначала — в работе.
Талант вознёс девочку из обыкновенной семьи на самую вершину. Талант наполнил её жизнь смыслом. Научил засыпать с улыбкой на устах, потому что завтра манило, очаровывало и обещало только хорошее. Обещало увлекательный поиск и интереснейшие открытия.
Талант распахнул перед Лаурой двери. Она не стремилась в высшее общество, но, получив возможность войти в него, не нашла причин для отказа. Тусовщицей не стала, однако светские мероприятия посещала исправно. Вошла в круг. Одного за другим сменила четырёх высокопоставленных любовников, каждый из которых так или иначе поспособствовал её карьере, но это не было её целью — увлёкшись, они помогали сами, она же просто не видела причин отказываться от поддержки.
Лаура получила кличку Снежная королева. Говорили, что её следующим любовником станет президент, замуж она выйдет за человека из запредельно высоких сфер, но… Но однажды она встретила ЕГО.
На светском рауте!
В окружении тех, кто давным-давно позабыл слово «чувство». В окружении людей, о чьей испорченности слагали легенды. Рядом с пожилыми шлюхами и потными мальчиками Лаура увидела мужчину с настолько синими глазами, что они казались сапфирами высшей пробы. Настоящего мужчину — космонавта, повторившего подвиг Армстронга и добравшегося до Луны. Широкоплечего весельчака с обаятельной улыбкой. Спокойного, умного, синеглазого…
Увидев его, Лаура поняла, что убьёт кого угодно за право быть рядом.
Впервые в жизни она подошла к мужчине первой, окликнула, он обернулся… и Лаура увидела огонь, вспыхнувший в волнующих синих глазах. И поняла, что убивать никого не придётся.
— Мы будем завтракать вместе, — тихо произнёс он ещё до того, как назвал своё имя.
В этот миг Лаура стала по-настоящему счастливой.
Абсолютно.
* * *ДылдаСити — как город назывался до Времени Света, теперь уж никто не помнил — появился на карте в результате фантастически смелого архитектурного эксперимента, содержавшего мощную коррупционную составляющую: крупная девелоперская корпорация предложила государству проект «Закрытый комплекс» — разрекламировав его как вершину урбанистической мысли старого мира.
Воплотив всё, о чём некогда грезили фантасты.
Город должен был состоять из девяти башен: восемь одинаковых, образующих кольцо, и грандиозная центральная, в основании которой находились мощнейшая резервная электростанция, гидростанция, качающая воду из глубинных слоёв, и прочие предприятия жизнеобеспечения. Облицовка башен состояла из солнечных панелей, стоки поступали в самую современную очистную станцию — по замыслу проектировщиков, город должен был использовать повторно не менее шестидесяти процентов ресурсов, а в качестве приятного бонуса предусматривался «зелёный пояс» — оранжереи и теплицы, круглогодично обеспечивающие население свежими овощами и фруктами, плюс к этому — производства искусственной пищи и птицефабрики.
Замысел был великолепен, воплощение, несмотря на коррупционную составляющую, получалось классным, но грянуло Время Света, и почти достроенный город мечты превратился в ДылдаСити — столицу Дюка Бухнера.
И возвышался над Зандром, как грандиозный — и работающий! — памятник старому миру.
— Знаете, Лаура, когда советники впервые предложили мне обосноваться здесь, я их высмеял. Я искренне не понимал, как можно сейчас, в условиях Зандра, жить выше четвёртого этажа, считал, что небоскребы остались в прошлом, и когда впервые увидел город… Издалека увидел! — Дюк на мгновение замолчал, вспоминая, а возможно, вновь переживая тот момент. — Издалека… Когда я впервые увидел свою будущую столицу, то лишь укрепился во мнении, что жить здесь — безумие. — Борис усмехнулся. — И вот — живу.
— Он вас очаровал? — негромко спросила женщина, медленно потягивая вино из хрустального бокала. Настоящее вино.
— Сначала я его пожалел.
— Извините?
— Он умирал, — ответил Дюк. — Дома, и уж тем более — города, живут только вместе с людьми. Дылду же заселить не успели… Чёрт! Его даже достроить не успели. Растерянный и одинокий, он высился посреди Зандра, отдавая себя скопившимся в нём отбросам… Эти мерзавцы начали разбирать башни для своих жалких нужд! — Пауза. — К счастью, я успел вовремя и не позволил им превратить город в то, чем некогда стал Колизей… Вы бывали в Риме?
