Философ - Сергей Петрович Щербаков
Сергей хотел закричать, предупредить их об опасности, но не мог издать ни звука. Горло словно сдавило невидимой рукой. Он в панике огляделся по сторонам — поляна исчезла, теперь вокруг простиралось старое кладбище с покосившимися крестами и замшелыми памятниками. Молодая пара все так же безмятежно лежала в могиле, не замечая зловещей перемены декораций. Сергей попытался сдвинуться с места, но ноги будто приросли к земле. Он чувствовал, как холодный пот стекает по спине. В голове лихорадочно метались мысли: «Что происходит? Почему они не видят? Как их спасти?»
Вдруг из-за ближайшего надгробия вышел старик в черном балахоне. Лица не было видно под низко опущенным капюшоном. В руке он держал длинную косу. Фигура медленно двинулась к могиле с молодоженами. Сергей понял, что нужно действовать немедленно, иначе случится непоправимое. Собрав все силы, он рванулся вперед и…
Внезапно окружающий мир снова изменился.
Теперь Сергей стоял посреди огромного заводского цеха. Вокруг гудели станки, летели искры электросварки, пахло горячим металлом и машинным маслом. Рабочие в промасленных спецовках сосредоточенно трудились у своих агрегатов. Судя по оборудованию и внешнему виду людей, это был какой-то завод времен его молодости — конец 70-х годов. Внезапно Сергей заметил, что никто из рабочих не обращает на него никакого внимания. Он попытался заговорить с проходившим мимо мужчиной, но тот даже не повернул головы. Сергей с удивлением обнаружил, что его словно не существует в этой реальности — он мог все видеть и слышать, но сам оставался невидимым и неслышимым для окружающих. В этот момент его внимание привлек громкий разговор, доносившийся из небольшого кабинета у стены цеха.
Дверь была приоткрыта, и оттуда доносился раздраженный мужской голос: «Ты понимаешь, что ты натворил, Дмитрий Степанович? Ты хоть представляешь, какие могут быть последствия?» Сергей осторожно заглянул в кабинет. За столом сидел грузный мужчина лет пятидесяти в добротном костюме — судя по всему, директор завода. Он гневно смотрел на стоявшего перед ним начальника цеха — худощавого мужчину с залысинами, нервно теребившего в руках папку с бумагами. «Виктор Семенович, я же не знал, что этот Сергей Петрович такую кашу заварит! Кто же мог подумать, что он прямиком в комиссию напишет?» — оправдывался начальник цеха. Директор грохнул кулаком по столу: «А ты должен был знать! Должен был предвидеть! Теперь из-за твоего разгильдяйства вся наша схема под угрозой! Ты хоть понимаешь, что будет, если комиссия начнет копать?» Начальник цеха совсем сник: «Понимаю, Виктор Семенович. Но что теперь делать? Может, как-то замять это дело?» Директор задумался, постукивая пальцами по столу. Потом медленно произнес: «Ладно, сейчас главное — не дать ход этому письму. У меня есть связи в городском комитете, попробую придержать его. А ты займись этим Сергеем. Надо его как-то нейтрализовать, понимаешь? Чтобы больше не лез, куда не следует». Начальник цеха покорно кивнул: «Сделаю все, что нужно, Виктор Семенович. Не подведу». «Смотри у меня, — погрозил пальцем директор. — Если что — твоя голова первая полетит. А теперь иди, разберись там у себя».
Когда начальник цеха вышел, Сергей на секунду замешкался — идти ли за ним или остаться послушать, что еще скажет директор. Но любопытство взяло верх, и он поспешил вслед за начальником. Тот быстрым шагом направился в другой конец цеха, где располагался небольшой закуток мастера смены. Войдя туда, он плотно прикрыл за собой дверь. Сергей проскользнул внутрь вслед за ним, радуясь своей невидимости. В тесной каморке за столом сидел коренастый мужчина лет сорока — судя по всему, мастер смены. Увидев начальника цеха, он вскочил: «Иван Степанович, что случилось? Вы какой-то бледный». Начальник цеха тяжело опустился на стул: «Беда, Михалыч. Большая беда. Этот твой Сергей Петрович накатал телегу прямо в комиссию. Про все наши дела написал». Мастер охнул: «Да вы что! Вот ведь гад какой! И что теперь?» «А теперь нам всем крышка, если срочно что-нибудь не придумаем, — мрачно ответил начальник цеха. — Директор велел разобраться с Сергеем. Чтобы больше не высовывался». Мастер почесал затылок: «Может, припугнуть его как следует? Или уволить по какой-нибудь статье?» «Нет, этого мало, — покачал головой начальник цеха. — Нужно что-то по серьезнее. Чтобы и думать забыл про свое письмо». Они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Наконец мастер осторожно произнес: «Есть у меня одна идея, Дима Степанович. Рискованная, конечно, но если все провернуть аккуратно…» Он наклонился к начальнику и зашептал ему что-то на ухо. Сергей напряг слух, но смог разобрать только обрывки фраз: «…труба с раскаленным металлом… будто случайно лопнула… никто ничего не заподозрит…» По мере того, как мастер излагал свой план, лицо начальника цеха прояснялось. Когда тот закончил, начальник решительно кивнул: «Действуй, Михалыч. Только аккуратно, без следов. И чтобы никто ничего не знал, кроме нас двоих».
Мастер козырнул: «Не сомневайтесь, Дмитрий Степанович. Все будет шито-крыто». Когда начальник цеха ушел, мастер некоторое время сидел неподвижно, о чем-то размышляя. Потом тяжело вздохнул и вышел из каморки. Сергей последовал за ним. Мастер подошел к группе рабочих, столпившихся у одного из станков. «Бригадир Василий Кузьмич, на пару слов», — негромко позвал он одного из них — коренастого мужика с окладистой бородой. Отойдя в сторонку, мастер что-то быстро зашептал ему на ухо.
Бригадир нахмурился, потом кивнул: «Сделаем, Михалыч. Только…» «Никаких только, — оборвал его мастер. — Делай, как я сказал. И чтоб комар носа не подточил, понял?» Бригадир снова кивнул и направился к своему участку. А мастер, еще раз окинув взглядом цех, быстро зашагал к выходу. Сергей остался стоять посреди цеха, пытаясь осмыслить увиденное и услышанное. Что они задумали? Какую опасность готовят для того Сергея, который написал письмо? И почему ему кажется, что речь идет о нем самом? В голове крутились обрывки воспоминаний — какая-то авария, боль, жар… Но картина никак не складывалась воедино.
Внезапно
