Инженер магических сетей #2 - Илья Игоревич Савич
Тем временем Державин продолжил заседание:
— Итак, первым вопросом назначаю выбор кандидатуры на пост министра транспорта и дорожного хозяйства. Господа, — он обратился к японцам, задержав взгляд на том, кто сидел ближе всех, — прошу выразить свои пожелания по поводу деятельности будущего министра.
Как и ожидалось, голос взял именно занявший самое «козырное» место. Хотя здесь сидели и другие, постарше, этот выглядел самым авторитетным. Строгое лицо, острая бородка, убранные в пучок на затылке чёрные волосы.
Он заговорил, но на русском передавала его речь девушка:
— Да, господин генерал-губернатор. В ходе сражений были повреждены многие участки дорог. Особенно пострадал путь от Ниигаты до Токио. Необходимо первым делом заняться её восстановлением. Также разрушены важные мосты, из-за чего у населения возникают серьёзные проблемы. Особые сложности на участке…
И потянулись тягомотные разговоры, в ходе которых на должность был назначен некий Аристарх Евгеньевич Мазерский. На вид довольно стрёмный тип, да еще с таким взглядом, что я бы ему не доверил и деревенский сортир ремонтировать — сопрет даже камни. Но это уже не моё дело.
За Мазерским пошли остальные. Державин обозначал министерство, японцы высказывали проблемы и предлагали своих людей для помощи будущему министру. О том, чтобы самим встать на подобный пост, японцы даже не заикались. Но всё равно все это было только сотрясанием воздуха. Маршал давно распределил роли, а Совет устроил только из необходимости соблюсти установленный порядок.
За японцев говорил только Такеда Изаму. Тот самый, что сидел возле Державина. Девушка переводила и говорила почти без акцента, что поначалу меня удивило, но потом растворилось в общей тягомотине происходящего.
Я несколько раз едва не заснул. Соколов то и дело подпихивал меня локтем. Не знаю, чем я ему приглянулся, но он почему-то решил мне помогать.
И потому снова подтолкнул меня, когда речь пошла уже про мою персону.
— По специальному указу Сената на должность министра магоснабжения назначен представитель корпораций, граф Игорь Сергеевич Разин.
Собственное имя прибавило немного бодрости. Я встал, почувствовав, как отяжелело всё тело, заныли раны и ссадины, как чесалось за лопаткой и под коленом. Жутко чесалось, будто назло, но приходилось терпеть.
Наступило молчание. Все, кажется, ждали чего-то от меня, но чего именно?
— Вы должны принять назначение, граф, — спокойно подсказал маршал.
Чёрт. В голове всё путалось. Слава натаскивал меня насчёт этикета на подобных мероприятиях. Точнее, на этом конкретном, потому что все правила запомнить я бы не смог за такое короткое время. Но даже это вылетело из памяти из-за усталости.
Мне, наверное, должно было стать неловко или даже стыдно, но почему-то всё перерастало в злость. И только с подсказки Соколова нужные слова всплыли в голове, и я выговорил:
— Благодарю за честь, Ваше Сиятельство. Клянусь служить на благо империи, Его Величества и народа.
Старался, чтобы голос не дрогнул. Вроде получилось, но изнутри гложило. Злило. Тайфун, японская деревня, погоня… И Аико с Медведем. Они ведь…
Не успел я сесть, как вдруг Крубский выдал язвительное замечание:
— Хорош, граф! Нас этикету учить вздумали, а сами заявились в рваных обносках и не удосужились выучить…
Державин коротким взглядом заставил его заткнуться. Однако это не помогло.
Нет, Крубский-то замолчал. Но я вдруг понял, почему злюсь. Крепко, с кипящей яростью в груди.
Потому что кто-то из здесь присутствующих хотел меня убить. Просто убрать, как пешку на шахматной доске. Меня и моего спутника, который вообще не при делах. А если бы Алёна вызвалась добираться на корабле? Что случилось бы тогда?
Путаница в мыслях тоже бесила. Ярость придавала сил, но то была не хладнокровная злость, а жгучая и неуправляемая.
Обноски, значит?
Рваные, мать твою⁈
И по чьей же вине, сукин ты сын? Может, как раз по твоей⁈ А что, такая мразь наверняка способна утопить целый корабль, чтобы добиться цели!
Гнев требовал выхода, но тело не двигалось. Это походило на бурлящий котёл, у которого уже прыгала, звенела и крутилась крышка!
Затуманенным разумом я пытался сдерживаться, но злость всё же победила.
— Заткнись, падла… — прошипел я сквозь зубы.
Молчание. Зал погрузился в тишину, и даже японцы не проронили ни слова. Только Такеда слегка повёл бровью. И… улыбнулся? Наверное, показалось.
— Что вы сказали, граф? — прорычал Крубский, явно наслаждаясь моментом.
До меня дошло, что ему не досталось министерства.
И вообще в голове прояснилось. Гнев куда-то улетучился, оставив меня один на один с ситуацией.
А разуму совершенно не понравилось, к чему привёл мимолётный порыв.
Но отступать уже было некуда. Да и, чего таить, Крубский меня подбешивал. Он будто олицетворял всё, что люди ненавидели в аристократах.
Нет, не подбешивал. Конкретно бесил.
— Заткнись, — громко, чётко сказал я.
— Да как ты смеешь! — Крубский очень плохо скрывал злую радость.
И тут я понял, что именно этого он и добивался. Может, и правда он наслал на меня тайфун? Но не получилось, вот и решил разобраться собственными руками. Кажется, среди дворян в ходу были поединки за поруганную честь. Соколов, вон, хвалился, что приманивал желающих неряшливым видом.
Он сейчас как раз смотрел на меня с беспокойством. Даже со страхом, только опасался он, похоже, за меня.
И наконец-то до дурной башки дошло. Если всё как я предположил, и Крубский может вызвать тайфун, настоящую стихию, то как мне с ним тягаться?
От затылка по спине пробежали мурашки, но мне удалось вернуть контроль и выровнять сбившееся дыхание.
Крубский с ухмылкой встал, спешно прошагал мимо остальных дворянчиков прямиком ко мне, по пути снимая перчатку. Краем глаза я заметил, что Державин раздумывает, вмешиваться ли ему или не стоит. Может, не зря Тайная канцелярия в чём-то подозревает маршала. Что если он замешан в попытке моего убийства?
— Я требую поединка чести, граф!
Перчатка шмякнулась о мою грудь и едва не упала к ногам. Хорошо, что удалось её подхватить, потому что не уверен, что сумел бы выпрямиться, если пришлось бы наклониться.
— Я…
— Ваше Сиятельство! — Соколов вдруг вскочил на ноги и плечом прикрыл меня. — Разве стоит так резко…
— Что я вижу? — прервал его Крубский. — Знаменитый задира-дуэлянт отговаривает меня от поединка? Может, вы сами хотите выступить от лица этого… графа.
Соколов замешкался. Кто я ему? Никто. Наверняка тоже действовал не подумав, о чём тут же пожалел. Погибать из-за глупости не хотелось бы никому. Но Соколов поставил собственную честь превыше жизни, вздохнул и…
Я коснулся его плеча и помотал головой.
— Я принимаю ваш вызов.
В
