Мировая Война (СИ) - Рожков Григорий Сергеевич
В Детройте к концу января выпустили первую партию новых Шерманов 2. И пяток танков пригнали в Форт, в Танковую школу Армии США. Сходил я, да посмотрел на новенькую машинку. Скажу вам так — старина Шерман претерпел масштабные изменения.
Корпус ощутимо понизили, нет больше горба и высоченной верхней лобовой детали. Общая высота танка упала почти с трех метров до двух с половиной. Выигранная масса обратилась в дополнительные 10–15 миллиметров брони по всему корпусу танка. И это факт номер раз.
Добились таких успехов путем перехода с бензинового на дизельный двигатель меньшего размера и «расплющивания» трансмиссионного вала по дну боевого отделения. Это два.
Платить за защиту пришлось ухудшением обитаемости танка. Все же пересмотр приоритетов с целью повышения защищенности путем уменьшения высоты танка сказался на внутреннем пространстве. Но, на мой взгляд, это более чем разумный ход. На Т-34 в моем мире и не в таких условиях успешно воевали и побеждали. Сие есть три.
Под номером четыре боевое отделение. Башню оставили прежнюю, только доработали немного — изменили маску орудия, уменьшили подбашенную корзину и нарастили кормовую нишу под радиостанцию. От курсового пулемета-то отказались, как и от стрелка-радиста! Таперича связью руководит командир танка. А рядом с водителем под лобовой броней поместили укладку для снарядов, вот!
Гаубицу заменили лучшим доступным танковым орудием — советским ЗиС-5 с длиной ствола в 51 калибр. Именно такими пушками вооружены Т-28М и КВ-1. А учитывая тот факт, что Шерманы в основном применяются в СССР силами Экспедиционного корпуса — унификация пушки и боеприпасов с советскими образцами очень хороший ход. Это пять.
Ну, в общем-то, вот и все изменения Шермана 2 по сравнению с обычным Шерманом. Поспрошал я у танкистов из школы на счет новинки. Ответы были в общей массе одинаковые, все указывают на то, что и защищенность лучше, и пушку дали мощную и проверенную в боях, и двигатель мощнее и экономичнее, но в танке стало ощутимо тесно…
Еще мельком слышал, что вроде на фронте появились какие-то новые советские тяжелые танки, но что за машины и откуда информация про них — никто ответить не мог.
В международных отношениях тоже кое-что произошло — из Испании с эскортом двух линкоров типа «Советский Союз» и трех американских тяжелых крейсеров типа «Портленд» в американские порты перебрались корабли флота Сражающейся Франции. Да не просто перебрались, а еще и пассажиров прихватили — три пехотные, одну кавалерийскую и одну танковую дивизию французов! Они еще с собой притащили много всего — технику, вооружение, боеприпасы и прочее. Оружие их я видел, а вот из техники лишь бронированные грузовики Берле да средние танки BDR G1R мне знакомы. Что-то еще ребята точно притаранили, но вот что — неизвестно. Одно удалось выяснить, французы намеревались в ближайшие недели пройти ряд учений в США, а затем отправиться в СССР, на фронт.
