Москва зовёт - Юрий Станиславович Климонов
— Владимир Александрович сам осуществляет контроль по линии КГБ, остальные направления курируются руководством страны.
— Ну и задали вы мне задачу… — полковник покачал головой. — Ладно, я за пару дней доложу наверх свои соображения. Думаю, что утрясу этот вопрос. А вы пока прикиньте смету на такое строительство. И ещё мне нужны все основные данные по старлею — выйду на руководство с просьбой организовать курсы. Хоть и молоденькая, но судя по реакции Плешкова, спец от бога.
— Настя! — поманил её Громов. — Расскажи вкратце о себе товарищу полковнику.
— Старший лейтенант Филиппова. Группа «Алые береты», КГБ. Должность — инструктор по экстремальному вождению.
— Ого! — удивлённо поднял брови полковник. — Тогда в самый раз будет.
— А ещё она замужем и награждена медалью Героя.
— Ты серьёзно? — сразу посуровел кагэбэшник. — М-да…
— Настя сама родом из Москвы, так что у неё есть, где голову преклонить, — усмехнулся Громов.
— Ну, хоть с этим проблем не будет, — ответил полковник. — А то такого орденоносца в гостинице держать… — мотнул он головой. — Ладно, жди вызов в Москву. Не сразу, но он точно будет.
Пока кагэбэшники, взяв в оборот Настю, беседовали о новой спецмашине, Старгородский выхватил Родиона.
— Слу-ушай, товарищ Громов… — заговорщицки зашептал он. — Модель авто, конечно, полный отпад, но мне такую не дадут иметь… — вздохнул он. — Но у меня есть старенький «УАЗик» для рыбалки и всего прочего. Думаю, он потянет этот шедевр, — указал она на автодом.
— Потянет, — согласился Родион. — А почему внедорожник не дадут?
— Скажут, слишком много роскоши себе позволяешь. Ты его цену калькулировал?
— Угу. 16800. Как с куста.
— Во-о-от… — протянул директор АЗЛК.
— Что «вот»? — усмехнулся Громов. — Директор автозавода ездит на экспериментальном автомобиле своего предприятия. Что не так?
— Ну, ты же понимаешь, что сейчас нереально пустить его в серию? — тот пристально посмотрел на Родиона. — Не нужно злить партийную верхушку Моссовета, так можно и партбилет на стол положить. Будем считать, что я передал тебе это право, — подмигнул ему Старгородский. — А вот автодомик… я бы… короче, сильно он мне понравился… ты документацию привёз?
— На все образцы, — кивнул Громов. — С пояснениями настройки каждой модели.
— Да-а-а… если бы все так работали, у нас давно бы коммунизм пришёл, — нарочито вздохнул Андрей Александрович и рассмеялся. — Ха-ха-ха! Короче, автодом мы поставим на конвейер в ближайшее время, а этот… этот хочу забрать себе.
— Да я его привёз только как образец. Мне он зачем?
— Тогда так… вот тебе мой телефон, — директор протянул ему картонку, на которой был написан его рабочий номер. — Если что-то нужно согласовать экстренно, звони. В любое время дня и ночи.
— А как же Зинаида Михална? — опешил Громов.
— Зина по чертежам горазда. Она теоретик, а я прожжённый практик, — усмехнулся Старгородский. — Все оргвопросы были, есть и будут на мне. Так что если нужно протолкнуть, надавить или решить волевым способом — это только ко мне, — снова подмигнул он.
19 июня 1983 года. г. Рябиновск. Утро
За последнюю декаду вся инициативная группа кинематографистов проделала просто титаническую работу: создавались новые декорации, шились костюмы, проводилось тестирование взятых во временное пользование шести «крабов» — Артём решил сделать панорамные съёмки с синхронизацией местоположения камер. Громов в форсированном режиме подключил к своим ученикам Ольгу Волкову, и те, уже поднаторевшие в эксплуатации «водяной доски», передавали опыт будущей актрисе. Филиппова, получив в свои руки эталонное топливо, корпела над воссозданием его в нужных масштабах не только для съёмок, но и с перспективой на будущее.
Серебряков махнул рукой на остатки былой роскоши своего денежного запаса для съёмок фильма, целиком и полностью положившись на специалистов этого закрытого города. И они его не разочаровали. Первые же кадры доказали всю состоятельность советов и практических приёмов Артёма. Они с Серебряковым горячо обсуждали каждый кадр на экране ноутбука, привезённого прямо на съёмки. То, что это режимная техника, Анатолий Иванович понял уже после разговора с генералом. И не только этот странный предмет — привезли откуда-то куски зелёной материи, и вот на их фоне актёры начали изображать действия, а потом, после съёмок, Соколов вырезал зелёный фон и вставлял снятое на заранее приготовленный. То, что получалось, заставило Анатолия Ивановича потерять дар речи — настолько реалистичным оказывался материал. А уж камеры, с которых сливалась информация в этот диковинный прибор, их качество и спецэффекты заставили Серебрякова глядеть на всё действо горящими глазами. А костюмы и декорации? Да они не шли ни в какое сравнение с выданными на Мосфильме. Особенно женские костюмы воительниц — своего рода батальона «серых волчиц». Ещё одним приятным дополнением стало знание Ольгой Волковой основ гримировки актёров. Её коллега из съёмочной группы явно не владела реализмом той эпохи — Волкова оказалась ингерманландкой и со знанием своих родных эпосов и сказаний гримировала не только себя, но и других женщин. А её коллега из Мосфильма стояла рядом и училась. Но и это было не всё — товарищ Филиппова смогла создать высокотехнологичный грим, в лучах сумерек ярко блестевший на лицах и плечах викингов, доказывая своего рода избранность этих персонажей.
Обе музыкальные группы Рябиновска тоже не сидели сложа руки — две основные песни из Базы Знаний: Милы Кириевской «Скандинавская сага» и оба варианта «Валхалла зовёт меня» — русский и английский, да с элементами психоделики и металла, готовились как дополнительный бонус к фильму. Артём прекрасно понимал, что создаваемый им новый уровень фильма явно станет эталоном будущего кинематографа, и здесь нет места халтуре, поэтому выжимал все «копейки» из каждой сцены. Даже замечательные, с точки зрения Серебрякова, дубли могли уйти в корзину, а актёры возвращались на исходные позиции, и всё начиналось сначала. Безусловно,
