Преступивший Грань (СИ) - Антон Клеттин
Пока обжаривал мясо, ему в голову пришла интересная мысль. И заключалась она в том, что он дурак. Причем, дурак круглый и набитый. Сейчас, по прошествии суток, он понял какую глупость сделал, выбрав путь через плато. Травяное море его заворожило, ага. А ведь мог сообразить, что на плато ему будет гораздо тяжелее найти себе пропитание и воду, чем рядом с рекой, до которой, между прочим, было рукой подать. И это не говоря уже о том, что в лесу и дров больше. Вон — он вчера битый час собирал дрова для костра, планируя, что их хватит на всю ночь, а что в итоге — сжег все за два подхода. И это хорошо еще, что ночи тут теплые.
— В общем, если и существует самый тупой попаданец, то это ты, Тима, — с грустью обратился он сам к себе, подводя итог своим размышлениям и принимая решение возвращаться обратно к обрыву и искать спуск к реке.
Обратно он шел уже особо не разглядывая, так захватившие его в первое время, пейзажи. Не то чтобы они ему уже успели приесться, нет. Скорее, все дело было в его злости на самого себя из—за неправильно принятого решения. И это хорошо еще, что он вовремя догадался отыграть все назад. А если бы он не захотел возвращаться к вчерашнему кострищу и дожаривать тушку крикуньи? Как быстро бы до него дошло? Скорее всего тогда, когда закончилась вода в трофейной фляжке. А в ней было еще на пару суток экономного потребления. И что бы он тогда делал? Впрочем, известно что. А вообще, было бы забавно, если бы он не нашел в той стороне, куда изначально двигался, ни одного родника. Получилась бы самая короткая история про попаданца. Он даже название для нее придумал — «Как тупой попаданец от жажды сдох».
Подобные мысли занимали его все то время, которое он потратил на дорогу к обрыву. Когда же добрался до него, то настолько залюбовался открывающимися видами, что даже перестал заниматься самоедством. Впрочем, долго любоваться, все же не стал. Непонятно было, еще, сколько времени понадобится для того, чтобы найти удобный и безопасный спуск.
Мимоходом взглянув на солнце, сейчас едва—едва перевалившее через середину небосвода, Тима краем сознания отметил, что вероятнее всего в этом мире он появился вчера уже во второй половине дня. Это знание не давало ему ничего ценного, кроме небольшого удовлетворения, что на своих побегушках туда и обратно, он потерял не так уж и много времени.
А вот поиски спуска затянулись, причем основательно. Лишь к вечеру, уже в глубоких сумерках, ему удалось найти нечто, отдаленно напоминающее тропку. И вот он лежал на краю обрыва и свесив голову рассматривал возможный путь вниз и размышлял о том насколько велики его шансы свалиться и сломать себе шею при спуске.
Впрочем, сейчас, когда солнце уже давно спустилось за горизонт, разглядеть что—либо было практически нереально. Поняв это, Тима поднялся на ноги и двинулся вглубь плато, подыскивая себе удобное для ночлега место.
К счастью, далеко идти не пришлось и вскоре он уже привязывал свой гамак к двум деревцам в рощице, как две капли воды похожей на ту, в которой он ночевал накануне.
Огня разжигать не стал, решив, что не имеет смысла, а мясо он может съесть и холодным. Да и сомневался, если честно, что на костре можно нормально разогреть еду при отсутствии какой бы то ни было посуды.
Тима так и не понял что было тому причиной — то, что он сильно проголодался или еще что, но даже холодное и жесткое, птичье мясо было не столь отвратительным на вкус как до этого. Поэтому, он умял даже чуть больше, чем собирался изначально. После чего, довольный, завалился спать, успев краем сознания подметить как—же мало, все—таки, человеку нужно для счастья.
Ночью Тиме вновь приснился тот самый молодой парнишка. Он все так же стоял и смотрел ему в глаза и молча требовал подчинения.
«Кто ты? Какого хрена тебе нужно», — хотел спросить попаданец, однако не смог произнести ни слова.
Молчал и его визави. И все смотрел и смотрел на Тиму. И взгляд был все такой—же требовательный. И продолжалось это все, казалось, вечность.
В этот раз, из странного сна, в котором ему было все сложнее удержаться и не покориться незнакомому парню, Тиму вырвал луч солнца, едва—едва показавшегося над горизонтом.
— Приснится же такое, — пробурчал он себе под нос, вылезая из гамака, — нет уж, пора завязывать с поеданием этой птички. Какое—то мясо у нее уж очень стремное.
Он говорил эти слова, однако понимал, что врет сам себе. Не могло никакое мясо провоцировать подобные видения. Тем более — настолько одинаковые видения. Ведь парень был точно тем же, что и во вчерашнем сне, Тима был в этом уверен на сто процентов. А следовательно — не все так просто, как кажется на первый взгляд и мясо местного хищного попугая тут совершенно не причем.
Однако, он решил пока оставить решение данного вопроса и обдумать все позже, когда наконец—то спустится с обрыва и найдет какое—нибудь уютное и безопасное местечко.
Спуститься, кстати, удалось на удивление просто. Даже рюкзак не понадобилось снимать. Это в сумерках, найденная им тропка казалась очень крутой и опасной. Однако, при свете дня, все оказалось не так уж и страшно.
Поэтому, позавтракав остатками крикуньи, Тима неспешно собрался и уже минут через двадцать стоял внизу, задумчивая рассматривая, на первый взгляд, практически отвесную стену обрыва, по которой только что спустился.
Самое интересное заключалось в том, что если не знать, что тут есть путь наверх, то никогда не догадаешься что он тут есть. Впрочем, надолго Тима тут не задержался, ведь впереди его ждала неблизкая дорога.
Глава 3
Местность снизу значительно отличалась от того, что Тима видел наверху. Он никогда не был в джунглях, поэтому не мог точно сказать — они ли это, однако разнообразной растительности тут хватало. Хотя, пробиваться при помощи мачете, которого у него, к сожалению, не было, необходимость пока вроде бы отсутствовала.
Перво—наперво он решил двигаться к реке, дабы пополнить там запас воды и иметь в дальнейшем хоть какой—то неизменный ориентир в этом растительном царстве.
Сверху расстояние до реки
