Генеральный попаданец 2 (СИ) - Ал Коруд
ФРГ же считалось продуктом мирового империализма и пошедших к нему на службу недобитых немецких нацистов. И внезапно в 1973 году его преемник Эрих Хонеккер заявляет, что ФРГ — это другое немецкое государство, к тому же еще и враждебное. Линия на борьбу за объединение была свернута. И напротив, в ФРГ такого же свертывания провозглашено не было. Неужели СССР при заключении сделки не потребовали от ФРГ никаких политических уступок? Потребовали. Но в пользу Польши. В августе 1970 года ФРГ договором с СССР признала установленную еще Сталиным границу Польши и Германии по рекам Одер-Нейссе, и она была закреплена договором ФРГ и Польши в декабре 1970 года.
Каков итог «сделки века»? Получается, что Брежнев и его приближенные попросту предали немецких коммунистов, за их спиной договорившись с ФРГ о продаже газа и связанных с этим вопросом политических уступках далеко не в пользу ГДР, ликвидировали главный политический аргумент в пользу существования ГДР, чем и заложили основу для будущего аншлюса ГДР к ФРГ. Так что Горбачев тут ничего сам не придумал, а довел до конца политику, заложенную во времена Брежнева.
Был ли такой расклад частью процесса «разрядки», подготовки Хельсинки 1975 или за ним стояла более долгоиграющая программа? Опять вопросов больше, чем ответов. Сейчас я не смогу достать информацию, потому что это еще не произошло и уже не произойдет. Потому что крайне противоречит нашим интересам. Газификация страны, вот что в настоящий момент важнее. А кредиты мы возьмем не на трубы, а на постройку нового завода и обустройство месторождений. Несколько лет поставок газа, и они будут погашены. У нас останутся экономические инструменты и пойдут валюта на «прорыв».
Ибо не с миром я пришел, а с мечом!
Информация к размышлению
В начале 1950-х в Югославии еще существовала карточная система. В 1952 году карточки отменили, зарплату стали выдавать деньгами. Были частично либерализированы (и повышены) цены. Они могли устанавливаться директивным путем из центра, местными органами власти, быть договорными, лимитными или свободными. В той или иной форме регулировалось до 80 % цен, под подобный контроль попадало примерно 65 % номенклатуры текстильной промышленности — казалось бы, идеального кандидата на либерализацию. Реформы коснулись и внешней торговли: около 5 % предприятий получили право свободно торговать с заграницей, но они не могли распоряжаться валютной выручкой. Было введено несколько курсов динара. Постепенно вводилось коммерческое право, которое содержало даже нормы, регулирующие банкротство предприятий.
Реформы предполагали смену ориентации с тяжелой промышленности на легкую, главными направлениями стали строительство жилья и повышение уровня жизни. Был, например, подписан договор с Fiat о создании в Югославии сборочного производства автомобилей. Заморозили несколько сотен строек промышленных объектов тяжелой промышленности. За государством оставалось централизованное распределение инвестиционных ресурсов. Доля инвестиций в ВВП была высокой — около 34 %, примерно соответствовала уровню СССР. Эта статья финансировалась за счет высоких налогов на предприятия. Частный бизнес дозволялся только мелкий — не более пяти наемных рабочих. Частными могли быть, например, такси или ресторан.
Реформы ускорились в середине 1960-х. Предприятиям резко повысили долю прибыли, остававшейся в их распоряжении, что привело к дальнейшему росту дифференциации в оплате труда. Сократилась роль государства в финансировании капитальных вложений. Было решено, что основным источником инвестиционных ресурсов станут банки, и их доля в финансировании инвестиций выросла с 3 % в 1960 году до 50 % в 1970-м. В ходе реформы ценообразования 1965 года внутренние цены подтянули к мировым, потом, правда, заморозили. Внешнюю торговлю значительно либерализировали, импортные тарифы снизили.
Югославская экономика показывала впечатляющий рост до конца 1970-х. С 1952-го по 1979-й ВВП увеличивался на 6 % в год, а потребление на душу населения — на 4,5 %. В 1956–1970 годах уровень жизни вырос втрое. Югославия превратилась в общество потребления.
Однако половинчатые и противоречивые реформы вели к накоплению дисбалансов. Так, в 1953–1960 годах торговый дефицит составлял 3 % ВВП. Ситуация улучшалась за счет трансфертов югославов, уехавших работать за рубеж. Например, $1,3 млрд в 1971-м и $2,1 млрд в 1972 году. Новые предприятия почти не открывались. Частник не мог этого делать по закону, а государство фокусировалось на развитии и поддержании того, что есть. Банкротства были теоретически возможны, но правительство поддерживало убыточные производства, оттягивая на них ресурсы. Считается, что в конце 1970-х примерно 20–30 % предприятий были нерентабельны и на них было задействовано 10 % трудовых ресурсов страны.
В Югославии всегда была инфляция, но при Тито ее держали под контролем. В 1950-е она составляла не более 3 % в год, в 1960-е — около 10 %, в 1970-е — чуть меньше 20 %. Рост цен резко ускорился после смерти Иосипа Броз Тито в 1980 году — до 40 % в год до 1983-го, а затем и вовсе стал неконтролируемым. В 1987 и 1988 годах инфляция достигла трехзначных цифр, а в 1989-м переросла в четырехзначную гиперинфляцию.
Хотя трансферы югославских гастарбайтеров росли очень быстро, их уже не хватало для затыкания дыры в платежном балансе. Начали занимать. С 1961 года стал увеличиваться внешний долг. Он рос почти с нулевой базы, но высоким средним темпом — около 18 % в год на протяжении 30 лет. Сначала в долг давали охотно, в том числе и по политическим соображениям: Тито ловко лавировал между капстранами и Восточным блоком — западные лидеры полагали, что Югославию можно отколоть от соцлагеря.
В 1991 году внешний долг Югославии достиг $20 млрд (около $56 млрд в сегодняшнем выражении) при ВВП $120 млрд. Доля долга в процентном отношении к ВВП была небольшой, но импортоемкая экономика зависела от увеличивающихся объемов кредитования. В начале 1980-х кредитная река начала терять силу. В долг стало брать трудно, кредиторы понимали, что заем «проедается»: идет не столько на развитие экспортно ориентированных отраслей, сколько на поддержание уровня жизни. Конечно, товары промышленного назначения тоже закупались, но главная доля была у энергии и сырья, то есть у тех материальных ресурсов, использование которых не может повысить производительность труда
Дисбаланс между экспортом и импортом, существовавший и в 1950−1960-е, нарастал: торговый дефицит вырос примерно с 10 % ВВП в 1971 году до почти 50 % в 1980-м. Страна не имела устойчивых источников валютной выручки, кроме туризма и экспорта/реэкспорта вооружения, то есть не хватало источников погашения кредита. К тому же в начале 1980-х экономический рост приостановился, а с 1986 года началось падение ВВП.
МВФ призывал федеральную власть изменить экономическую политику с учетом внешней задолженности, в частности сократить зарплаты и уменьшить общественное потребление. Но в стране не было лидера масштаба
