Ирина Успенская - Конт
– Да будет так. Это справедливо.
Ольт плакал, вытирая нос рукавом рубашки.
Конт потер глаза, откладывая в сторону исписанные листы бумаги. Неужели закончил? «Воинский устав». Конечно, придется его дополнять и менять, после того как Рэй отсидит двое суток, они еще обсудят детали. Но «скелет» Виктория набросала. Она задумчиво повертела в руке перо. Хотелось еще написать закон, регулирующий рабовладение, но скоро рассвет, и впереди испытания воинов. Не мешало бы немного поспать. Хоть пару часов. Конт потушил свечи и растянулся здесь же, в кабинете, на длинном, покрытом шкурой сундуке. Последней мыслью было: «Нужно поставить в кабинете кровать». Об Олике, которая ждала конта в его спальне, он даже не вспомнил.
Берт широко зевнул и улыбнулся стражнику, несшему службу в коридоре, куда выходили двери хозяйских покоев. Воин в ответ отодвинулся в сторону, давая парню возможность зажечь от факела свечи, и осторожно похлопал его по плечу.
– Рад видеть тебя живым, Берт. Страшно было в плену?
– Страшно, – кивнул слуга, передергивая плечами. – Я же не воин, чтобы не бояться.
– Да всем известно, что ты бабник. Был бы бойцом, так глупо не подставился бы, – хохотнул воин. – На конта небось не надеялся?
– Нет. Не думал, что господин ради меня станет рисковать, – честно признался Берт, подходя к двери, ведущей в спальню конта.
– Мало кто думал, – согласился воин. – Зато теперь воины за него в реку Забвения полезут. Наш конт своих не бросает, – весомо повторил он слова Алана.
Берт постучал и потянул дверь на себя.
– Кир Алан! – Из темноты комнаты не раздалось ни звука. – А Кусь где? – удивился Берт. – Обычно она спит у порога.
– Я всего рыску назад заступил на пост, не видал, – пожал плечами воин, но, положив ладонь на рукоять меча, отодвинул слугу в сторону и первым заглянул в спальню.
На большой кровати кто-то спал, рассыпав по подушке светлые волосы и вытянув из-под одеяла стройную белую ножку. Пахло свежестругаными досками, вином, жареным мясом и ночными цветами.
– Я так и знал! – раздался сзади голос брата Турида. Берт даже вздрогнул: ксен умел подкрадываться незаметно. – Знал, что конт не будет ждать отбытия бывшей супруги из замка, а сразу потянет к себе полюбовницу! Приличия не для него!
Олика приподняла над подушкой голову, увидела трех мужчин, которые с интересом рассматривали ее, и сделала то, что сделала бы спросонья любая девушка – нырнула под одеяло с головой.
– Ух ты! – Между ногами столпившихся в дверях мужчин в комнату просочился Оська, цветом кожи слившись с окружающим мраком. – А где Алан-балан?
Он шустро забрался на кровать и полез под меховое покрывало. Моментально раздался визг, одеяло взметнулось вверх, Оська свалился на пол, потянул его за собой и, не поднимаясь на ноги, вместе с одеялом выполз за дверь.
– Конта там нет! Как говорит наш ученый Семон, там только арифметика прячется, сплошные окружности и изгибы. – С этими словами шут вприпрыжку рванул по коридору в сторону лестницы.
Берт поспешил за ним, а воин, посмеиваясь, вернулся на пост. Брат Турид поднял одеяло и, набросив его на визжащую девушку, прикрывающуюся подушкой, захлопнул дверь. Затем внимательным цепким взглядом осмотрел комнату. После ремонта он еще не был в покоях конта. Обшитые деревом теплых тонов стены зрительно делали помещение меньше, но в то же время уютнее. Деревянный пол, новая добротная мебель, обитая темно-синей тканью, ковер на полу. Скромно и изысканно. И очень непривычно. Ксен подошел к столу, выдвинул ящики, заглянул на полки в шкафу, даже приподнял подушки, но, к его разочарованию, ничего интересного не нашел.
– Оденься, – бросил он служанке, следящей за его действиями из-под одеяла, и вышел.
Девушки столкнулись, когда Олика, на ходу заплетая косу, выскользнула из спальни Алана. Светика с тазом в руках так и замерла посреди коридора, с возмущением глядя на довольную служанку. А та приостановилась, томно потянулась, притворно зевнула и, снисходительно глядя на Светику, кивнула.
– А что ты делала в спальне хозяина? – Прямолинейная весчанка и не думала молчать.
– Некоторые рождены, чтобы спать в постели господина, а некоторые сиволапые дурехи только и годны, чтобы тазы с водою по утрам таскать.
Олика перебросила за спину косу и, повиливая бедрами, направилась к лестнице. Она уже скрылась за поворотом, а Светика все еще придумывала обидный ответ этой гулящей выскочке!
