Биомеханический барон - Сергей Николаевич Чехин
— В жопу это все… — киборг поскользнулся на влажной глине, шлепнулся плашмя и скрючился в клубок. — Больше не могу…
— Быстро же ты сдался, — из-за дерева вышла рослая блондинка в облегающем комбинезоне, сплошь увешанном кобурами и ножнами. — Тебя так и корежит от жалости к самому себе. Сопельки подтереть?
— Иди к черту…
Пред ним стояла не Мария, а ее голографический призрак. Это явление сродни галлюцинации и вызывается чрезмерной нагрузкой на командную матрицу, из-за чего обрывочные данные с жесткого диска прорываются в оперативную память и проецируются на линзы визоров. Просто глюк — ничего особенного.
— Я уже там.
Подруга привалилась спиной к стволу и скрестила руки на груди. Захар невольно скосил глаза на ее глубокое декольте — девушка расстегивала комбез едва ли не до пупка даже во время перестрелок. Говорила, что таким образом выказывает презрение к смерти, но парень-то знал, что на самом деле это сильно ее заводит.
— А вот тебе пока рановато.
— О, да… — киборг сплюнул. — Явилась с того света, чтобы напомнить о долге. Пошел в задницу этот император. Сам как-нибудь выберется.
— Речь не о нем. А о Титовых. Теперь за ними охотится Бездна, а патриарх — мертв. И ты — единственный, кто сможет их защитить.
— Дались они мне… сраные дворяшки…
— Ври сколько хочешь, — Маша пожала плечами. — Но не забыавай — они уже не раз спасали твою наглую жопу. Хочешь сдохнуть — валяй. Ты так и остался бедным и несчастным нытиком, которому все должны. Жалость к себе, похоже, не вытравить никакими модулями.
— Заткнись… дочь космопортовой шлюхи…
— Я приняла это — и пошла дальше, — она посмотрела на низкие звезды. — Отринула прошлую жизнь — и сделала себя с нуля. Ты же еще надеешься обернуть все вспять. И снова оказаться беззаботным мальчишкой со старой фермы, где все жили бедно и опасно, но в любви и согласии.
— Заткнись… — парень сжал кулак и процарапал пальцами дерн на всю глубину.
— Ты все тот же плакса, которого я пригрозила вышвырнуть из челнока. Тогда ты вытер слезы, приглушил боль и спрятал их глубоко внутри — но лишь из страха. А на деле так и не стал настоящим охотником — и вот куда тебя это привело.
— Заглохни… — из мерцающих от перегрузок глаз скатились розоватые от крови капли.
— Плак-плак, хнык-хнык… — Мария скорчила скорбную мину. — Хочу к маминой титьке. Да только назад уже не вернуться. Прошло десять лет, а ты прекрасно знаешь, как скоротечна жизнь за городскими стенами, среди радиации, ядовитого смога и мутантов. Они все мертвы, Захар! Может, поэтому ты и сам так жаждешь сдохнуть?
— Пошла ты… — лицо киборга ничуть не изменилось, но из распахнутых воспаленных век уже текло ручьями.
— Пора повзрослеть. И взять ответственность — за других, и за себя. Это и есть истинная свобода — когда сам выбираешь свой путь, а не ждешь, что кто-то по волшебству отнесет тебя, куда захочешь и сделает так, чтобы стало весело и хорошо! Вынь детство из жопы и помоги тем, кто без тебя не справится. Сколько можно, мать твою, себя жалеть? Сколько можно жить только ради собственной шкуры?
— Да что ты несешь?! — парень вскочил и ринулся вперед. — Я только ради других и жил!
Он замахнулся и саданул по стволу, вырвав из него кусок размером с футбольный мяч. Видение исчезло, но показатели более-менее устаканились и уже не походили на красный салют прямо в хлебало.
— Транда белобрысая… — Захар протяжно выдохнул, приводя нервы в порядок. — И после смерти меня поучает… На хрен вас всех — и скатертью дорога. Вытащу Петра — и свалю куда подальше.
Киборг ускорился, сверяя дорогу по каплям и разводам благородной крови. Когда до вершины оставалось меньше километра, присел на валун передохнуть и только тогда заметил, что звезды скрылись за тучами, а нависшая над ним луна окрасилась в алый. Недобрый знак. Где-то он такой уже видел.
— Зараза… Чтоб вас всех…
Пришелец рванул со всех ног и последних резервов, но тут и там в землю уже били черные молнии в красном тумане — где по одной-две, а местами целыми гроздьями. Прорехи стремительно расширялись, наполняя ночной лес скрежетом, клекотом, клацаньем и прочими звуками, которые киборг предпочел бы не слышать, даже будучи полностью здоровым и готовым к бою.
— Эй, ублюдок! — ветром в кронах зашумел голос Демьяна Игнатова. — Слышишь меня? Дикая Охота началась! Дикая Охота за твоей поганой душонкой!
Глава 24
Он бежал из последних сил, падая, спотыкаясь, вставая и падая снова. В руках держал кольт и обрез винчестера, но давно понял, что это оружие если и годится, то лишь для самых мелких и слабых тварей. А чтобы уничтожить свою главную помеху, Бездна изрыгнула всех, кого только смогла собрать в столь короткий срок.
За киборгом неслись уродливые ежи-переростки, полусгнившие собаки, поросшие щупальцами свиньями и прочие порождения преисподней. И только во второй волне двигались твари побольше и пострашнее — двуногие бестии с конскими черепами, шестирукие гориллы и покрытые ржавой броней богомолы.
Тактический модуль насчитал полсотни врагов разных калибров и постоянно фиксировал прибытие все новых и новых гадин. Сражаться с ними — чистое самоубийство, оставалось только бежать и отмахиваться от наиболее быстрых и настырных.
— Слышишь, сволочь?! — ревело ему вслед. — Я иду за тобой! И заберу всех, кто тебе дорог! Так же, как ты забрал мою семью!
Объяснять, что его высерков прикончили свои же хозяева — бессмысленно. Чародею крепко промыли мозги, и своей воли у него осталось не больше, чем у изголодавшего пса, которого поманили свежей сосиской. Поэтому оставалось только рвать когти, время от времени перемежая ноги с руками, чтобы конечности хоть немного отдыхали.
Однако чем ближе к вершине, тем реже росли деревья, и далеко не везде получалось мартышкой скакать с ветки на ветку. Когда же парень попробовал прыгать по кронам, как во время охоты на янки, то сразу осознал, что сил на такие маневры уже не осталось. Он часто промахивался, а то и вовсе не долетал до соседнего дерева, катился кубарем, больно ударялся о камни
