Живи в свое удовольствие! - Алим Тыналин
Старик ел мало, поменьше мясного, побольше растительного, настоящий веган этого римской эпохи. Поглядев на меня, он покачал головой и ответил:
— Победу дарует Господь Бог, а присуждает император. Надо молиться Богу о победе с искренним сердцем и чистой душой, тогда он и дарует ее. Кому вы будете молиться о победе, император, тому Бог ее и пошлет, ибо правитель выражает чаяния и молитвы всего народа римского.
Ага, все понятно, ничего конкретного, просто набор формул. Я-то хотел отвлечь внимание присутствующих от своей особы, а хитрый епископ быстро повернул его обратно. Конечно же, не мне с ним тягаться в теологических дискуссиях.
— И так кому же будет молиться император, вот что самое интересное? — продолжала настойчиво гнуть свою линию мать, переглянувшись с дядей. — Будут ли услышаны все страждущие и обделенные?
— Несомненно, — заверил я. — Никто не останется без внимания. Все получат по своим деяниям и заслугам.
— Даже и партия чрезвычайно достойных и заслуженных слуг престола, венетов? — спросил дядя в лоб.
— Даже и они, — заверил я и тут же заметил, как ошеломленно вскинулся Дувиан. — Но, конечно же, только после не менее достославных и почетных прасинов, которые тоже много лет преданно стоят за императора, так, что даже не хотят отпускать его из дома.
Адриан усмехнулся и ничего не сказал, Дувиан успокоенно опустил голову, а вот Писцилий побледнел.
— А я считаю, что победят левки, — вдруг вставил Друз Фальк. — Да, мы выставили мало колесниц, но все они укомплектованы лучшими возницами, специально выписанными из Константинополя, великолепными скакунами из Парфии и Скифии и превосходными колесницами, которые изготовили в Элладе. В таких делах побеждает тот, кто подготовлен лучше всех, а не тот, кто выставит больше всего колесниц.
— Я же говорю, пусть победит сильнейший. Впрочем, как уже сказал достойный епископ, император в этом вопросе решает очень мало, — сказал я, пытаясь всех успокоить. — Все в руках Господа Бога нашего. Как он решит, так и произойдет. Я желаю, чтобы победили самые достойные команды.
Переглянувшись с Сервилием, факционарий венетов встал и слегка поклонился.
— Выполняя ваше пожелание насчет самых достойных экипажей, император, мы вынуждены покинуть обед и поблагодарить за гостеприимство. Нам нужно проверить подготовку квадриг к предстоящим гонкам, так что прошу извинить за ранний уход.
Насколько мне известно, покидать обед без разрешения императора и до его окончания было грубейшим нарушением этикета, но Писцилия можно понять, он очень огорчен предстоящим поражением. Вот человек, не могу понять, почему ему все так мало. Ведь ясно же было сказано, что второй день полностью попадет под его контроль, что ему еще нужно?
После ухода партии венетов обед быстро закончился. Толпа за занавесками ревела все сильнее. В гонках наступило небольшое затишье, все готовились к заездам квадриг и обедали. Разносчики пищи ходили между трибун и продавали разносолы с лотка, в том числе и горячее вино с пряностями, почти глинтвейн.
Между тем гости разошлись и остались только мои родственники. Дядя доедал фаршированных барашков, а мать без аппетита пила вино.
— Тебе трудно было подтвердить венетам, что сегодня их колесницы выиграют первый приз? — спросила она наконец, причем так резко, что мои не в меру расшалившиеся братья испуганно посмотрели на нее. — Я же просила тебя устроить это, чтобы они успокоились! Что они теперь будут думать? Ты знаешь, что Сервилий предложил факционарию вызвать вандалов из Африки, чтобы сменить неугодного ему императора? Об этом твой шпион, вечно все разнюхивающий, не удосужился узнать?
Она взглянула на Донатину, сидевшего в углу с каменным лицом.
— Я сделал это намеренно, чтобы теперь венеты старались изо всех сил и гонки были яркими и захватывающими, — сказал я, пытаясь успокоить мать. — Ты что же, хотела, чтобы я при всем народе обещал им победу? Все остальные партии тогд объединились бы против нас!
— Никто бы не объединился! — закричала мать. — Ты думаешь, что прасины посмеют выступить против нас, теперь, когда у них погиб факционарий и они не могут выбрать нового? Или эти русии, у которых только и мозгов хватает, чтобы носить солдатские шлемы! А с Друзом Фальком мы бы всегда смогли договориться, он готов на многое, лишь бы его партии позволили выйти из-под венетов и стать самостоятельной. Понимаешь ты это или нет?
— В любом случае, еще ничего не решено, — ответил я. — Если венеты хотят победить, пусть действуют сами, а не вымаливают подачки у императора!
Мать отодвинула тарелку и отставила бокал с вином, так резко, что напиток выплеснулся на стол. Дядя продолжал безучастно доедать мясо, но я видел, что он тоже еле сдерживается.
— Прикажи убрать занавески, — сказала она. — Я хочу посмотреть гонки и не дай Бог, если выиграют прасины!
Пока слуги и рабы убирали ткани и приводили ложу в порядок, я подозвал Донантину и отошел с ним в дальний угол ложи, подальше от нескромных ушей.
— Ну, как ситуация с гонками? — спросил я и посмотрел не него, пытаясь проникнуть в самую душу.
Сейчас от верности моего помощника зависело все, не только мое имущество, но и трон, здоровье и даже жизнь. Родственники с их далеко идущими планами могли бы подождать, у меня много своих задумок, которые могут привести к еще большему могуществу и богатству, тем более, если все получится.
У меня должен быть неприкосновенный запас золота, на тот случай, если действительно придется спешно покинуть страну. А эти корыстолюбивые и алчные родичи, которыми они являются для меня только по названию, могут остаться здесь и продолжать барахтаться на плаву. Для меня ведь очевидно, что Западная Римская империя падет и я вряд ли смогу переломить ход событий. Хотя, если постараться, я мог бы кое-чего устроить и даже изменить, но у меня совершенно не было такого желания. Сейчас самое главное получить самый большой куш в моей жизни.
— Все в порядке, возницы снова подтвердили полученные инструкции и обязались действовать так, как им сказано, — сказал Донатина. — Ты уверен, доминус, в задуманном? Ты противопоставишь против себя могущественную партию. Кстати, их люди тоже пытались подкупить возниц, но те отказали им. Они уже договорились с нами.
— Я уверен, чтобы там ни говорила моя матушка и дяденька, — ответил я, глянув на родичей, переговаривающихся между собой. — Действуй по плану. Пусть Парсаний начинает делать ставки через подставных лиц, — сказал я. — И пусть победит сильнейший.
— Кстати, я выяснил кое-что насчет Новии Валы, — сказал Донатина и на миг замялся. — Но я не уверен, что это понравится вам.
— И
