Как становятся предателями - Изяслав Кацман
В мастерской горят несколько плошек, чадя драгоценным пальмовым маслом, которое никто из папуасов или их сородичей с Иханары не стал бы жечь ради освещения – нормальному обитателю каменновековых задворков ихемской Ойкумены не пришло бы в голову без очень уж уважительных причин работать при искусственном освещении. Вот на таких мелочах и палятся шпионы….
Капюшон на несколько размеров больше вроде бы скрывает моё лицо, но всё равно держусь в тени, за штабелем досок. Хриплым от волнения голосом зову владельца мастерской. Тот с видимой неохотой выползает откуда-то с задней части дома, выходящей во внутренний двор.
-Чего надо? – не очень любезно спрашивает столяр, что для ремесленника, живущего с заказов клиентов, несколько странно. Тёмно-коричневое лицо его, изрезанное парой шрамов, изображает крайнее раздражение: дескать, оторвали человека от важного дела.
-Ты Хлонве Столяр? – интересуюсь.
-Ну, допустим – отвечает хозяин.
-Хорошо – говорю в нос – Я знаю, кто ты такой на самом деле – последние слова выходят у меня с некоторым нажимом.
-И? – мой собеседник напрягся. Я бы даже сказал – подобрался, словно для прыжка. В руках его словно по волшебству появилась внушительных размеров стамеска с остро заточенным наконечником.
-Успокойся – стараясь придать голосу максимальное дружелюбие – Перед тобой друг. Я здесь не затем, чтобы схватить тебя, а сообщить кое-какие сведения, которые могут помочь вашим вождям на Иханаре.
-И что же ты хочешь сообщить? – спрашивает Хлонве после некоторого молчания.
Я выдаю заранее заготовленный и даже пару раз проговоренный (про себя, разумеется) текст. Много времени речь моя не занимает, и воцаряется напряжённая тишина.
-А тебе какая выгода от всего этого? – недоверчиво бросает хозяин – Почему я должен верить неизвестно кому?
Сказал бы я, какая такая у меня выгода – да боюсь, не поверит, чертяка заморский.
Потому говорю совсем другое, надеюсь, более правдоподобное с его точки зрения: «Я суниец с востока острова. Там мой народ гане. Когда я покинул родное Бонко, то думал, что здесь меня будут считать равными дареоям. Но и здесь, в Тенуке к нам, суне, относятся как к низшим. И любой ублюдок из местных дареоев считает себя выше нас. Я и мои товарищи хотим свободы от власти дареоев Сонаваралинги с его «пану макаки» и вохейцами. И готовы ради этого помогать врагам дареоев».
-Откуда тебе известно про корабли? – задает резонный вопрос Столяр.
-Мой дядя служит в «пану макаки», вот и услышал случайно – выдаю очередную часть «легенды», сконструированной на основе биографии стоящего сейчас на карауле снаружи Погоноре – Он там давно, с того похода, когда Раминаганива стала типулу-таками. Но до сих пор находятся дареойские ублюдки, напоминающие ему его ганеойское происхождение.
-Чего ты хочешь за сообщённые сведения? – после длительной паузы вдруг спрашивает Столяр.
-Ничего – отвечаю – Но если не жалко, можешь дать несколько серебряных монет, сколько сочтёшь нужным.
-Хорошо – хозяин мастерской исчезает из моего поля зрения на минуту или две, а появившись, протягивает руку и суёт мне в ладонь небольшой мешочек с монетами.
-Ну, я пошёл – говорю и проскальзываю к двери боком, спину подставлять хозяину мастерской не рискую, мало ли что тому в голову взбредёт – не приведи Морской Владыка, ещё решит «зачистить» узнавшего откуда-то его секрет гостя. Хлонве бурчит что-то нечленораздельное, видимо, долженствующее означать не то прощание, не то предложение заглядывать ещё.
Обратно идём в почти непроглядной тьме – постоянное ночное освещение улиц экономичными, и потому неяркими, масляными фонарями у нас предусмотрено только в правительственном квартале. Если бы не далёкие отблески печей металлообрабатывающих мастерских, где в три смены работают по военным заказам, да отсветы пламени редких костров во дворах папуасских «сов», было бы вообще ничего не видать. А так света хватает, чтобы хотя бы в стены домов не тыкаться, хотя незамечаемые неровности дороги то и дело заставляют меня и моих спутников шептать проклятия. Впрочем, ваш покорный слуга больше думал о прошедшем разговоре, нежели о попадающихся под ноги бугорках, ямках и булыжниках: проглотят тюленеловы наживку или нет?
О том, что палеовийцы кроме явной даже для моих контрразведчиков резидентуры под прикрытием своего диппредставительства и опекаемых оным специалистов, работающих на рудниках и медеплавильных заводах, имеют на Пеу и более замаскированных агентов, я догадывался. Но информация о личности и легенде прикрытия главы разведсети Северного архипелага попала в мои руки совершенно случайно….
Иханарское отделение Информационно-аналитического бюро флота (так официально именовалась разведка ВМС у тюленеловов) провело целую операцию по внедрению и прикрытию своего резидента. Сначала, три с лишним года назад, с Южной тропы прибыл в качестве мелкого клерка на плантации некий Тефех Укни, сын «благонадёжного туземца», как именовали тамошних коллаборационистов в официальных бумагах. Больше года сей «подданный третьего разряда» исправно выполнял роль одного из многочисленных скромных винтиков в механизме колониальной администрации, попутно углубляя полученные ранее познания в языке наших западных сородичей, причём сразу нескольких диалектов. Затем клерк-коллаборант отбыл с Иханары на новое место службы, а в одном из «свободных» (по мнению самих туземцев) или «диких» (по палеовийской терминологии) поселений, появился беглый раб с плантации, попавший туда в детстве, потому родной язык знающий не очень хорошо, но всей душой ненавидящий хозяев. Ещё через год деревню сожгли рейнджеры, вырезав всех жителей до одного. Единственным спасшимся оказался некий Тухи, вышедший, после недельного блуждания по джунглям, к другому свободному селению, а оттуда, в несколько этапов перебравшийся в Мар-Хон, где он был больше известен как Хлонве по имени родного племени. А уж перебраться из главного порта Пеу в столицу острова вообще проблемы не составило.
Учитывая хаос перманентной войны, бушующей на Иханаре с самого появления там палеовийцев, а также отсутствие у местных не то, что документов и фотографий, но и представления об оных, пожалуй, подобная сложная схема, на мой взгляд, была для внедрения агента избыточной – ну кто в непокорённых общинах или среди наших «командированных» туда бойцов Особой Церемониально-Караульной сотни стал бы выяснять прошлое очередного беглеца.
И, по большому счёту, именно желание сделать всё качественно и безупречно и подвело иханарское руководство флотской разведки: если бы Тухи-Хлонве доставили с Южной гряды и просто дали возможность год или два учить язык в тесном контакте с носителями, а потом выпустили подальше в джунглях под
