Пентюх - Алексей Александрович Стопичев
- И что? – спросил пристав Трут, - Как можно в лесу высадить, да ещё и стрелять в человека-с без оружия?
- У меня револьвер есть! – тут же сказал я, - Мне Егор Пантелеевич выдал в командировку!
- А где же он? – удивился становой пристав.
- В сумке, - я достал револьвер и показал его приставу.
- А господин Жилов видел оружие?
- Я не доставал, - признался я.
- То есть, стрелял по его разумению по безоружному! – удовлетворённо кивнул пристав, почесал гладко выбритый подбородок и кивнул: - Дальше-с!
- Потом я вышел из леса и пошёл по дороге в Лопань. И увидел карету. А рядом лежал мёртвый господин Жилов, - я развёл руками: - И кучер. Тоже уже мёртвый-с!
- И кто же их убил? – вскинул брови пристав, а староста тут же поддакнул:
- Да! Кто-с их убил?
- Разбойники! – запричитала Жугарова с размазанной на пол-лица помадой, - Остановили карету, убили кучера, а когда Егор Егорович выскочил – и его!
Она всхлипнула и прижала ручки к груди, гораздо меньшей по размеру, чем грудь её товарки. А Скрипина лишь кивнула в такт словам Жугаровой.
- Сколько было разбойников? – требовательно спросил Трут у Жугаровой.
- Я… не знаю, - растерялась та, - Нас вязали двое! Один здоровый, с губищами такими, как вареники с творогом! А второй мелкий и противный!
- От него ещё луком воняло! – встряла батутоподобная.
- Восемь их было, - сказал я, и все четверо опять повернулись ко мне.
- А вы откуда знаете? – становой пристав снова вытер лоб скомканной фуражкой.
- Так я когда вышел к карете – они меня окружили, - я развёл руками.
- И? – подался вперёд староста, - Почему отпустили?
- Да не отпускали, - признался я, - Просто умерли, и я уехал на карете…
Глава 6. Герой поневоле
Когда становой пристав Михаил Григорьевич стал выяснять, как умерли разбойники, я посмотрел на Тварь и решил не выдавать животинку. А то, кто знает, что с ней сделают жители Лопани. Или она с ними. Потому ответил:
- Сам не понял, как так получилось.
Староста глубокомысленно хмыкнул, а становой пристав не стал больше ни о чём спрашивать. Встал со скамейки, напялил на голову мятую фуражку и произнёс:
- Господин Пентюх, полицейское управление Бирюльского уезда к вам вопросов больше не имеет, так как ваша невиновность безусловна и подтверждается показаниями, кхм, - он покосился на девиц: - Сударынь. Мы найдём нового кучера, но карета отправится в Разумное только завтра. Рекомендую вам гостиницу Лопаньская! Там очень хорошая кухня и чистые комнаты.
- А что, есть ещё какие-то гостиницы? – спросил я негромко.
- Нет, - удивился моему вопросу Трут, - У нас только одна гостиница.
- А, - догадался я, - Из единственной гостиницы вы одну рекомендуете?
Пристав засопел, но ничего не ответил на это, лишь махнул рукой и произнёс:
- Пойдёмте со мной в отделение, я вам выдам кобуру, что ли. Негоже револьвер в сумке таскать!
Я покорно побрёлся за Трутом в контору и там он мне выдал кобуру под револьвер. благо, служебные наганы были все однотипными. Становой пристав был настолько любезен, что даже показал, как крепить эту штуку на пояс и как засовывать в неё пистолет. В итоге из отделения я вышел с кобурой на поясе, будто стрелок или охотник. Правда, чувствовал себя с оружием я очень неуютно. Но, куда деваться? Ежели уж положено по формуляру…
В гостиницу я заселился уже после обеда. Погулял по селу около часа, рассматривая достопримечательности в виде бревенчатых изб, рубленных колодцев и высоченных заборов. Тварь всё так же крутилась рядом со мной. Когда мы зашли в гостиный двор, на нас тут же стала неистово лаять огромная овчарка. Тварь посмотрела на неё, на меня и плотоядно облизнулась. Я тут же заговорил:
- Не смей, скотина эдакая! Я тебе ещё пирожков куплю! И вообще – иди вон туда, под сарай, и будь там! В номера с животными нельзя!
Тварь, будто понимала, тут же пошла и легла, куда я указал. А я зашёл в обеденный зал, который мало чем отличался от пивнух в Бирюле. Грязные деревянные столы, сколоченные местными мастерами. Скамейки, да барная стойка. Предполагая, что вряд ли тут есть официанты, я сам подошёл к стойке и заказал у бармена, а по совместительству хозяина гостиницы, ужин. А потом скромно сел за столик, рассматривая посетителей. Их было совсем немного: трое явно местных мужиков, двое то ли стрелков, то ли погонщиков скота, какой-то франт в кожаных штанах и сразу с двумя револьверами в кобурах и… молодая девушка. Вот её бы, честно говоря, девицей назвать язык бы не повернулся. Одета она была не в платье, а в широкие штаны, чем-то напоминающие клёши. На ногах кожаные сапожки. Широкая рубаха, из-под которой топорщились, кхм… топорщились, в общем. При этом, девушка была стройной. Вообще, внешность была не совсем стандартной. Огромные глазюки, тёмные волосы, скуластое лицо. А ещё на поясе у неё была кобура с револьвером. Такое было не прямо из ряда вон выходящее, конечно, но даже в Бирюле девушки редко носили оружие. А тут, поди ж ты, в какой-то Лопани – и с оружием. Девушка заметила, что я её разглядываю, глянула на меня пристально, и я покраснел, уткнулся быстро в тарелку, которую передо мной поставил хозяин гостиницы, и стал с аппетитом уплетать мясной гуляш. И опять влип в историю.
Франт с двумя пистолетами на поясе стал знакомиться с девушкой. И сделал это навязчиво и грубо. Причём шуточки были явно из нашего мира. Про цветочек, да про зятя, который маме её требуется. Девушка, впрочем, спокойно ответила франту, что зовут её Ирина, а для него – Ирина Викторовна. Хорошо так отвечала. Спокойно и с явной иронией. Я, честно сказать, украдкой любовался девушкой и восхищался её ответами. Потом она на очередную пошлость ответила франту, что с опаской относится к мужчинам, которые кожаные штаны носят.
- А при чём штаны-то? – ухмыльнулся плотоядно франт, перекидывая из угла в
