Хроники падшего мира - Иван Шашков
Максим почувствовал, как холодок пробежал по спине. Он вспомнил свои сражения с Моргрейном, то, как легко темный властелин всегда отступал, как будто… как будто просто играл с ними все это время.
— Зачем? — спросил он. — Чего ты хочешь?
— Того же, что и всегда, — ответил Моргрейн. — Силы. Контроля. Возможности переписать саму реальность по своему усмотрению. И теперь, когда вы объединили все миры…
Он не закончил фразу. Вместо этого поднял руку, и тьма вокруг него пришла в движение. Но это была не та живая тьма, что танцевала с ними у врат. Это была искаженная, извращенная версия тьмы — словно кто-то взял саму суть ночи и вывернул её наизнанку.
— Нет! — крикнула женщина-тьма, делая шаг вперед. — Ты не можешь использовать мою силу так!
— Твою силу? — Моргрейн снова рассмеялся. — О, дорогая сестра. Ты до сих пор не поняла? Я не использую твою силу. Я создал свою собственную.
Максим моргнул: — Сестра?
— Да, — кивнула женщина-тьма, и в её голосе звучала древняя боль. — Когда-то… когда-то он был частью равновесия. Был стражем границы между светом и тьмой. Но потом…
— Потом я понял, — перебил её Моргрейн. — Понял, что равновесие — это ложь. Что настоящая сила приходит не через гармонию, а через контроль. Через подчинение всех сил своей воле.
Он сделал шаг вперед, и реальность вокруг него исказилась еще сильнее: — И теперь, благодаря вам, у меня есть доступ ко всем версиям реальности одновременно. Ко всем источникам силы. Ко всем возможностям.
Храм содрогнулся, но не от страха или разрушения. Казалось, само пространство пытается отторгнуть присутствие темного властелина, почувствовав неправильность его существования.
— Мы остановим тебя, — твердо сказал Максим, поднимая кристалл.
— Вы? — Моргрейн окинул их снисходительным взглядом. — Горстка смертных, играющих с силами, которых не понимают? Что вы можете противопоставить тому, кто существует во всех реальностях одновременно?
В подтверждение своих слов он взмахнул рукой, и воздух наполнился образами — сотни, тысячи версий Моргрейна из разных реальностей. В одних он был могущественным магом, в других — древним драконом, в третьих — самой тьмой, принявшей физическую форму.
— Видите? — произнес он. — Я больше не просто темный властелин. Я — все темные властелины, что когда-либо существовали или могли существовать. И благодаря вашему драгоценному равновесию, теперь все эти версии могут слиться в одну.
Максим почувствовал, как кристалл в его руках начинает вибрировать. Артефакт словно пытался предупредить его о чем-то, показать что-то важное…
— Подожди, — сказал он, внезапно понимая. — Если ты существуешь во всех реальностях… значит, в некоторых из них ты должен был…
— Быть героем? — закончил за него Моргрейн. — Защитником света? О да, такие версии тоже существуют. Но они слабы. Как слаб любой, кто выбирает путь гармонии вместо пути силы.
Он снова поднял руку, и теперь тьма вокруг него начала принимать форму — огромные щупальца тени, каждое из которых, казалось, существовало в нескольких реальностях одновременно.
— Я предлагаю вам выбор, — произнес темный властелин. — Присоединяйтесь ко мне. Станьте частью новой реальности, которую я создам. Или…
— Или что? — спросил Феррик, крепче сжимая топор. — Убьешь нас?
— О нет, — Моргрейн покачал головой. — Смерть была бы слишком простым исходом. Я предлагаю вам нечто куда более интересное. Я покажу вам, что случается с теми, кто цепляется за иллюзию равновесия.
Он щелкнул пальцами, и один из теневых щупалец метнулся вперед — не к ним, а к вратам. В тот же миг реальность вокруг них начала… раскалываться.
Это было похоже на трещины в зеркале, только трещины эти пролегали в самой ткани мироздания. Сквозь них просвечивали другие версии реальности — искаженные, извращенные, полные тьмы и хаоса.
— Знаете, что самое забавное? — произнес Моргрейн, наблюдая, как расползаются трещины. — Вы действительно верили, что нашли правильный путь. Что ваше «равновесие» что-то изменит.
Он сделал шаг вперед, и тьма вокруг него сгустилась еще сильнее: — Но вы не понимаете главного. Реальность не терпит равновесия. Она требует… доминирования.
С последним словом он взмахнул рукой, и одна из трещин расширилась, превращаясь в окно в другой мир. Там они увидели версию Арханора, где тьма уже победила — мертвые земли под вечно затянутым тучами небом, руины городов, населенные тенями.
— Вот он, естественный порядок вещей, — продолжал темный властелин. — Когда сильный правит, а слабый подчиняется. Когда нет места для полутонов и компромиссов.
— Ты ошибаешься, — твердо сказал Максим. — Это не порядок. Это… извращение.
— Неужели? — Моргрейн рассмеялся, и его смех отразился эхом от стен храма. — Тогда позволь показать тебе кое-что интересное.
Он снова взмахнул рукой, и перед ними развернулась череда видений — другие версии их самих из разных реальностей. Версии, где они сделали другой выбор.
Максим увидел себя — облаченного в черные доспехи, с мечом из живой тьмы, ведущего армию теней на последний оплот света. Увидел Лайю — с горящими алым глазами, выпускающую отравленные стрелы в бывших друзей. Увидел Феррика — превратившего свое искусство в оружие разрушения, кующего проклятые клинки для армий тьмы.
— Видишь? — Моргрейн указал на эти искаженные версии. — В каждом из вас есть тьма. В каждом есть потенциал к величию через силу. И я могу помочь вам раскрыть его.
— Предлагаешь нам присоединиться к тебе? — спросила Киарра, крепче сжимая меч.
— Предлагаю вам шанс, — ответил темный властелин. — Шанс стать чем-то большим, чем просто смертные, играющие в героев. Подумайте — с силой всех реальностей в наших руках, мы могли бы переписать сами законы бытия!
Максим чувствовал, как кристалл в его руках пульсирует все сильнее, словно пытаясь предупредить об опасности. Но было что-то еще — какая-то мысль, крутившаяся на краю сознания…
— Скажи мне, Моргрейн, — медленно произнес он. — Если ты так уверен в своей правоте, почему показываешь нам только темные версии? Почему не покажешь те реальности, где победил свет?
Темный властелин на мгновение замер: — Потому что они слабы. Несущественны.
— Правда? — Максим сделал шаг вперед.
