Медицина катастроф в ином мире - Павел Чагин
- Допустим. А на самом деле?
- Мне стыдно… - она опустила взгляд. – Богам тоже свойственно ошибаться. Только цена ошибки бывает слишком тяжела. Я поняла это, когда священник вознес павших. Не откажи я тогда, в храме Дастана, ты смог бы спасти больше жизней.
- Все может быть… их уже не вернуть. Знаете, я… Мне далеко до Альбера. Мой удел – травмы, осколки, переломы, гнойные раны, пулевые ранения… В остальном, я не очень-то силен, мягко говоря.
Богиня нахмурилась, голос ее потерял мягкость и благозвучие.
- Слушай… дитя иного мира. Красивые слова кончились. Ты примешь мой дар или нет?
Поборов желание съязвить, я, не слишком грациозно сполз с постели и закутался в простыню. Обойдя кровать, подобрал свое нелепое одеяние и опустился перед богиней на колени. На сей раз она оделась скромнее. Однако, стоило ей склониться, просторное декольте предстало перед моими глазами. Исидис пахла цветами. Невольно вдохнув запах ее волос, я узнал тонкий аромат ромашки и календулы, а еще меда. Коснувшись лица прохладными ладонями, она поцеловала меня в лоб. Но не как дитя, скорее, как покойника. Она хорошо скрывала свои истинные чувства.
Голова пошла кругом, но Исидис не убрала своих рук, не позволив мне упасть. Приступ быстро прошел, уступив место легкой нирване.
- Сестрица права, в тебе действительно что-то есть. Чуждое, но не враждебное.
- Теперь нужно носить дары на алтарь? И что же богиня Исидис предпочитает? Будут какие-то условия?
- Никаких, - она убрала руки. - Мне ничего от тебя не нужно. Делай что должно. Теперь можешь поднимать мое знамя с чистой совестью.
- Круто… - я сунул руку в инвентарь и не нашел ничего лучше, как протянуть ей «сникерс».
— Это… что? - она приподняла бровь.
- Так, мелочь. Жест доброй воли. Сладость из иного мира. Богини ведь едят сладкое?
Она кивнула.
- Что ж, мне пора. Что-то еще?
- Богиня… вы здорово сквернословите. Я прям заслушался, честное слово!
Звонкий смех Исидис растворился в воздухе вместе с ее божественной сущностью. Но тонкий аромат меда все же остался.
- Разве можно говорить такое Богине!? – горничная разразилась праведным гневом. – Богини не сквернословят!
- Ага, тебя утром со мной не было. Держи свою простыню.
- А вы?
- Как будто ты меня голым не видела. Так буду спать! Пусть тело подышит…
- Вы хоть бы поутру накрывались. Я все-таки девушка, и смущаюсь.
- Интересно, от чего же?
- От вида ваших… восставших чресл. Вы же наместник!
- Гм… и в самом деле. Утро – есть утро. Мало ли кто может заглянуть. Пожалуй, ты права. Дай-ка мне еще одну простыню. И… эту бы поменять, в крови вся.
Тис быстро поменяла постель и накрыла меня чистой прохладной простыней.
- Наместник, могу я спросить? – щеки горничной подернулись румянцем.
- Спроси.
- Скажите, а там, в родном мире, у вас кто-то остался? Может быть любимая или наложница? Вы храните кому-то верность?
- Нет Тис, наложниц у нас нет. У моего народа – точно. Любимой тоже нет. Девушки были, конечно, даже красивые. Но сама понимаешь, сегодня ты полюбил, а завтра ее убили. Или тебя. Больно все это. Очень больно. Я, знаешь ли, уже привык.
- Понятно… - она тихонько вздохнула.
- А почему ты спрашиваешь? Кто-то интересуется?
- Да как вам сказать… вина вы почти не пьете, к блудницам не ходите. Вы тут нас всех голышом видели. А в вашей постели только Саари и побывала. И то, чтобы хворь вылечить. Смотрит вам в след, а вы и не замечаете. Горничная, опять же, каждый день перед глазами… Если бы я не видела вас по утрам, то подумала бы о мужском бессилии. Так нет же… Что с вами не так? Может быть мы недостаточно хороши для вас?
- Тис… - ее слова поставили меня в тупик. – Знаешь, сейчас я не готов об этом говорить. Столько всего навалилось. Ты же видишь что я по локоть в… работе. Но дело точно не в тебе или Саари. Я, блин, всего-то месяц в вашем мире. Тут свои законы, нравы… Куда не плюнь – кого-то оскорбишь. Они тут в прошлый то раз чуть бунт не устроили! А я только позвонки хотел вправить… Саари красивая женщина, и ты мне нравишься, но я пока не готов к серьезным отношениям.
- Так вот в чем дело?! – лицо ее посветлело. – Да, это есть, но на самом деле все проще. Если все по согласию, даже со святым рыцарем, никто слова не скажет! В столице, да, там аккуратнее нужно быть. Интрига на интриге. А здесь….
- Серьезно. А как же… ну ты понимаешь?
- Один глоток черного вина, будь ты сударь или сударыня, и никаких последствий. До, после, вовремя – не важно! А если выпить стакан, так на месяц хватает. Главное, чтобы вино было не фальшивое. Но ту тоже есть тонкость. Попробовав раз, вкус уже никогда не забудешь!
Глава 30. Последнее письмо
Корабли ушли. Утром, адмирал Гроер в штатском, в сопровождении адъютанта и четырех рогатых матросов, занес в мою комнату сундук. Я только-только оделся и стоял у зеркала, привыкая к мундиру и новым башмакам. Благо, горничная успела прибрать постель и проветрить жилище.
— Вот, прошу расписаться, наместник! – адъютант протянула гербовую бумагу в трех экземплярах.
Документ гласил:
«Глава совета Солуса, в частном порядке и на благое дело, жертвует Павлу Георгу Холоду, - наместнику крепости Тарсис и прилегающих земель, некую сумму, не облагаемую налогом. Наместнику надлежит распорядиться средствами по собственному усмотрению, без предоставления отчетности».
Подписав документы, я оставил один экземпляр у себя.
- Наместник! Честь имею! – Адмирал крепко пожал мою руку и вышел за дверь.
Дождавшись, когда выйдут матросы, адъютант тоже протянула руку. Но, стоило за нее взяться, притянула к себе и горячо поцеловала в щеку.
- Спасибо!
- За что? – удивился я.
- Честь адмирала для меня не пустой звук.
- Да… вам спасибо, - я смущенно коснулся щеки. – Всегда рад видеть.
Отдав честь, она поспешила вслед за своими. Дела… Впрочем, чертовски приятно! Не ожидал.
- Чего ты ржешь?!
Горничная, ничего не ответив, выскользнула в коридор.
