Санька-умник 2 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич
Про вертолеты для эвакуации вышедших из строя бойцов мне оставалось только мечтать. Не располагали мы пока ими.
— Всё, сейчас вниз пойдем, — обрадовал меня наш комбат.
У меня после этих его слов даже настроение поднялось. Однако, оказалось, что рано я радовался. Спуск с Хингана оказался не легче подъема.
Глава 15
Глава 15 Отравители
Да уж…
Вниз-то здесь, пожалуй, покруче будет.
Всем, в который раз, кроме шоферов и механиков-водителей, опять было приказано покинуть машины и танки.
— Выходим!
Ага, вот подошла и наша очередь…
Я и мои санинструкторы покинули газик и по обочине дороги потянулись гуськом вместе с остальными.
Мы потихоньку, как и танкисты и прочие из нашего батальона идем, а машины и танки проносятся мимо. Пусть на своих двоих, но так надежнее. Целее будем — так комбатом сказано.
Так шли мы километра три, а может и больше, а там снова загрузились в поджидавшие нас танки и автомобили.
— Не соскучился по нам? — подмигнул я водителю.
— Не, — ответил тот. — Не успел.
— Тогда, двинули, — отдал я приказ.
Проехали мы совсем мало, как наш санитарный автомобиль остановили.
Что такое? Кому-то медицинская помощь потребовалась?
Рядом с дорогой стояла повозка с запряженным в неё ишаком. Чуть в стороне — трое мужчин и две девушки, одетые как китайцы. Тут же, наши бойцы во главе с молоденьким капитаном.
Меня пригласили подойти.
— Товарищ старший лейтенант, что это?
На повозке в рядок стояли небольшие полотняные мешочки. Я взял один из них. Раньше он был завязан, а сейчас завязочки отдельно аккуратной кучкой на повозке лежали. Почему-то это мне в глаза бросилось.
Что там?
Какие-то пузырьки с серенькими таблетками.
Ага, вот почему нашу машину с красным крестом остановили. Решили нас в роли экспертов привлечь. Кто-кто, а медицинские работники, пусть и военные, должны в таблетках понимать.
На каждом пузырьке была приклеена бумажка, а на ней — иероглифы. Никаких тебе надписей по латыни или ещё на каком-нибудь языке, где слова буквами пишут.
— Что это? — капитан вопросительно смотрел на меня.
— Какие-то таблетки.
А что я ещё мог ответить? Написанное иероглифами я не понимаю.
— Вижу, что таблетки. Какие? — капитан, судя по его виду, был очень недоволен моим ответом.
— Не могу сказать, товарищ капитан.
— Смотри дальше, — сказано мне это было уже довольно грубовато.
Ещё пара осмотренных мною мешочков имели аналогичное содержание. Далее в одном я обнаружил пробирки, причем — новенькие, ни разу не использованные, каждая из которых была завернута в вощеную бумагу.
— Пробирки, новые, — выдал я капитану экспертное заключение.
— Сам вижу. Дальше смотри.
Что он так недоволен-то? Я — фельдшер танкового батальона, а не передвижная аналитическая лаборатория. Каких ответов он от меня ждет?
В половине оставшихся мешочков опять были пузырьки с теми же на вид таблетками, а в половине — небольшие емкости с мутной жидкостью.
— Что сами они говорят? — я повернул лицо к капитану.
— Молчат, — буркнул тот.
А, если?
Тут я решил воспользоваться своими знаниями из прошлой жизни. Капитан, скорее всего, про Сиро Исии и его отряд 731 ничего не слышал, а вот я был немного в курсе. Читал я дома про этого военного преступника и его деяния. Да и здесь уже в корпусной газете на прошлой неделе про отряд Исии информация промелькнула. Про их зверства в отношении китайского населения и пленных.
Попробовать?
Ну, а почему бы и нет?
Отговорюсь, если что. Скажу, что экспромтом всё у меня получилось, в виде предположения и желания похвастаться своей якобы осведомленностью перед пехотным капитаном. Ну, что решил я немного по молодости нос задрать в ответ на его нелюбезное поведение.
