Двойник Короля 8 - Артемий Скабер
Я бережно отложил письма и взял следующую стопку. Теперь уже земельные аристократы. Они благодарили меня как офицера и как собрата-аристократа за то, что помог и спас их жизни. Всего пятнадцать официальных бумаг о долге передо мной. Послания были более вычурными, с завитушками и высокопарными оборотами. Но сквозь все эти словесные кружева проглядывала искренняя благодарность. Возможно, даже уважение.
Лучше, чем ничего. Тут даже от офицеров были послания: Щетины и Сосульки. Их благодарности выглядели краткими, по-военному лаконичными, но от этого не менее ценными.
Судя по записке от Щетины, ко мне никого не пускали, кроме Костёва, и то по разрешению Журавлёва. Пацан, видимо, использовал своё положение помощника, чтобы пробиться в палату.
Вот она — моя награда за случившееся. Пусть пока только часть, но имя Магинского запомнят почти все. Пятнадцать должников среди земельных — тоже неплохое начало, как раз пригодится потом. Уже не с пустыми руками и слухами поеду на фронт.
Что касается моего финта с Журавлёвым… Да, командование решило: плевать на потери, главное — поймать врага, причём массово. Ну, расскажу я сейчас об этом, дальше что? Солдаты, земельные ничего не изменят в этой части. Сошлют всех на фронт и там переломают. Видел такое в прошлой жизни. Да и сам порой принимал тяжёлые решения для успеха.
Главное — задача выполнена. И я мог бы стать проблемой, если бы начал сейчас пытаться обвинять командование. Тогда мои планы пошли бы через одно крайне тёмное и глубокое место.
А так… В секретной операции ССР участвовал. Уверен, Журавль сможет настрочить несколько лишних бумажек. И вот я — причастный к делу, а он — герой, который решил защитить солдат. Моё имя снова мелькнёт в отчётах этого самого командования. Ну и, видя кучу посланий, примерно прикидываю, какие рапорты уже написаны военными о случившемся и моей роли.
Хреново только, что если бы меня действительно предупредили, как я придумал… В таком случае люди бы не пострадали, ведь смог бы подготовиться. А так это на командовании и ССР. Сделал всё возможное, чтобы помочь, хотя, наверное, не должен был.
В любом случае перевернул ситуацию в свою сторону даже тут. Задумался: «Шпионы действительно достаточно глубоко залезли в нашу армию». Пока только понять не могу, как и чем подкупают офицеров, что они свои задницы продают врагу?
Взгляд упал на спящего Колю. Пацан выглядел измотанным: тёмные круги под глазами, несколько ссадин на лице. Но он здесь, рядом. Верный, как собака. В этом хаосе политических игр такая преданность дорогого стоит. И дело не в клятве крови, она завязана на другое. Желание быть тут — его личное.
Я кивнул пацану, зевнул и снова уснул. Чувствовал, как лечебные зелья медленно восстанавливают моё тело.
* * *
Проснулся от того, что на меня пристально и очень близко смотрят. В воздухе витал запах хозяйственного мыла и… дегтярного. А ещё каких-то трав.
— Катя? — улыбнулся, не открыв глаза до конца. — Не буду я тебя целовать, даже не проси. Всё равно не превратишься ты в принцессу.
— Дурак! — фыркнула девушка, выпрямляясь. — Твой командир дурак и остолоп.
В моей палате были Коля и Руднева. Костёв стоял у окна, подпирая подоконник худыми плечами. Лучи утреннего солнца окрашивали его фигуру в золотистые тона, делая ещё более тощим и угловатым.
Катя же стояла рядом с кроватью, скрестив руки на груди. В мужской форме она выглядела почти комично: китель висел на ней, как на вешалке, а брюки смешно топорщились в бёдрах.
— Чего хотела? — спросил я, приподнимаясь на локте здоровой руки.
Раны уже не так ныли. Ещё несколько дней, и буду как новенький. Хвала магии и зельям.
— Да всё пытаюсь понять, кто ты? — серьёзно произнесла девушка, присаживаясь на край кровати. — Все в ССР всполошились из-за тебя, а потом, наоборот, начали хвалить, мол, герой, помог в задаче. Признайся, ты работал с кем-то ещё? — слегка обиженно произнесла прапорщик.
— Что ты, — хмыкнул я, поправляя подушку. — Из заблудших девушек только ты.
— Странно это как-то, — она подозрительно сощурилась. — Об операции не знала я, ты всегда был рядом, и вдруг, оказывается, в курсе.
— Не бери в голову, — я пожал плечами, стараясь не морщиться от боли. — Армия — сложная структура. Ты отвечаешь только за себя и свои приказы.
Катя неотрывно смотрела на меня, словно пыталась прочесть что-то в моих глазах. Её брови сошлись на переносице, а губы сжались в тонкую линию. Она явно была недовольна моими уклончивыми ответами.
— Вот! — девушка бросила на кровать коробку, завёрнутую в простую серую бумагу. — Тут две медали тебе. Орден Георгия четвёртой степени за храбрость и медаль «За усердие» на Аннинской ленте. Первая — за личное мужество, вторая — за умелое командование. Мало кто получает сразу две за один бой.
— Ух ты, — изобразил удивление и посмотрел на девушку.
Катя отводила взгляд и поджимала губы. В её глазах мелькала тень зависти, но не злобной, а, скорее, восхищённой. Она явно хотела чего-то подобного для себя.
— Завидуешь? — поинтересовался я, разворачивая коробку.
Внутри действительно лежали две награды. Орден — строгий, с крестом и лавровым венком, и медаль — более пышная, на красной ленте. Обе сверкали, как новенькие.
— Я? — вдруг выпрямилась Руднева, вскидывая подбородок. — Нет! Сама заслужу.
— Если очень хочешь, помогу, — подмигнул девушке, наблюдая, как краска заливает её щёки.
— А можно и мне? — подал голос Коля, подходя ближе. — Я родителям пошлю, они там будут на седьмом небе от счастья.
— Хорошо, — кивнул я, оставив свои награды всё так же лежать на груди.
В этот момент заметил, как Катя смотрит на Колю. В её взгляде была какая-то странная смесь раздражения и… нежности? Интересно. Похоже, наша прапорщик всё-таки не совсем равнодушен к моему прапорщику.
— Пока твои задачи остаются теми же, — добавила Руднева, взглянув на меня. — Везде искать предателей, а также выполнять твой личный приказ. Теперь пока! Достали вы меня оба! Один слюни пускает, а второй вообще… Вообще…
Она снова не могла подобрать слов, нервно теребя пуговицу на кителе.
— Дурак? — решил помочь ей, улыбаясь уголком рта.
— Да! Дурак, каких ещё нужно поискать! — выпалила Катя с таким жаром, что даже Коля вздрогнул.
Девушка развернулась на каблуках и вышла из палаты, громко хлопнув дверью. В воздухе повис её запах. Да уж, тут тебе не духи и дорогие мыльные принадлежности.
Коля проводил её взглядом, в котором читалось искреннее восхищение. Потом он повернулся ко мне и
