Наши уже не придут 3 (СИ) - RedDetonator
Император России же — это пусть и «помазанник Божий», но от него ожидается забота о народе, улучшение жизни, он ведь царь-батюшка, а если отец плохой, то все беды, получается, от него. И «царь-то хороший, но вот бояре плохие» не работает, так как люди же не дураки и прекрасно понимают, что «бояре» — это ставленники царя.
Аркадий, который пожил посреди этого, прекрасно понимал, что у общества сложилось общее мнение, что это персонально Николай II виноват во всём, что происходит со страной. Среди фронтовиков царской армии, нет-нет, но проскальзывали суждения в духе «Николай повёл наш царизм куда-то не туда».
И очень многие требовали, сразу после Февраля, судить царя и расстрелять, а лучше повесить…
В Китае же лично Пу И никто не винит, но большинство считает, что система Небесного Мандата себя изжила, маньчжурская династия давно перестала адекватно отвечать на вызовы времени, поэтому пора закруглять это всё, а для надёжности надо прикончить бывшего императора.
«Кстати, где он?» — озадачился Немиров.
Он коснулся правой руки Толбухина.
— Не знаешь, где сейчас бывший император? — тихо поинтересовался он.
Фёдор Иванович посмотрел на него озадаченно, задумался, а затем отрицательно покачал головой.
— Хм… — задумчиво хмыкнул Аркадий. — Кушай утку — очень вкусная вещь. Редкий деликатес даже для самих китайцев.
— Вчера уже пробовал, на званом ужине у товарища Бао, — улыбнулся гвардии полковник Толбухин. — На мой взгляд, чрезмерно остро. И соус этот — не моё…
— Ну, как знаешь, — пожал плечами Немиров.
— А это наш подарок дорогим гостям! — вдруг встал Бао Юйфэн. — Шан Сяоюнь, Сюнь Хуэйшэн, Мэй Ланьфан и Чэн Яньцю, знаменитейшие великие дань, исполнят песню в честь наших гостей из союзной России!
На невысокий помост перед столом вышли четверо мужчин, одетых в форму РККА. То есть, это должно было изображать форму РККА, но в весьма вольной интерпретации. Видно, что это шили по фотографии или по иллюстрации, поэтому было лишь похоже на фабричные изделия, носимые красноармейцами.
— Все по правила: сует пагашен давно, но придет кто-то непрошены! — запели актёры Пекинской оперы. — Эта стук дожда о мои окна, как в первы ден осен!
Толбухин довольно заулыбался, впрочем, как и Немиров.
— Эх, домом повеяло… — тихо произнёс Фёдор Иванович.
Актёры исполнили песню в формате, а капелла, причём сделали это, если учесть, что они вообще не владеют русским, практически безукоризненно.
Немиров встал, вместе с остальными и громко зааплодировал.
— Великолепно! — радостно улыбаясь, похвалил актёров Василевский.
Остальные гости также были под впечатлением и хлопали кланяющимся актёрам.
— А теперь другие подарки! — заявил Бао Юйфэн и принял из рук помощника продолговатый резной ящик.
Он повернулся к Василевскому.
— Вам, Александр Михайлович, дарим генеральский цзянь с выгравированными на лезвии словами благодарности от китайского народа, — произнёс товарищ Бао и открыл ящик.
Внутри лежал китайский стальной меч с позолоченной рукоятью.
— Я признателен за подарок, — улыбнулся Василевский и вытащил меч из ящика.
Меч этот был короче офицерской сабли РККА примерно сантиметров на десять-пятнадцать, а рукоять выглядела как более тяжёлая. Аркадий, державший обычный офицерский цзянь в руках, знал, рукоять его тяжелее, так как это нужно для китайского стиля фехтования — точно колоть и быстро резать. А офицерская сабля нужна для мощных рубящих ударов, а также, во вторую очередь, для быстрых, но не очень точных уколов. Это совершенно разные школы фехтования и Василевский едва ли сможет правильно использовать цзянь в качестве замены сабли.
