Эльфийский помещик - Amazerak
Все мы, кроме Лиды, были при оружии. Из-за повстанцев-эльфов местные дороги считались опасными. В двадцати вёрстах от Солнечнодольска начинались территории, относящиеся к Муромскому княжеству (сам Солнечнодольск с окрестностями принадлежали царю), и там, как поговаривали злые языки, закон не действовал. В кобуре моей лежал длинноствольный револьвер системы Кузнецова с переломной рамкой. Такие в продавались чуть ли не на каждом шагу, как и карабины Винчева и винтовки Берднева. Была со мной и шашка — висела на поясе, как дополнение к военному мундиру.
Я смотрел внимательно по сторонам, особенно когда проезжали через лес, а рука почти всё время лежала на рукояти револьвера. Так и чудилось, что из-за деревьев выскочат эльфы с луками и копьями.
Сестра тоже нервничала. Но от оружия отказалась, заявив, что не умеет стрелять. Я не настаивал. Не умеет — научим. Но потом. А сейчас ствол в её руках для неё самой мог оказаться опаснее, чем для предполагаемого противника.
Но нам повезло. Миновав очередной лес, мы выехали в поля, зеленеющие сорочинским пшеном, которое у эльфов составляло основу рациона, и вскоре впереди показались крестьянские дома, над которыми торчала часовня. Справа виднелся горный хребет, а слева, в стороне от села — серое каменное здание, обнесённое таким же каменным забором, а за ним — лес. На дороге стоял покосившийся знак с надписью «с. Свиноедово» и в скобках местное название — «Чикирек». Это и был центр моих владений. Я в очередной раз посмотрел на наручные часы. Более четырёх часов нам потребовались, чтобы преодолеть расстояние в восемьдесят три версты.
Не доезжая до села, мы свернули к каменному дому. Я решил поехать туда в первую очередь, поскольку знал про заброшенный особняк, оставшийся от предыдущего владельца. А вот в каком он состоянии и живёт ли там кто-то — я не знал. За пять лет вроде бы не должен сильно разрушиться, если только местные по кирпичам не растащили.
Мы остановились у ворот. Здание выглядело старым, черепица на крыше покрылась мхом. Похоже, в доме никто не жил. Он вполне подходил, чтобы обосноваться там на первое время. Для пятерых человек места внутри хватит с лихвой, а высокий каменный забор даст необходимую защиту. Жаль, что нет ключей. Придётся ломать двери, а потом ставить новые замки.
Я вышел из машины, достал револьвер на всякий случай (слишком уж меня застращали рассказы о повстанцах и разбойниках в здешних краях) и направился к деревянной калитке рядом с воротами, за которыми заливалась басовитым лаем собака. Лязгнул замком, калитка распахнулась перед самым моим носом. На пороге стоял невысокий эльф в брюках, рубашке, жилетке и фетровой шляпе. На поясе его висела кобура с револьвером.
Глава 3
Незнакомый эльф с невозмутимым стоял в дверном проёме, он упёр руки в бока, и его окутала прозрачная оболочка, источающая слабое бледно-жёлтое свечение.
Эльфы умели управлять некой природной энергией, разлитой в окружающем пространстве. Они называли её «эрке». Она была недоступна людям, а остроухие применяли её сплошь и рядом. Особой популярностью пользовались различные силовые поля, причём сильные заклинатели могли накладывать их не только на себя, но и на группу обычных эльфов. Наши такого не умели.
Стоящий передо мной остроухий выглядел немолодо. Две глубокие морщины тянулись от уголков рта к носу, а в висках белела седина. Большинство эльфов обладали высоким ростом, часто им была присуща худоба. Коренастых и толстых среди них почти не встречалось. Этот же был роста ниже среднего даже по человеческим меркам. эльфы отличались от нас не только заострёнными ушами, но и соответствующими чертами лица: острый подбородок, острый нос, стреловидные раскосые глаза, а этот имел более европеоидный облик. Метис — сразу догадался я.
— Уберите оружие, милостивый государь, — спокойно проговорил эльф. — Я не собираюсь в вас стрелять. Я местный.
— Кто ты такой? — видя, что остроухий ведёт себя спокойно, я сунул револьвер в кобуру, но в мышцы всё равно направил ману — мало ли что случится.
— Меня зовут Игнат Коровин. Пять лет назад этой землёй владел господин Сырков, и я служил при нём управляющим. Потом господа уехали и бросили этот дом. С тех пор тут живу я. Позвольте узнать, кто вы? — говорил эльф размеренно, с чувством собственного достоинства, словно это он был здесь хозяином, а не я.
— Фёдор Кривоносов, дворянин, новый владелец этого поместья. Теперь Свиноедово и две соседние деревни принадлежат мне, как и этот дом.
— Что ж, я знал, что рано или поздно это случится. Прошу полдня, чтобы собрать вещи, и я покину дом. Проходите, ваше благородие.
Эльф посторонился, и я осторожно зашёл во двор, осмотрелся. Двор выглядел опрятно: трава на участке подстрижена, как и ветки на деревьях, растущих у северной стены особняка. Они укрывали от палящего солнца старую телегу и небольшой садик с цветами. Под ливневым стоком стояла железная бочка для дождевой воды, а у ворот в будке жил здоровенный сторожевой пёс, который с яростным лаем рвался с цепи. По периметру двора расположились хлева, сараи и большой двухместный гараж. Судя по его габаритам, там мог свободно разместиться шагоход.
Толстые каменные стены, узкие окна, закрытые на первом этаже дубовыми заслонками, да и сама планировка делали особняк похожим на средневековый замок в миниатюре, а мелкие выбоины на стенах говорили о том, что дому приходилось выдерживать осады. Если учесть, сколь опасные здесь места, не удивительно, что прежний помещик отгрохал себе такую крепость, и мне очень повезло, что самому не придётся строить что-то подобное.
— Ты все пять лет жил здесь? — спросил я.
— Да, ваше благородие, все пять лет, — ответил Игнат.
— Один?
— Семейные склоки не для меня, особенно под старость лет. Один, ваше благородие.
— Чем занимаешься?
— Да всем понемногу. Бывает, охотой промышляю, бывает, если повезёт, собираю лунные угли, благо боги наградили меня способностью управлять природной силой, чтобы идэлиалов бить.
— А сам откуда? Не всю же жизнь ты тут жил?
— О, моя история длинная. Я был рождён от наложницы боярина Меркулова. Детство провёл на боярском дворе, в юности участвовал в двух военных походах здесь в Аркадии, но полукровки в княжеском войске были не в почёте, и я подался на вольные хлеба. Жил долгое время в Комарово, там и
