Вадбольский 5 - Юрий Никитин
— Некоторые чуть побольше в размерах, а так у нас на всех морях электричеством бьют, в пустынях кислотой плюются, и чего только не делают! Отсюда вывод: та вселенная, что в Щелях, сама создать не смогла, заинтересовалась нашими. Ещё не понимает, что это за, биологическая жизнь вообще за рамками понимания, так и хочется сказать, что Господь Бог сделал из ничего…
— Из глины, — подсказала Иоланта наставительно. — Библию знать надо!
— А вот параллельная вселенная, назовём её бозонной, — продолжал я, — даже понять не может, как это из неживого получить живое. Видимо, Бог у них… не настолько… да, не настолько. Сейчас пытается взаимодействовать с нашей биологией, экспериментирует наугад. Как делает эволюция, только чуть быстрее.
Глориана сказала скептически:
— А почему с нами, людьми, не взаимодействует?
— Ваше высочество, — сообщил я. — Мы только-только выпрыгнули из звериного мира, с нами просто не успели. Динозавры появились для бозонного Бога с неделю или месяц…
— Это как?
— У него другое восприятие времени, — напомнил я. — Вы видели как слон двигается? Потому и живёт сто лет, а мышь в сто раз быстрее, зато живёт два года. А бозонная вселенная… она побольше слона и возраст её около четырнадцати миллиардов лет, совсем молодая ищщо.
Сюзанна слушала-слушала очень внимательно, наконец обрадовано вскрикнула:
— Я всё ждала, когда же хитренько так перейдёт к их вечно мужской теме! Ну не мог, не мог! Никто из мужчин не удержится!.. Вот уже про слонов и мышей, а потом начнётся сползание на темы…
Все закивали, лица озарились светлыми понимающими улыбками, ну как же, это ж обязательно! Всё, что мужчины говорят и делают, это только для того, чтобы заставить женщин раздвинуть ноги, все ведут только к этому.
Я потряс головой, пытаясь понять связь бозонной вселенной со слонами и плотскими желаниями вдуть им всем, очень уж тут жарко, влажно и все сами готовы сбросить лишнюю одежду. Ага, так это они сами подсказывают мне, направляют, чтобы не слишком уклонялся от главной мужской цели в жизни, а то слоны какие-то, мыши…
— Раскусили, — сказал я разочарованно, — а я хотел пофанфаронить, какой я умный
Глориана взглянула на часики.
— Ого!.. Пора спать, утром надо пораньше. Хотя Щель сразу за городом, но пока соберемся… На рассвете выходим.
Иоланта сказала жалобно:
— Глори…
Глориана вздохнула.
— Ладно, просто утром.
Они ушли по лестнице наверх, где на втором этаже снятые ими комнаты. Шофёры уже в холле, потянулись следом, им предстоит охранять покой своих хозяек в коридоре, а вздремнут разве что на широких лавках, там вдоль стены несколько штук.
Как только все скрылись наверху, я перестал делать вид, что вот-вот тоже поднимусь в свой номер и рухну в постель, вышел на крыльцо в непроглядную ночь, которую чуточку разгоняет фонарь у входа, а дальше тьма кромешная, хотя для меня ну совсем не тьма, тем более не кромешная, какое-то слово недоброе, чем-то опричнину напоминает.
— Мата, — сказал я строго, — бди!.. Мы же такая приманка, видишь?..
— Будете ждать здесь?
— Что ты — испугался я, — это будет некрасиво. Здесь и так лёд не скололи со ступенек, а если там будут вывалившиеся кишки, то любая барышня поскользнется!
— Опять в тёмный переулок? — спросила она.
— В этом наша жизнь, — заверил я.
— Рациональнее встретить здесь.
— Рациональность сделает мир правильнее, — согласился я, — но не счастливее.
— А что такое счастье?
Я не стал ломиться в расставленную ловушку, сказал мирно:
— Ты моё счастье, лапушка. Но во властелины мира лезешь рано. Оглянись, вся рациональная вселенная против человека! А мы побеждаем только потому, что нам пофигу любое рацио. Грудь в крестах, либо голова в кустах! Нас ведёт великая Идея, сути которой не понимаем, но верим, потому что абсурдно!
Она, малость прибалдев, поплыла надо мной на высоте метров пятьдесят, а я прошёл по тёмной улице, для меня ну совсем не тёмная, свернул в один из переулков, потом ещё в один. Там с обеих сторон совсем глухие стены, снега навалило, тропка для одного человека едва притоптана, даже конь с санями завязнет.
За спиной услышал торопливый топот и скрип снега. Здесь, вдали от Петербурга, где вечно сыро и слякотно, и воздух свеж, и снег как снег, никаких соплей на дороге.
Тупые, подумал я с отвращением. Даже в голову не пришло заподозрить, что я не зря сунулся в глухой переулок, что вообще может оказаться тупиком. На одних инстинктах бросились следом, таким в самом деле можно не давать размножаться, чтобы в генетический код не вносить мусор. С другой стороны, и от дураков дети иногда бывают умные, вот уж загадка природы…
— Стой, — крикнул один, хотя я и так стою, обернувшись к ним лицом. — ты нам нужен…
Но не вы мне, ответил я про себя. Был соблазн красиво выхватить глок, четыре выстрела в упор, и проблема решена… Но в ночной тишине слышно далеко, а этих четверых кто-то послал, а ещё, может быть, наблюдатель смотрит издали как всё будет сделано, и поймёт, почему сделано не так, как мыслилось кому-то наверху.
Я стою, чуть пошатываясь, так удобнее, взвинчиваю метаболизм, эти четверо всё больше замедляют бег, вот уже словно идут в реке по грудь в воде…
Пальцы ухватили рукоять меча в барсетке, одним движением выхватил и сразу же ударил слева направо. Безжалостное остриё крайнему снесло череп, второму врубилось в плечо и застряло в середине груди.
Я выдернул быстро и без усилий, оставшиеся двое только выпучили глаза, холодное лезвие снова пошло в сторону самой высокоорганизованной материи, что истребила всех соперников, и теперь для самосовершенствования должна истреблять друг друга, иначе не достичь нам высокой культуры и одухотворённости.
На этот раз руки тряхнуло заметнее, но не обязательно было рассекать тела как сочные стволы подсолнуха.
— Позер, — заметила Мата Хари.
— Лишать жизни нужно красиво, — возразил я. — Хоть какое-то оправдание! Простое убийство недопустимо для культурного человека. Человеку нельзя опускаться до трилобайта. Трилобита, по-местному. Там ещё есть?
— Есть. Не человеки, как ты говоришь, а простые единицы вроде единичек и нулей. Только нулей больше. Почти все нули, справишься. А вот если не единицы, а интегралы…
Я фыркнул.
— Какие интегралы, даже таблицу умножения не знают! Таких убивать можно и
