Корпорация Алиса - Айлин Лин
Впервые моё самообладание дало трещину: это что за варварство?
Я не хочу, чтобы когда-нибудь моё тело кто-то съел, переварил и вывел из организма естественным образом. Да, ты мёртв, да, тебе по факту всё равно. Но лично мне подобный исход претит.
— Женщины, дети и старики работают на плантациях слизней, мужчины, способные держать инструмент, то есть молоток и зубило, кирку или лом в руках, идут вглубь горы и добывают кристаллы. Один день в неделю выделяется на охоту. Тут водится зверьё. Иногда даже неопасное. Всё, что добыл сверх нормы, можно сбыть в специальных пунктах и тебе заплатят, либо обменяют на необходимое.
— И сегодня тот самый выходной?
— Да, — кивнул Хогг. — Как вы поняли, госпожа?
— Во дворе лежат туши странных животных.
— Когда вы их успели увидеть?
— Пока ты нёс меня на руках.
— Но вы же должны были спать под действием настойки Ерайи! — изумлённо ахнула Элли, отвлекаясь от чистки какого-то овоща.
— Я спала неглубоко, иногда просыпалась. Зелье ваша травница, видать, «некрутое» сварила, — слегка пожала плечами я. — Но боль и правда уменьшилась, так что засчитаем, как действующее. И давайте на «ты», как условились, так и будем держаться легенды: Хогг мой отец, Элла, ты его сестра и моя тётушка.
Собеседники молча кивнули соглашаясь.
— Итак, получается, энергетические кристаллы забирает род Дрэйхов? — сменила тему.
— Да. Им вообще много что принадлежит. В том числе и львиная доля рынка по производству артефактов на основе мэгтиг-стайнов. А возможности выбраться наверх есть, только они ближе к фантастическим, нежели к реальным.
Глава 5
Разговор меня сильно утомил, веки сами собой начали слипаться, но я всё же задала последний, важный для меня вопрос:
— А если дневную норму не выполнить?
Хоггейн ответил тут же:
— Выпорют на площади, но не так, что ходить не сможешь. Все здесь — рабочие единицы, Дрэйхи ценят нас, потому до смерти не избивают. Достать новых невольников непросто, это незаконно на территориях других королевств. Все местные сидят на «договоре о найме», по этим бумажкам всё в рамках закона.
— А систематическое невыполнение плана, чем чревато?
— Смертью. Сначала, конечно, следует череда предупреждений и порка, а затем, если человеку все эти мероприятия не вправили мозги, казнь.
— Бывало ли так, что ушёл добытчик и не вернулся?
— Конечно, опасностей на четвёртом и пятом уровнях хоть отбавляй. Охранные артефакты работают только в определённые часы. Затем их отключают. Не успел вернуться — никто за тобой не пойдёт.
— Спасибо, — кивнула я и, наконец-то, закрыла глаза.
Прежде чем уснуть, прокрутила в голове полученную информацию и сделала вывод: понятно, что ничего не понятно. Будем разбираться по ходу дела. А эти Дрэйхи ещё те… ушлые воротилы.
Мысли с каждым мгновением текли всё медленнее, и я сама не заметила, как уснула.
И снился мне необыкновенный город, родной до боли в сердце. И размытые силуэты близких, тех, кого я любила больше жизни. И пусть я не видела их лиц, но точно знала, это мама, а это папа, вон там брат хохочет какой-то шутке моего мужа… У меня был любимый? Да, точно был…
Громкий стук двери вырвал меня из цепких лап странного сновидения. Я резко открыла глаза и уставилась на тёмный потолок, взор переместился в угол комнаты на чёрные разводы. Плесень? Огляделась, с трудом поворачивая одеревенелую шею. Никого. Наверное, Элли вышла во двор. Хогга тоже видно не было.
С трудом, держась за край лавки и стену с другой стороны, села. Как же ломило тело! Обезболивающее Ерайи прекратило действовать, и я осталась один на один с неприятными ощущениями в каждой мышце, в каждой косточке.
Сцепив зубы, принялась себя ощупывать, надо спросить у Элли, нет ли у них зеркала.
Тонкие ручки, такие же ножки. Шейка хрупкая. Я, видать, споротом не сильно увлекалась, а точнее, его в моей жизни не было вообще. И ещё я была грязной: штаны и рубаха из грубой плотной ткани в темных разводах, волосы жёсткие и пыльные, заплетены в косу, под ногтями забилась грязь, дырявый левый носок перевёрнут пяткой вверх.
— М-да уж, — проскрипела я, перевела глаза на стол и увидела щербатую кружку, рядом с ней стоял глиняный пузатый кувшин.
Ждать, пока вернётся «тётушка», не хотелось, пришлось встать, вдев ступни в разношенные тапки. Не сразу, но мне это удалось.
Первый шаркающий шаг, второй, за ним третий. С перерывами, но я добралась до вожделённой цели. Было ощущение, что это не моё тело, будто оно сопротивляется моим командам. Трясущимися руками подняла сосуд и плеснула в кружку.
Вода оказалась прохладной, очень вкусной, живительной. Утолив жажду, почувствовала зверский голод. Но на столе ничего не было, если не считать формочки для хлеба с сырым тестом внутри. Элли пока не поставила их в печь.
Прислушалась и различила какие-то звуки за дверью: будто кто-то колол дрова. Пошаркала на выход, хотелось внимательнее осмотреться. В голове всплыла истина: движение равно жизнь. Лежать и жалеть себя можно сколько угодно, но это никак не приблизит меня к поставленным целям. А сейчас они максимально простые: справить нужду, помыться и поесть. Ноющий желудок потерпит, первые два пункта волнуют куда сильнее.
Потянула за ручку двери, та с трудом поддалась, и вот я перешагиваю порог и замираю на месте, глядя на то, как Хоггейн размахивает топором, отсекая у туши части тела. А Элли сидит неподалёку и чистит… кишки. Бяя!
До меня долетели ароматы фекалий, крови и сырого мяса. Буээ!
Какая я, однако, брезгливая. Кто бы мог подумать, эта мысль заставила улыбнуться, и моё сморщенное от отвращения лицо немного разгладилось.
— Привет, — поздоровалась я со своей «роднёй» несколько минут спустя, налюбовавшись их слаженной работой.
Ничего из убитого зверя не выбрасывалось, всё сортировалось по тазам и мешкам: внутренности в одну тару, ноги, рога, ещё что-то в другую.
— Гадость, — прокомментировала я, когда экономка, подхватив чайник с узким горлышком, стала промывать какую-то тонкую бледно-розовую кишку.
— Маленькая ты ещё, — тихо рассмеялась она, бросив на меня быстрый взгляд, и вернулась к работе. — Зачем встала?
— Где у вас тут