— Конечно.
— Тогда вы понимаете, о чём я. — Сам Бухнер предпочитал коньяк. И тоже — настоящий. Борис оказался владельцем потрясающего винного погреба, составленного исключительно из артефактов старого мира. — Я въехал в ДылдаСити как гость и увидел приближение агонии. Его жители, точнее — его захватчики, ломали стены, выбивали окна, потрошили на металл оборудование… Я их остановил. Не из любви к урбанистической архитектуре, конечно, просто я понял, что обнаружил жемчужину.
— Он вас очаровал, — повторила женщина. На этот раз — утвердительно.
— Тогда я просто понял, что он собой представляет, — уточнил Дюк. — И я остановил агонию города только после того, как полностью убедился, что электростанция и гидростанция пребывают в рабочем состоянии и после мелкого ремонта, дней на пять, не больше, их можно запустить. А захватчики жгли в квартирах дрова…
— Почему так получилось?
— Потому что основу поселившихся в Дылде людей составили совершенно не приспособленные к Зандру горожане: юристы, финансисты, журналисты, социологи и политологи. Визгливый контингент, который до Времени Света называл себя «гражданским обществом». В семидесяти километрах к западу находился крупный город, во Время Света он ухнул в разлом, а недостроенному Сити достались обитатели предместий. Которые очень быстро скатились до уровня дикарей. — Ещё одна пауза. — Перепуганные и всё потерявшие, они устремились по Зандру и наткнулись на Дылду. Строители приняли беженцев, но те, едва освоившись, попытались подмять работяг под себя, заявив, что обладают «превосходящим интеллектом». Начались погромы, схватки. Строители были крепкими мужиками, но отбросов оказалось слишком много… Потом закончились припасы… Жрущие Дни тут наступили гораздо раньше, чем в остальном Зандре, — из-за глупости и неприспособленности.
— Я знавала и юристов, и финансистов и никогда не сомневалась в их склонности к людоедству, — обронила женщина.
Борис обозначил улыбку, показав, что оценил шутку, добавил собеседнице вина и продолжил:
— Они беспрепятственно впустили меня в город, который нагло называли своим… Надеялись, что я стану их кормить и терпеть.
— Ошиблись?
— Я вышвырнул их в трущобы. — Дюк жестко усмехнулся. — Герцогство Бухнер держится на военных и технарях. Зандр жесток.
— Зандр жесток, — эхом отозвалась Лаура.
— Я спас город и превратил его в свою столицу.
— И влюбились в него.
— Вы правы, — наконец-то признал Борис. — Но разве можно в него не влюбиться? Почти все старые столицы или разрушены ядерными ракетами, или разнесены тектоническим оружием. Красота покинула мир, и ДылдаСити стал одним из цветков Зандра.
— Я видела его только в дождь, но он производит впечатление, — мягко произнесла Лаура.
— Он всегда производит впечатление. В любую погоду.
Они сидели на застеклённой террасе, с которой открывалась великолепная панорама на западный сектор города. Из трёх видимых отсюда башен была достроена только одна, и ничто не мешало любоваться закатом… Летом. Или в хорошую погоду. А сейчас за окном стеной лил дождь, в пелене которого угадывались лишь контуры высоких строений да едва виднелись огоньки трущоб — домиков и домишек, построенных уже после Времени Света у подножия ДылдаСити, его «предместья».
— Мой город прекрасен, — вздохнул Дюк. — Он манит людей, и… И в этом заключается проблема.
— Он слишком хорош для Зандра.
— Верно… — Бухнер помолчал. — Верно… — Удобнее устроился в кресле, водрузив ноги на подставку, сделал маленький глоток коньяка и закусил его настоящим лимоном — он уже похвастался, что ввёл в строй не только электростанцию и насосы, но и оранжереи. И вообще все производства, которые успели построить в ДылдаСити. — Я многого добился после Времени Света. Кто-то скажет, что у меня был хороший трамплин: мне удалось возглавить несколько разрозненных воинских частей, но одно дело объявить себя вождём, и совсем другое — стать им. Я не просто захватил Дылду — я его восстановил. Мало кто понимает, сколько труда пришлось вложить в спасение города. Мало кто думает… Сейчас в Зандре вообще мало кто думает.