После краткого ликбеза по технике, вооружению и политической обстановки появилась мысль написать брату и друзьям. Я же с ними виделся в конце января, перед отлетом, а на дворе уже месяц март! Письмецо вышло капитально — на пять листов. Расписывал все, что происходило со мной в невиданной прежде Америке. О советских знаменах на улицах Нью-Йорка, о выступлениях пред американским народом, о солнце в Майами. Зачастую текст обращался в сумбурное нагромождение слабо связанных между собой строк — настолько сильно было желание расписать максимум всего… Поддавшись творческому порыву, написал еще два письма — одно товарищу Рузанковой, другое на имя директора ОСС мистера Уильяма Джозефа Донована. Летчице я решил написать, неожиданно прозрев на тему катапультируемых кресел для самолетов. Всплыла такая мысль, пока писал письмо брату. А как написал, решил попытаться черкануть схемку и неожиданно для себя черканул… На листе со схемой, дабы не терять время набросал описание устройства кресла-катапульты и дописал несколько строк для Рузанковой. Так бы писал на имя Карпова, но подполковника больше с нами нет, а идею хочется доставить именно в СССР. Вдобавок у меня была возможность переправить письмо без подключения американских почтовых служб — через Никиту Зимина. Он как раз в ближайшее время покинет нас с Лиамом и вернется в СССР!.. Мистеру Доновану письмо писал лишь с одним пожеланием — поскорее подключиться к работе по поиску моей отважной японки…
Потом у меня украли еще две недели жизни. Форт Беннинг и его Пехотная и Танковая школа оказались дырой во времени. Стоило включиться в работу с солдатами и законы физики изменились! Время стало исчезать! Рано утром я просыпался, умывался, одевался, шел завтракать, выходил в лагерь и все! Приходил в себя лишь вечером, ударившись лицом о мягкую подушку койки… Настолько выматывающими и всепоглощающими были занятия с солдатами. Но даже эти моменты возвращения в себя стали уменьшаться и вскоре вовсе исчезли. Жизнь, и осознание того что я жив превратились в череду размытых картинок. День за днем пролетали мимо. Меня совершенно перестали интересовать любые новости с фронта, письмо от брата и друзей осталось не прочитанным, даже мысли о японке, о прошлых появлениях в этом мире и моей неведомой миссии в этом мире и в это время перестали тревожить! Я медленно погружался в пучину липкой, обволакивающей и очень приятной темноты…
Жизнь и чувства вернулись так же плавно, как и ушли. Я просто высказался о том, что документальный фильм «Так начиналась война…» довольно интересная и обстоятельная картина, раскрывающая лично мне глаза на многие детали начала войны…
— Майкл! МАЙКЛ, ГОСПОДИ ИИСУСЕ! ТЫ ВЕРНУЛСЯ!! — Лиам тряс меня за плечо так сильно, что я невольно зашипел. На просьбу убрать руки куратор лишь сильнее заорал, а потом счастливо засмеялся…
Тогда меня торкнуло, да так как никогда прежде не торкало!
Где я? Что происходит? Какой сейчас день?..
Я ничего не мог вспомнить, но точно осознавал, что со мной что-то довольно долго происходило. Темнота отступила, освободив меня…
Лиам в тот день заливался соловьем. Оказывается, в середине марта я превратился в робота. Без личности, без эмоций, без желаний и главное — без единой искры мысли. Одни шаблоны. Я выходил утром в лагерь, приходил к месту, где проводил занятия по боевой подготовке, целиком и полностью, очень четко, со всеми подробностями проводил эти занятия, потом обедал, и вновь возвращался к занятиям, повторяя все от начала и до конца. И так две недели подряд, в любую погоду, с солдатами или без них, изо дня в день… Лиам забил тревогу уже на четвертый день моего «отключения», из Вашингтона примчались ОССовцы и доктора. Сначала они наблюдали за мной, пытались понять, с чем имеют дело. И поняли достаточно быстро. Я, подобно тысячам уже известных миру путешественников во времени и пространстве, вышел в так называемую стадию прогрессивных знаний. Стадию, в которую обязательно переходили «ватные» попаданцы после нескольких месяцев свободной жизни. В их головах неожиданно прищелкивало, и из овощей попаданцы превращались в роботов, циклично повторяющих одно и то же действие или цепочку действий из раза в раз. В общем, так множество знаний и было принесено в этот мир… Однако со мной дело было совсем другое. Я же изначально был уже свободен от уз мозговых блокировок, по крайней мере, в плане личности и воинских навыков. А тут меня заколдобило на всю катушку. Народ с этого выкрутаса переполошился, меня срочно увезли прочь из Форта. Сначала доставили в Панама Сити, к водам Мексиканского залива, думали я нуждаюсь в изменении обстановки, но ничего не вышло. Потом меня потащили в Даллас, к мистеру Коку Стивенсону и его жене, думали яркие воспоминания встряхнут мою память и я опять включусь. И опять провал. Так неделю меня таскали туда-сюда, у людей была откровенная паника — Пауэлл сломался! Катастрофа. И что делать никто не знает. А я возьми да пробубни что-то про кино. Так меня потащили в Голливуд! Зарезервировали целый кинотеатр, заселили меня туда и давай фильмы всякие показывать. То про любовь, то детективы, то исторические. А я возьми да зависни на них. Целыми днями их смотрел. Вроде прогресс пошел, и надежда появилась у ОССовцев. И оправдались их надежды! На документальном фильме я неожиданно пришел в себя…