— Товарищ капитан, это скорее всего диверсанты из отряда Исии Сиро. До нас доводили, что они могут отравлять источники водоснабжения наших войск.
Говорил я нарочно громко, чтобы одетые как китайские крестьяне меня хорошо услышали.
Да, какие они крестьяне и китайцы! Больше на японцев похожи, их-то я от китайцев могу отличить. Не раз мне и в Китае, и в Японии бывать по своим научным делам приходилось. Плюс — руки у хозяев повозки совсем не крестьянские, а сами они слишком ухоженные. Работающие на земле такими не бывают.
Задержанные мужчины, как стояли, так и стоят, а вот одна из девушек дернулась. Может, всё и не поняла, но имя и фамилия, что прозвучали, были ей явно знакомы.
— Что за отряд? — нахмурился капитан.
— Разрабатывают и используют биологическое оружие, — пояснил я.
Капитан среагировал моментально, секунда, и на пятерых задержанных его бойцы направили автоматы. Всё произошло без слов. Видно, он подчиненным какой-то знак подал, а я даже и не заметил.
— Спасибо. Свободны, — это уже мне было сказано.
Ну, вот и ладненько… Грубый, какой-то капитан. Жизнь его накажет.
Как оказалось — накаркал.
Я уже сделал несколько шагов к нашей машине, как за моей спиной раздалась автоматная очередь.
Один из задержанных мужчин, прохлопали ушами наши бойцы, имел спрятанный в рукаве нож. Его он и метнул в горло капитану. Я уже ничем не смог помочь офицеру.
Глава 16
Глава 16 Фобия
Умер капитан, как говорят — у меня на руках. Не смог я ему помочь, да и врач бы не спас его.
Хорошо был подготовлен японец-диверсант, знал, как человека жизни лишить.
Да, верным оказалось моё предположение. Это была группа, которая колодцы и иные источники водоснабжения возбудителями особо опасных инфекций заражала, но точно стало известно об этом позже, когда было исследовано специалистами содержимое их мешочков. Пока же, одно было ясно, это — враги.
Оставшихся в живых из задержанных связали, всем нам, кто был в санитарном автомобиле, было приказано оставаться на месте. Разбираться мол в случившемся надо, сидите и ждите, кто следует подъедут.
Когда? На этот вопрос ответа я не получил, да и что мне могли солдаты ответить? Не от них зависело. Они — сообщили куда нужно, а дальше уже как получится.
Наш водитель отогнал санитарный автомобиль в сторонку, а мы рядышком разместились. Танковый батальон ушел вперед, а мы от него, так уж получилось, отстали.
Бойцы своего капитана жалели. Говорили, что мужик он был хороший. С сорок третьего воевал, неоднократно был награжден. Дома только недавно что-то у него случилось и ходил он как не свой.
Ага, вот почему он со мной так разговаривал…
Ну, да ладно, что уж теперь об этом вспоминать.
Прошел час, второй, а к нам всё никак никто не подъезжал.
Я и посидел в нашем газике, и рядом с ним туда-сюда походил. Опять моя фобия, которую я из дома сюда приволок, у меня обострилась.
Да, всё верно, имеется у меня фобия. Боюсь я быть раскрытым. Там, дома, я двойной жизнью жил и очень боялся, что меня раскроют. Хотя, ничего предосудительного и вредного я не делал, наоборот, от меня стране большая польза была.
Для коллег, семьи и близких был я лепидоптерологом, профессором и доктором наук, несколько чудаковатым. Правильно, а какой нормальный взрослый мужик бабочками будет заниматься?
Однако, имелось у моих научных исследований, одно очень серьезное прикладное применение. Да, это я об камуфлировании некоторых, очень нужных стране изделий.
Знать об этом посторонние были не должны.
Так и жил я двойной жизнью, и на этом фоне фобия у меня и развилась.
Кто-то мышей боится, кто-то — клоунов, тараканов, собак… Фобия, не болезнь, но всё же… крайне нехорошее состояние.
Фобия, это — симптом, сутью которого является иррациональный неконтролируемый страх или устойчивое переживание излишней тревоги в определённых ситуациях или в присутствии некоего известного объекта.