— Вам, Аркадий Петрович, мы также приготовили подарок… — продолжил товарищ Бао, срывая ткань с подарка. — Это жилет, изготовленный из шёлка — здесь семьдесят пять слоёв. Это очень хорошая защита от пистолетных и револьверных пуль.
— Я благодарю тебя за столь щедрый дар, — поклонился Аркадий. — Для меня будет честью носить этот жилет…
Задумывался ли он о серийном изготовлении бронежилетов? Задумывался, причём очень много раз.
Только вот шёлковые бронежилеты — это блажь для богатых, на которую не хватит никаких денег. Ленин и остальные члены Политбюро давно уже носят шёлковые бронежилеты, способные надёжно защитить от пистолетных пуль и не особо быстрых осколков, но это очень ограниченное количество особо важных лиц.
А вот для армии нужно что-то другое…
И Аркадий сформировал целый НИИ под крылом ГУ химической промышленности — НИИ «Корунд», занимающийся вопросом выработки сначала капрона, а также нейлона.
Учёные-химики не знали, что именно искали и зачем, ведь работали они по «добытым доблестными разведчиками данным из стана потенциального противника».
Немиров помнил кое-что по теме, что было связано с его литературной деятельностью, поэтому сумел описать ключевые моменты — реакцию полимеризации, а также кое-что о реакционных компонентах, например, гексаметилендиамин и адипиновую кислоту. Увы, этого было недостаточно для создания внятной картины, но учёные думали, что потенциальный противник уже давно выработал технологию, поэтому цель точно достижима.
И НИИ «Корунд», после двух лет работы, сумел синтезировать нечто, напоминающее капрон, а также нечто, сильно напоминающее нейлон-66.
Ответственными за успех были Николай Дмитриевич Зелинский, Алексей Евграфович Чичибабин, Александр Ерминингельдович Порай-Кошиц, Сергей Васильевич Лебедев и Александр Николаевич Несмеянов.
Зелинский, создатель первого в мире противогаза и учёный, двигающий советскую науку в области синтетического топлива, отвечал за разработку мономеров для полиамидов.
Чичибабин, известный как первооткрыватель фототропии и автор ряда патентов в области органической химии, разработал технологию промышленного производства гексаметилендиамина — очень важного компонента, необходимого для синтеза нейлона-66.
Порай-Кошиц, специалист по физической химии и структуре веществ, а также эксперт по красителям, внёс очень весомый вклад в разработку технологии окрашивания капрона и нейлона, а также в разработку первого лабораторного реактора.
Лебедев, исследователь полимеризации органических соединений, более известный совершенствованием технологии получения толуола из угля, из-за чего они с Немировым очень много общались, очень сильно помог своей компетенцией в вопросе адаптации известных ему методов к разработке новых веществ.
А вот Несмеянов был не особо известен, но его фамилия, имя и отчество показались Аркадию знакомыми, поэтому он включил его в спецгруппу и не прогадал — именно Несмеянов и является автором второй модели реактора, в котором и был получен первый капрон.
Немирову очень сильно повезло, что он современник выдающихся специалистов старой школы, которая тащит на своих плечах науку, пока в силу не вступило новое поколение учёных. Процесс ликбеза ещё далёк от завершения, пройдут годы, прежде чем в СССР сформируется самодостаточная система образования.
При царе студентам было нормально ездить по Европе и обучаться в местных университетах на деньги меценатов или отечественных университетов, а СССР такой возможности лишён, что наносит ощутимый удар по системе образования. Но о проблеме знают и стараются её поскорее решить.
Поэтому Аркадий всегда «топил» и будет «топить» за соблюдение преемственности режимов. Нельзя сносить всё без разбору, но если не сносить не получается, то нужно вынести всё самое ценное, чтобы не пропало зазря.
Учёные старой школы служат мостиком между двумя системами образования, чтобы всё проходило как можно более гладко.
А Наркомат иностранных дел предпринимает некоторые усилия, чтобы вернуть испугавшихся Революции учёных назад. «Утечка мозгов» уже произошла, поэтому предпринимаются все возможные меры, чтобы исправить хоть что-то.
Сбежавшим учёным предлагают выгодные условия работы, возможности и средства, чтобы они максимально раскрыли свой научный потенциал.
