Академиум - Андрей Стоев
* * *
Вот и прошёл ещё один год моей новой жизни, и можно подвести его итог. Я всё ещё не узнал цели своего существования, но всё же этот год не прошёл напрасно. Я многое узнал о моём новом мире, и надо сказать, это знание было изрядно обескураживающим. Поначалу я воспринимал этот мир просто как вариацию моего старого мира, только с волшебниками — этакий добрый ламповый стимпанк из фантазийной книжки. Но чем дальше, тем меньше мир соответствовал этому образу. Я заглянул только за краешек занавеса, но за ним открылась такая бездна, что у меня невольно зародился вопрос: а так ли уж прост и понятен был мой прошлый мир?
Как бы то ни было, я не собираюсь терзать себя сомнениями. Я уже понял, что меня сюда призвала Сила, и в должное время я пойму, чего она от меня ждёт. Когда придёт мой час, я сделаю то, что нужно, а до тех пор… А до тех пор я должен стать сильнее.
Пролог третьей книги
Некоторое время назад, далеко отсюда
Епископ Луиджи Скампа, четвёртый секретарь папы римского, заглянул в дверь кабинета.
— Луиджи, мальчик мой, не стой в дверях, — добродушно сказал папа.
Папа Варфоломей VI никогда не повышал голос на подчинённых и всегда разговаривал ласково. Впрочем, среди «его мальчиков» дураки встречались крайне редко и быстро исчезали, так что образ доброго дедушки никого не обманывал. Епископ Скампа дураком определённо не был, а его скромно звучащая должность для знающих людей означала, что он является личным советником папы по разным деликатным вопросам.
— Так что там с бенефициями[38], Луиджи? — спросил папа, поощрительно улыбаясь. — Чем ты обрадуешь старика?
— Прошу меня простить, ваше святейшество, — ответил епископ с лёгким поклоном, — но поводов для радости не так много. Мы практически исчерпали возможности для создания новых бенефиций.
— Это плохо, — нахмурился папа, — с этим нужно что-то срочно решать. На горизонте замаячили выборы императора, и мы должны быть уверены, что коллегия курфюрстов поддержит правильную кандидатуру. Нам нужны свободные бенефиции.
— Вы, несомненно, помните, ваше святейшество, — почтительно отозвался Скампа, — что в результате известных событий огромное количество бенефиций оказалось в распоряжении кардиналов. Изъятие некоторой части решило бы проблему с большим запасом.
— Изъятие… — задумчиво проговорил папа. — Мне нравится это слово. Это хорошее, правильное слово. Но!
Скампа замер, всей позой демонстрируя напряжённое внимание.
— Но это необходимо сделать правильно, — продолжал папа, — ни у кого не должно возникнуть протестов. Под это следует подвести твёрдое обоснование, нам не нужны волнения и разброд накануне выборов. Мы должны быть едины, понимаешь меня, мальчик мой?
— Мои люди работают над этим, ваше святейшество. Кардинал Скорцезе кажется нам наиболее подходящей кандидатурой.
— Скорцезе… — папа поморщился. — Нахапал столько, что это стало уже просто неприличным. Но и подступиться к нему не так просто, слишком уж большая у него поддержка. Слишком большая! — Папа в задумчивости побарабанил пальцами по столу. — Ну что ж, мальчик мой, если у нас получится убедить сына нашего Скорцезе быть скромнее, то это будет поистине богоугодным делом.
— В таком случае, ваше святейшество, — поклонился епископ, — с вашим благословением мы начинаем работать над этим планом.
— И кстати, — вспомнил папа, — раз уж мы заговорили про Скорцезе — чем закончилось то дело со схизматиками?
— Я уже докладывал вам, что там вмешалась целительница Милослава Арди…
— Для целительницы она как-то больно уж ловко разделывается с моими гвардейцами, — с раздражением сказал папа. — Но я прервал тебя, продолжай, Луиджи.
— Мы подали протест, однако князь Новгородский отказался рассматривать наши претензии.
— Наглость язычников невозможно преувеличить! — Папа встал из-за стола и начал прохаживаться по кабинету, пытаясь успокоиться. Скампа следил за ним с выражением почтительного внимания. — Они не понимают, что они ещё дышат лишь благодаря безмерному терпению Господа нашего!
Папа подошёл к небольшому бюро, достал оттуда флакон с маленькими зелёными пилюлями и запил одну из них водой.
— Опять я разволновался, а ведь мне нельзя, — вздохнул папа. — Годы берут своё. Но продолжай, мальчик мой, не обращай внимания на брюзжание старика.
— Мы пытались подвести к ней своих людей, но безуспешно. Наши люди пропадают бесследно, не успев даже подобраться к ней поближе. Похоже, князь Яромир очень плотно её опекает.
— Я бы тоже опекал на его месте, — проворчал папа. — Но всё равно, мы не можем и дальше делать вид, будто ничего не произошло — схизматики уже водят туристов смотреть на наш позор. Господь наш Иисус Христос может позволить себе терпеть бесконечно, а мы нет.
— Аббат Верде предложил неплохой план насчёт Арди, — осторожно начал Скампа. — И что любопытно, в нём нашлось место и для кардинала Скорцезе…
— Доминик Верде? — заинтересованно посмотрел на него папа. — Доминик хороший мальчик. Редко лезет вперёд, но когда что-то говорит, его стоит послушать. Рассказывай, Луиджи…
Примечания
1
Сажень — мера длины, примерно 2,1 метра.
2
Кричное или сыродутное железо — смесь мягкого губчатого железа с частицами шлака и несгоревшего угля, которая образуется при плавке руды в примитивном сыродутном горне. В дальнейшем крицу долго проковывали для удаления шлака.
3
Вульгарной алхимией в мире Кеннера называется алхимия, основанная на реакциях без использования Силы, то есть привычная нам химия.
4
Тридцатый калибр — три вершка, то есть 132мм.
5
Полк включает от двух до четырёх сотен, чаще всего три (т. н. полный полк).
6
Образовательный гептиум включает в себя арифметику, философию, биологию, землеописание, словесность, летописание и риторику.
7
Старая верста (до XVIII века) составляла чуть больше двух километров.
8
Копьё — воинское подразделение, обычно из трёх, иногда четырёх, реже двух десятков. Примерно соответствует взводу. Термин пришёл из Европы, прообразом было рыцарское копьё.
9
Полк включает от двух до четырёх сотен, чаще всего три (т. н. полный полк).
10