– Бли-и-ин!!!..
Приятно просыпаться от запаха сваренного кофе, когда солнечный зайчик ласково пробегает по смеженным векам или когда твоей щеки касаются любимые губы, но до чего неприятно просыпаться от ледяной воды, водопадом льющейся на лицо и грудь под захлебывающийся вой тау!
– Зато вон как быстро вскочил! – радостно сообщил голос шута кому-то невидимому. – И умываться уже не надо.
За дверью заходилась лаем Кусь. Конт нащупал рубашку, промокнул ею лицо и открыл глаза. Первое желание было ухватить Оську за красную шевелюру и натыкать довольной мордахой в таз с водой, стоящий на табурете возле стола. Алан быстро натянул сапоги и вскочил на ноги, чтобы воплотить в жизнь свой план. В левую пятку словно иголка впилась, конт айкнул и, прыгая на одной ноге, стянул сапог. После энергичного встряхивания на пол с легким звоном выпал тонкий гвоздь. Оська сосредоточенно извлекал из сумки брата Искореняющего маленькие бутылочки и, казалось, совершенно не следил за контом, но стоило тому замахнуться, как темнокожий островитянин юркнул под стол, выскочил с другой стороны, увернулся от летящего ему вслед сапога и застыл за спиной Берта, показывая оттуда мокрому конту язык. Ну как на такого можно долго сердиться?
– Убью!
– Глянь, как бодро бегает, а ты говорил, что Алан-малан устал! – Шут дернул Берта за рубаху.
– Ты где сумку взял? – Конт схватил протянутое слугой полотенце и начал вытирать мокрые волосы.
– Под подушкой, – ответил Оська, забираясь на стул. – Пока все на твою визглю глазели, я ее спас.
– Кого спас? – не понял конт.
– Эту одинокую несчастную маленькую зеленую торбочку со знаком Искореняющего на дне. Спас из подушечного плена. – Шут поднял вверх палец. – Оська не спит, не ест, заботится о своем хозяине, а хозяин только и делает, что обещает убить бедного шута! Стыдно!
– Каюсь. В следующий раз даже обещать не буду, пришибу сразу! Что в сумке?
– Бедный какой-то ксен тебе попался. Всего семь маленьких бутылочек с разноцветными полосками на крышках. Наместник. – Он поставил вперед самую большую. – Приближенные. – Чуть позади встали два сосуда с красными крышками. – Учителя. – Рядом с каждым «Приближенным» пристроилось по два разнокалиберных пузырька. – И Длань. – Оська вытащил из сумки круглый стеклянный шарик и запустил его по столу в выстроенные, словно кегли, бутылочки. Они со звоном разлетелись.
Виктория вздрогнула, ожидая звука бьющегося стекла.
– Слеза гор, – стукнул ногтем по «Наместнику» Оська. – Не бьется.
Он побросал все в сумку, но, прежде чем кинуть туда самую большую бутылочку, вытащил из нее пробку и понюхал.
– Что в ней? – поинтересовался конт, при помощи Берта облачаясь в тренировочный костюм – черные широкие штаны, такую же рубаху без рукавов и кожаные тапочки на толстой подошве.
Лицо Оськи расплылось в хитрющей улыбке, но он не успел ответить – в дверь постучали, она открылась, в комнату ворвалась Кусь, и сразу стало тесно. Следом на пороге появился брат Взывающий с чашкой в руке. Над ней курился парок, наполняя комнату ароматом луговых трав. Ксен отпил глоток и поставил чашку на пустой стол.
– Доброе утро, кир Алан. Мы с мастером Семоном составили план обучения грамоте детей и взрослых, кто пожелает, и я бы хотел его с вами обсудить до утреннего взывания. – Он положил на стол расчерченный на колонки и заполненный лист бумаги.
– Я посмотрю после завтрака, – кивнул конт, но ксен и не подумал уходить.
– Я считаю, что одной рыски в три дня для изучения Жития покровителей нашего мира слишком мало! – начал Турид.
Но Алан, зная въедливого и приставучего ксена, пресек его возмущенную речь:
– Брат Взывающий, ты набрал Слушающих? – Ксен кивнул. – Вот они пусть изучают «Житие» более подробно, а остальным достаточно дать лишь основы. Иначе если каждый из нас выучит «Житие» наизусть, то зачем нам будут нужны ксены?
Боковым зрением конт заметил, как Оська пронес руку над чашкой Взывающего и сунул последний пузырек в сумку, при этом на его лице было такое плутоватое выражение, что Алан испугался за Турида и даже хотел грозно прикрикнуть на неугомонного шута, но, когда наконец-то смог отделаться от ксена, Оськи уже в кабинете не было. Сумка Искореняющего лежала на стуле, задвинутом под стол. Конт спрятал ее в сундук и запер его на ключ.
